 |
Вильямс Василий Робертович (1863 - 1939)
После окончания Петровской земледельческой академии в Москве он съездил вслед за Л.Н.Прянишниковым и П.С.Косовичем на стажировку во Францию и Германию (1889-1890). Но, когда он вернулся в Россию, защитил кандидатскую диссертацию и должен был продолжать научную деятельность, Петровскую академию как рассадник революционной заразы закрыли.
Вильяме пользовался доверием властей, и его оставили хранителем имущества академии. В 1894 году вместо Петровской академии царь распорядился открыть (на ее базе) Московский сельскохозяйственный институт для привилегированных кругов (в основном для детей крупных землевладельцев), и Вильямсу предложили кафедру. Вскоре он получил звание профессора. В 1907 году после того, как Прянишников отказался принять пост директора этого института, командовать им стал Вильямc.
Несомненно, его авторитет как ученого даже и сравнить с авторитетом Прянишникова было нельзя, но зато репутация Вильямса как твердого проводника консервативных тенденций - и не только в вопросах воспитания - была отлично известна начальству. Однако после прихода к власти большевиков Вильямса будто подменили.
Он принялся напирать на свое бедняцкое происхождение (его отец инженер, эмигрировал из Америки еще в середине XIX века, Василий родился в 1863 году уже в Москве, однако отец вскоре умер, и детство Вильямса протекло во все нараставших лишениях). Указывая на свое американское происхождение, Вильяме любил повторять, что в "жилах его течет кровь индейцев Америки". Заявил он и о своем безоговорочном признании революции, щеголял в рваной обуви и грозившей вот-вот расползстись вязаной куртке (когда рукава куртки вконец разлохматились, он их отрезал, но куртку демонстративно не выбросил: безрукавка, - гордо позировал он, - даже удобнее и демократичнее). В.Р.Вильямс в 1922 году стал первым "красным ректором" Тимирязевки (так переименовали Петровскую академию в честь К.А.Тимирязева, изгнанного в 1891 году из академии за откровенно революционные призывы). Он первым среди профессоров академии в 1928 году вступил в партию большевиков. Его поддерживал Н.И.Вавилов ( 10_203 ). Делал Вильяме и общественную карьеру: в 1922 году стал членом Моссовета, в 1928 году - членом В ЦИК, в 1938 г. - депутатом Верховного Совета СССР. Его шумные декларации так набили многим оскомину, что кто- то обозвал его "коммуноидом", и прозвище настолько прилипло к Вильямсу, что в 1933 году в "Социалистическом земледелии" появилась даже статья, в которой клеймились позором те, кто якобы пустил в оборот с вредными намерениями это словцо, метко определив сущность Вильямса ( 10_204 ).
В статье делался намек на тех, кто уже сидел или был выслан. Вильямса снедала жажда славы, и, в конце концов, он выдвинул себя на роль столпа земледелия, обосновавшего новое учение - травопольную систему земледелия. Нужно сеять многолетние травы,- объявил он,- обработку почвы вести глубоко, при пахоте переворачивать пласт почвы, переваливая в нижние 532 слои пронизанную корнями дерновину (чтобы улучшить плодородие почвы) отказаться от бороны и катков (чтобы почва "дышала") и т. п. Против этих идеи выступили многие авторитетные ученые, пожалуй, одним из первых академик Н.М. Тулайков , предостерегавший от опасности эрозии почв при использовании вильямсовской схемы. После гибели Н.М. Тулайкова в сталинских застенках врагом номер один для Вильямса стал Д.Н.Прянишников . Последний считал, что нужно развивать химическую промышленность удобрений и вносить фосфорные и другие туки в землю, а Вильяме уверял, что можно обойтись гораздо меньшим количеством удобрений, если сеять бобовые смеси и многолетние травы.
Эта точка зрения, наконец, дошла до Сталина , и вопрос тут же был решен приказным порядком.
Травопольную систему начали внедрять повсеместно. Особенно активно это стали делать после войны, когда Вильямса и в живых-то не было (он умер в ноябре 1939 г.). Лысенко был хорошо осведомлен, что Сталину импонировали идеи Вильямса, и не случайно в письме к вождю в 1948 году он упомянул его фамилию уверяя, что вполне "разделяет учение Вильямса о земледелии", "развивает его" поскольку-де корень его один, общий с мичуринским учением.
В эти годы Лысенко стремился прочно завоевать признание властями его как главного травопольщика. Например, в 1946 году в программной статье о путях развития сельского хозяйства он писал:
"... только широкое внедрение ... травосеяния создает необходимые условия для плодородия почвы ( 10_205 ). То же самое он продолжал утверждать и позже. Поэтому, когда Н.С. Хрущев на февральско-мартовском пленуме ЦК партии 1954 года обвинил травополыциков в монополизме, в насаждении вредных взглядов неприемлемыми административными мерами и даже сослался на внедрение травополья через много лет после смерти Вильямса, все восприняли его слова как прямой выпад против Лысенко.
