Вавилов Николай Иванович

См. Шноль С.Э. о Николае Ивановиче Вавилове

Николай Вавилов, брат С. И. Вавилова, родился 25 ноября 1887 года. Сын миллионера, Вавилова Ивана Ильича он мог, естественно, выбирать любую стезю, но волею отца выбор будущих призваний уже с первых ступеней учебы был сильно заужен. Мальчика отдали не в гимназию, а в коммерческое училище . Этим была закрыта дорога в университет (туда можно было поступить, только завершив классическую гимназию), а вследствие этого закрывались и все возможности для будущей работы в чистой науке. Следующее сужение естественно вытекало из первого: по окончании училища Николай Вавилов поступил в расположенный в пригороде Москвы сельскохозяйственный институт (бывшая Петровская земледельческая академия ). Однако этот институт не был заштатным вузом, в нем в это время работало несколько первоклассных профессоров, и студент Вавилов своим трудолюбием и сообразительностью быстро добился того, чтобы на него обратили внимание.

Его дипломная работа "Голые слизни (улитки), повреждающие поля и огороды Московской губернии" заслужила в 1910 году премию Московского политехнического музея. В 1911 году по рекомендации одного из любимых им преподавателей, основателя отечественной агрохимии Дмитрия Николаевича Прянишникова , Николая Вавилова оставили для приготовления к профессорскому званию. Однако он вскоре изменил специализацию и начал работать у профессора Д.Л. Рудзинского , организовавшего еще в 1903 году первую в России селекционную станцию , а в 1912 году его командировали за границу. План поездки Вавилов составил себе обширный - год в Англии, полгода - в Германии и Австрии, несколько недель - во Франции и полгода - в США. Всю программу выполнить не удалось: начавшаяся Первая Мировая война прервала поездку, но Вавилов успел пройти неплохую школу в Кэмбридже (Англия) в лаборатории одного из основоположников генетики Вильяма Бэтсона, прослушал курсы лекций Пениста, Биффена и продолжил исследование проблемы, заинтересовавшей его еще в студенческие годы - иммунитета растений к болезням. По возвращении из-за границы в 1914 году он испытал себя в качестве преподавателя, начав работать на Высших женских Голицынских сельскохозяйственных курсах и одновременно ведя летний курс частного земледелия в Петровской академии.

Большого удовлетворения преподавательская работа на первых порах ему не принесла, хотя он тратил на нее много времени, так что только урывками мог продолжать изучение растительного иммунитета.

В июне 1916 года Вавилов отправился в Персию - в полувоенную, полунаучную экспедицию. Шла война России с Турцией , и Вавилову было предписано разобраться, почему русский "экспедиционный корпус" страдает от загадочной болезни: съев даже небольшое количество хлеба, выпеченного из местной муки, солдаты впадали в состояние, близкое к опьянению. Здесь и пригодились Вавилову прежние ботанические занятия. Он быстро определил, что "пьяным" хлеб становится от попадания в муку спор гриба фузариума и семян опьяняющего плевела.

Поездка в Персию во многом стала определяющей для Николая Ивановича. Он заинтересовался проблемой происхождения культурных растений, задумался над вопросом, ставшим позже центральным в его научной работе, - вопросом о центрах происхождения культурных растений.

Летом 1917 года Н.И.Вавилов перебрался в Саратов , где стал преподавать на сельскохозяйственных курсах. Первая же его лекция, прочитанная в сентябре 1917 года и озаглавленная "Современные задачи сельскохозяйственного растениеводства" ( 3_3 ), прошла блестяще.

Вскоре на его лекции стали собираться не только студенты, но и сотрудники других кафедр, преподаватели Саратовского университета. Одна из их слушательниц, Э.Э. Аникина , вспоминала позже: "Время от времени Николай Иванович делает две-три минуты передышки, "перекур" для слушателей и время вопросов. Или так: идет лекция о мягких пшеницах... Ряд вопросов, заданных слушателями, отводит от пшениц к ячменям или к типам ржи. Николай Иванович сначала объясняет, затем перекидывается двумя словами со своими многочисленными ассистентами и совершенно независимо от регламента объявляет перерыв. И вот мы летим с четвертого этажа на одном коше здания вниз, на второй этаж другого конца здания, где стены лаборатории кафедры сплошь заняты стеллажами с коллекциями натуральных объектов, фотографиями, рисунками, картами и книгами ...

А как каждый из нас гордился коллекциями, фотографиями, библиотекой на нескольких европейских языках и самим Николаем Ивановичем" ( 2_4 ).

Проработав всего месяц в Саратове, Н.И. Вавилов получил приглашение от заведующего Отделом прикладной ботаники Министерства земледелия Р.Э. Регеля , крупнейшего отечественного ботаника, занять пост помощника заведующего этим Отделом. Отдел существовал с 1894 (до 1917 года он назывался Бюро по прикладной ботанике ), его задача заключалась в том, чтобы консультировать Министерство по всем вопросам сельскохозяйственной науки, вести самостоятельно научную работу и руководить сетью опытных станций, отделений, бюро по всей стране. У заведующего отделом было в штате 14 помощников, каждого из них утверждало Министерство, и помощники вместе с их шефом должны были, помимо всего прочего, присутствовать на заседаниях Ученого Комитета Министерства земледелия , в который входили крупнейшие ученые России. Вавилов приглашение принял, но с одним условием, что он сохранит за собой работу и в Саратове, преобразует отведенное ему там опытное поле в одну из баз Отдела и сможет бывать и в Петрограде, где располагался Отдел, и в Саратове.

25 октября но новому стилю Ученый Комитет единогласно избрал Молодого ученого на должность помощника заведующего Отделом. Р.Э.Регель тот же день отправил Вавилову письмо с сообщением, что выставленные им условия приняты, и он избран на важную должность. В этот же день в России Произошла Октябрьская революция, лишившая Вавилова наследственных богатств и оторвавшая его отца от семьи.

Николай Иванович революцию принял с открытым сердцем. Он стал активно работать и в Отделе прикладной ботаники, и в его саратовском отделении. Пользуясь своим положением, он сумел получить фонды для расширения саратовского университета , а благодаря такой находчивости заручился согласием университетских коллег, что курсы, на которых он преподавал, будут безболезненно для всех присоединены к университету в качестве агрономического факультета.

В результате всех этих начинаний в Саратове вокруг Вавилова начали концентрироваться молодые исследователи-агрономы, он сам подружился со многими саратовскими селекционерами, часть из которых позже стала авторами выдающихся российских сортов. Многочисленные, даже вернее сказать, неисчислимые заботы, обязанности и хлопоты, которые взвалил на себя Вавилов, хлопоты, главным образом, организационные и административные должны были полностью поглотить его, не оставляли ни минуты времени на творческую научную работу. Он, действительно, не мог уже вести нормальную самостоятельную экспериментальную работу, требующую каждодневного многочасового личного участия. Вроде бы и на теоретические исследования, не нуждающиеся в педантичном сидении за микроскопом или иным прибором, времени при такой нагрузке хватить не могло.

Но у Вавилова была индивидуальная черта, сближавшая его с многими величайшими в истории человечества людьми. Он спал поразительно мало - не более четырех-пяти часов в сутки и благодаря этому выкраивал время для систематического слежения за мировой литературой по широкому кругу вопросов, для обдумывания многих теоретических проблем. Такое подвижничество скоро дало блестящий результат. Далее см. Третий Всероссийский съезд селекционеров

Старший Вавилов уже в 1923 году был избран членом-корреспондентом Академии наук, а в 1929 - академиком. Кроме того, он избирался в высшие советские представительские органы (ЦИК СССР - с 1926 по 1935 гг., ВЦИК - с 1927 по 1929 и др.)