Введение: Лысенко и лысенкоизм-порождение тоталитарного строя

"Что скажет о вас история?" - спросил один невинно осужденный губернатора Дмитрия Бибикова .

- Будьте уверены, - последовал ответ, - она ничего не будет знать о моих поступках".

Н. Эйдельман. Лунин ( 1_1 ). 

"Как зачем поминать? Если у меня была лихая болезнь, и я излечился и стал чистым от нее, я всегда с радостью буду поминать. Я не буду поминать только тогда, когда я болею все так же и еще хуже, и мне хочется обмануть себя. Если мы вспомним старое и прямо взглянем ему в глаза, тогда и наше новое теперешнее насилие откроется".

Л. Толстой. Из разговора с П.И. Бирюковым ( 1_2 ). Благодаря усилиям советской пропаганды по умолчанию имени Трофима Лысенко оно тихо исчезло со страниц прессы и выветрилось из памяти советских людей. Люди молодые вообще не знали, кто это такой, и иногда путали героя моей книги с украинским композитором. Меж тем на Западе имя Лысенко стало нарицательным, олицетворяя собой вранье, демагогию, использование политического диктата для расправы с инакомыслием в науке.

Но вот за последний год и в СССР стали упоминать имя Т.Д Лысенко, равно как и рожденную им лысенковщину. Правда, ни личность Лысенко, ни тем более смысл и содержание лысенковщины никем, как следует, не раскрыты, термин не объяснен, и, хотя он используется, значение его лишь подразумевается, оставляя для историков обширное поле деятельности.

В качестве вводного замечания необходимо также отметить, что и термин "лысенковщина" не отражает сути происходившего в советской науке. Уничижительный по смыслу суффикс "щин" сразу навешивает негативный ярлык на описываемое явление и тем принижает его. На самом же деле явление это нуждается в серьезном анализе, в абстрагировании от всякого изначального негативизма и обывательщины. Поэтому я полагаю, что более правильно пользоваться уважительным термином "лысенкоизм", тем более, что этот термин привился в западной литературе, приобретя там широкое хождение.

Т.Д. Лысенко появился на научном горизонте в 1928 году. А уже в 1929 году он взлетел как ракета в поднебесье сталинской империи. В год, когда ломался мир его сородичей, рушился вековечный крестьянский уклад, когда миллионы таких же, как он, земледельцев гибли от голода, тряслись в скотских вагонах по пути в ссылку в Сибирь, он оказался восславленным.

На первых порах его поддержали несколько крупных ученых, увидевших в нем новатора - народного самородка. Но главным для его головокружительной карьеры было другое - он быстро добился признания в кругах руководителей Советского Союза. Благодаря этому он был выдвинут на ключевые посты в масштабе государства, стал депутатом Верховного Совета СССР, более 10 лет был заместителем Председателя Совета Союза - одной из двух палат советского парламента. В короткий срок он стал действительным членом (академиком) трех академий - Украинской Академии наук, Всесоюзной академии сельскохозяйственных наук имени Ленина и Академии наук СССР, был назначен Президентом ВАСХНИЛ и директором двух институтов - Селекционно-генетического в Одессе и Института генетики АН СССР в Москве (директором последнего он стал после ареста прежнего директора академика Н.И. Вавилова ). Трижды ему присуждали Сталинские премии 1-й степени , сделали Героем Социалистического труда, восемь раз он был награжден высшим в СССР - орденом Ленина.

Т.Д. Лысенко контролировал сам или через подставных лиц работу множества государственных и общественных организаций СССР, связанных с сельским хозяйством, биологической и медицинской промышленностью. Он принимал участие в руководстве советскими организациями борьбы за мир и т. п.

Захватив власть, Лысенко перешел к открытой и беспощадной борьбе со всеми, кто не признавал его нововведений или пытался осуществлять независимую линию в науке.

Партийный диктат круто проводился в отношении общественных наук с начала двадцатых годов, но в естественных науках еще десятилетие сохранялась относительная свобода научного творчества. Биология стала первой естественной наукой, в полной мере испытавшей на себе действие диктата. Сегодня, наконец-то, и в советской печати сказано, что проводником диктата в биологии и агрономии, человеком, осуществившим мамаево побоище в этих науках, был Трофим Лысенко. Бездумно и жестоко были разгромлены генетика, учение о гормонах, физиология высшей нервной деятельности, клеточная теория и другие биологические дисциплины.

Того, что произошло в биологии, не познали физика, химия, математика, другие естественные науки. Но и в них делались попытки такого рода. Однако эти науки уже сильно продвинулись вперед, их законы и результаты повседневно применялись на практике, без них был бы невозможен прогресс в технике вообще и в военной технике в особенности. Поэтому, несмотря на то, что стремление развернуть нечто подобное гонениям на биологию было и в этих науках (достаточно вспомнить желание философов и некоторых партийцев навесить ярлыки на принцип релятивизма и теорию относительности А.Эйнштейна ), это стремление быстро захлебнулось. Но уже новую дисциплину, пока еще не успевшую обрасти технологией, - кибернетику объявили буржуазным извращением, громили с применением тех же средств и той же фразеологии, как и генетику.

Те, кто хорошо знают сферу науки в СССР, не могут не согласиться с тем фактом, что и в других отраслях науки происходил и происходит такой же вынос в верхи деятелей, аналогичных Лысенко, хотя, может быть, и не столь сильных и колоритных.