Это казалось тем более естественным ибо Хрущев вспомнил и о некрасивых действиях В.С.Дмитриева ( 10_206 ) и С.Ф. Демидова - ближайших к Лысенко людей, и о преследовании ими тех, кто пытался честно спорить с ними по вопросам науки ( 10_207 ).
Главное же - Хрущев выступил против попыток в течение многих лет насаждать на Украине, вопреки обоснованным возражениям ученых, яровую пшеницу вместо озимой. Напомню что попытки такой замены Лысенко предпринимал еще в середине 30-х годов. Не без помощи Хрущева, тогда секретаря ЦК партии Украины, было принято партийное решение, осуждающее подобную замену, но практика замены продолжалась. Теперь, спустя 17 лет после начала кампании по замене, стало ясно, и Хрущев об этом в жестких выражениях заявил, что это было ошибкой, и обошлось стране слишком дорого. Озимой пшеницы можно было бы собирать ежегодно по 20 ц/га, а яровая пшеница лишь в лучшие годы давала 10-12 ц/га.
Вообще же, как правило, ее урожай не превышал 5-6 ц/га. Таким образом, за годы внедрения яровой пшеницы вместо озимой на многих миллионах гектаров недобор урожая составил почти миллиард пудов ( 10_208 ).
Многим тогда казалось, что эти выступления имели своей целью ударить Лысенко.
Косвенным показателем падения престижа Лысенко в глазах высшей руководства страны стали два события, предшествовавшие февральско- мартовскому пленуму ЦК КПСС. За три недели до его начала в Кремле прошли одно за другим Совещание работников совхозов и Всероссийское совещание передовиков сельского хозяйства, созванные ЦК партии и Совмином СССР. Эти парадные сборища должнь были продемонстрировать народу, что руководители страны жаждут посоветоваться с людьми от земли относительно того, как дальше вести хозяйство на селе.
4 февраля 1954 года "Правда" и другие центральные газеты сообщили oб открытии первого из совещаний и напечатали большую панорамную фотографию президиума совещания, изображавшую Маленкова, Хрущева, Ворошилова, Кагановича, Микояна, Сабурова, Первухина, Шверника, Суслова, скрупу 533 лезно перечислялись другие фамилии - передовиков, ученых, но фамилия Лысенко среди них отсутствовала ( 10_209 ). День за днем - четвертого, пятого, шестого февраля - газеты публиковали подробные отчеты о выступлениях, но Лысенко слова не получил. Затем 11 февраля открылось Всероссийское совещание, и на нем история повторилась: руководители партии и правительства заняли места в президиуме, с ними на сцене главного парадного зала страны в Большом Кремлевском дворце уселись передовики и ученые, но Президента ВАСХНИЛ среди них опять не было. Основной доклад сделал заместитель председателя Совмина РСФСР и одновременно министр сельского хозяйства РСФСР П.П.Лобанов ( 10_210 ), ни словом о мичуринском лидере не обмолвившийся. На следующий день почти страница в "Правде" была отведена под отчет о совещании. Перечислялись выступившие в первый и второй день ученые и произюдственники: выступили и Цицин, и Лисавенко (плодовод из Сибири, которого лично ценил Мичурин), и Эдельштейн, но не взошел на трибуну "главный агроном страны". И лишь на третий день Трофим Денисович получил слово, однако и здесь партийная печать как бы нарочито выделила его из всех других. Мало того, что впервые за 18 лет ему не разрешили сделать доклад на таком парадном съезде, а лишь предоставили слово в прениях по докладу Лобанова, но и места в "Правде" отвели до обидного мало. В среднем на изложение речей каждого из выступавших в прениях уделялось около 40-45 строк, а Лысенко скромно процитировали на 23 строках. Было сказано, что он осветил два вопроса: важность внесения в почву извести в смеси с перегноем и фосфоритной мукой (так называемой тройчатки) и роль квадратно-гнездового способа посадки картофеля для увеличения его производства ( 10_211 ). Последнее предложение содержалось и в выступлениях других ораторов.
18 февраля "Правда" напечатала обращение участников совещания к земледельцам страны, в котором было суммировано все, что, по мнению руководства, было ценным на данный период. В прежние годы предложения Лысенко всегда находили отражение в итоговых документах таких совещаний. На этот же раз предложение о тройчатке даже не упомянули ( 10_212 ), хотя о квадратно-гнездовом способе посадки картофеля сказали.
23 февраля, уже во время пленума ЦК, в Кремле собрали митинг, посвященный отъезду на целину первой группы так называемых добровольцев из числа комсомольцев страны. В президиуме опять расселись все руководители партии и представители аграрной науки, знатные люди земли. Выступил Н.С.Хрущев , за ним министр сельского хозяйства СССР И.А.Бенедиктов , затем министр РСФСР А.И.Козлов , но опять отсутствовал Лысенко.
Его не ввели и в состав правительственной комиссии по подготовке празднования 300-летия воссоединения Украины с Россией, хотя, казалось бы, кому, как не самому знатному из украинцев, следовало войти в эту комиссию (213). Некоторой компенсацией этого морального урона могло быть сообщение о том, что в эти же дни, а именно 12 февраля, в Свердловском зале Кремля Председатель Президиума Верховного Совета СССР Клим Ворошилов вручил Лысенко очередной орден Ленина ( 10_214 ).
Но ничего исключительного в этом жесте лично для Лысенко не проявилось: ордена были вручены почти 75 академикам, причем ордена Ленина - 67 членам академии (в числе награжденных были И.В.Курчатов , Г.С. Ландсберг , М.А. Леонтович , В.С. Немчинов , И.Е.Тамм , Н.В. Цицин и другие), так что практически было невозможно исключить Лысенко из столь обширного списка. С критикой ошибок, произошедших из-за деятельности Лысенко (но, подчеркнем, - опять без упоминания имени самого Трофима Денисовича), выступил Хрущев и на следующем партийном пленуме (январско-февральском 1955 года). Руководитель партии обвинил руководство сельхознауки (а, значит, можно было думать и Лысенко) в препятствии распространению посевов гибридной кукурузы ( 10_215 ). 534 Выше не раз приводились примеры того, как Лысенко и его сподвижники - Д.А. Долгушин, А.А. Авакян, И.Е. Глушенко, Г.А. Бабаджанян и другие охаивали метод близкородственного скрещивания (инцухт-метод) и возможность его использования для увеличения производства кукурузы.
О преимуществах использования гибридных семян кукурузы не переставал твердить Н.И.Вавилов . Он указывал на то, что в кооперированном сельском хозяйстве страны Советов этот метод можно применять куда более эффективно, чем в США. Но Вавилов хорошо разбирался в генетике и понимал принципы получения гибридных семян, а Лысенко и его ученики, вроде Доната Долгушина или Артавазда Авакяна , ничего в генетике не смыслили и потому с порога отвергали саму мысль о пользе гибридной кукурузы, обещая каждый год и без всяких сложных ухищрений обогнать Америку по урожайности любых культур, а не только кукурузы. Пока вавиловские сотрудники старались уследить за всеми новинками мировой литературы, переварить накапливавшиеся с каждым годом результаты генетических исследований и обдумать, как перенести на русскую почву все наиболее ценное, пока они разворачивали соответствующие исследования, писали книги и брошюры, выступали с лекциями, лысенковские ученики преуспевали в другом: охаивании всего западного, буржуазного и потому вредного.
Еще в 1933 году Лысенко заявил, что вообще истинно чистые линии получить невозможно. Позже они вместе с И.Презснтом заявили, что самоопыление вредно и заменили его "браком по любви". С позиций этого "открытия" они повели форменное наступление на метод получения гибридных семян ( 10_218 ). Сам Лысенко заявил в 1935 году, что
"Мы "в Одессе ...развенчали вопрос инцухта перекрестников" ( 10_219 ). На сессии ВАСХНИЛ 1948 года М.А.Ольшанский , Д.А.Долгушин , А.А.Авакян и другие с большей или меньшей категоричностью говорили о непригодности метода инцухта. Наиболее ожесточен в этом вопросе был Якушкин , заведующий кафедрой Тимирязевской академии, который обвинил в отставании получения гибридных семян вовсе не сторонников Лысенко, а "... тех селекционеров, которые стремились подражать американской практике и настаивали на длительном предварительном применении инцухта" ( 10_220 ). Якушкин продолжал:
"Иногда высказывается мнение, будто бы отрицательное отношение Т.Д.Лысенко к инцухту задержало создание фонда гибридных семян ... Мне приходилось говорить, и я рад возможности вновь выставить этот тезис что в данном случае некоторые из наших селекционеров не разобрались в тех загадках, курьезах и фокусах, которые применяют американские капиталистические семенные фирмы" ( 10_221 ).
Стоит ли говорить, что такое негативное отношение лысенкоистов к проблеме гибридной кукурузы нашло отражение в учебниках и практических руководствах, прочно осело в умах партийных руководителей и т. п.
См. Доход США от гибридной кукурузы
Несмотря на известные данные о доходе США от гибридной кукурузы лысенковское табу на инцухт-метод было столь сильно, что даже после того, как в постановление февральского пленума ЦК партии 1954 года был внесен пункт о необходимости расширения посева кукурузы гибридными семенами, дело с места не сдвинулось. И только теперь, взяв в руки власть в стране, Хрущев выступил против такой практики, и пленум ЦК постановил перейти повсеместно на посевы гибридными семенами.
Но принять постановление было легче, чем выполнить его. Гибридных сортов не было, а из-за разгрома генетики их некому было вывести. Да и не такое это было легкое дело, которое можно было в мгновение ока, одним волевым нажимом решить.
Чтобы срочно поправить положение, было решено закупить в США большие партии семян (пришлось-таки платить золотом за долголетнюю веру вождей в чудеса мичуринцев!). Естественно, что для всех площадей, используемых под кукурузу, заокеанских семян не хватило, и весной 1955 года 17,2 млн. га пришлось засеять малоурожайными сортами обычной селекции ( 10_225 ), а всего для создания хозяйств