Получив недостаточное образование, Лысенко и в дальнейшем не стремился к овладению знаниями, однако это не помешало ему выставить себя на роль великого реформатора биологии в целом. А на смену строгим экспериментальным направлениям в биологии и агрономии Лысенко внедрял громко названную им "науку колхозно-совхозного строя" . Основной метод этой "науки" - анкетный - заключался в сборе данных, записываемых в произвольном виде (и без всякого контроля за правдивостью заносимых цифр) в анкеты, которые Лысенко и его приближенные рассылали по колхозам и совхозам. Тысячи анкет, заполненных малограмотными людьми, содержали приукрашенную (конечно же, "для пользы дела") информацию. Суммирование давало цифры будто бы огромных по масштабам и великолепных по результатам "народных" опытов. С помощью такого чудовищного блефа Лысенко удавалось обосновывать в глазах Сталина и других руководителей партии полезность любых его начинаний и предложений.

В то же время критики лысенкоизма приобретали репутацию врагов прогресса и социалистического обновления деревни, идеалистов или, хуже того, прямых вредителей, пособников мировой буржуазии. Их увольняли с работы, сажали в тюрьмы, ссылали. Лысенко и его адепты нанесли стране огромный моральный и политический урон. Ведь по его подобию было воспитано поколение неучей и зазнаек, вставших во главе советской науки в последующие годы. Лысенко и его приверженцы дали яркие свидетельства того, как политический диктат приводил к закономерному явлению - впадению в непрестанную ложь.

Лысенкоизм продемонстрировал всему миру, как насильственно внушенное видение того, что не существует, но о чем трубят на собраниях и в прессе вопреки жизненной правде, становится в сознании людей некоей реальностью. Существо советской системы раскрылось наиболее зримо именно на этом примере. Как правильно писал американский историк Лорен Грэм в 1987 году: "о самом деле, если среди даже слегка образованных жителей Западной Европы или Америки упоминаются "Марксизм и биология", то он или она думают о Лысенко" ( 3 ).

Не поддается точному подсчету тот колоссальный материальный ущерб, который нанес советской экономике лысенкоизм. Конечно, его нельзя сопоставить с вредом от поголовной коллективизации, фактически разрушившей сельское хозяйство СССР. Но и лепта, внесенная Лысенко в процесс развала на селе, огромна. Десятилетиями он давал псевдонаучные рекомендации, кормил народ и партийное руководство на верхах и на местах обещаниями скорого и решительного поворота к невиданным урожаям, надоям и привесам. Но поворот так и оставался в области грез, а продукции села с годами не хватало все больше и больше. На Западе история лысенкоизма не раз становилась предметом пристального изучения . Однако систематического описания научной и общественной деятельности Лысенко не существует, а вследствие этого в западной литературе нередко встречаются различные ошибки. Так, например, распространено заблуждение, что, дескать, в начале его карьеры Лысенко был еще вполне приличным исследователем, физиологом растений, и лишь потом он испортился и стал врать на каждом шагу . Поэтому первую задачу я видел в том, чтобы обратиться к первоисточникам, дать систематическое описание всей научной деятельности Лысенко, проследить в историческом аспекте его работу в науке. Для решения этой задачи мне пришлось часто прибегать к цитированию отрывков из его работ. Такой подход был единственно возможным, поскольку только он давал основание преодолеть давление традиционно сложившихся схем, ибо доступ к живой ткани исторических событий возможен только через первоисточники, только через эти памятники эпохи.

Пришлось также уделить место анализу тех общественных течений, связанных с наукой, которые способствовали быстрому прогрессу лысенкоизма. Такой анализ был второй задачей книги, и он позволил по- новому взглянуть на многие явления, пересмотреть мнения, ставшие общепринятыми, развенчать некоторые легенды, наслаивавшиеся друг на друга. Вместе с тем факты научной деятельности Лысенко составляют только канву, фон, на котором разворачивалось самостоятельное по своему генезису и по силам, вовлеченным в него, явление. Это явление - политический диктат во всех областях жизни в тоталитарных странах.

Источник: Холловэй Д., 1997

Центральным вопросом "дискуссий" 30-х годов был вопрос об авторитете в науке: кто имеет право утверждать, какая научная теория является верной, - ученые или коммунистическая партия? [ 77 ].

Наиболее яркой иллюстрацией того, насколько было опасно такое положение дел, стал разгром советской генетики Трофимом Лысенко , который выступил с далеко идущими утверждениями, основанными на его собственных идеях относительно сельского хозяйства, а своих оппонентов представил как антимарксистов и вообще антисоветски настроенных людей. "Лысенко и... его сторонники".... много лет спустя говорил Семенов,. "используя условия культа личности, перевели борьбу с инакомыслящими из плоскости научной дискуссии в плоскость демагогии и политических обвинений и преуспели в этом [ 78 ].

Одним из методов аргументации, использованных Лысенко, была манипуляция цитатами из трудов Маркса, Энгельса, Ленина и Сталина в поддержку своих аргументов и "наклеивание ярлыков. . нападки на оппонента с обвинением в антисоветских (политических или философских) взглядах. Чтобы убедить в верности своих идей, Лысенко, смещая акценты в дискуссии, апеллировал в большей степени к политическим авторитетам, чем к научному сообществу. Не все науки пострадали так, как биология. В физике дело обстояло гораздо лучше, хотя и она не избежала такого рода политического давления [ 79 ].

Ссылки: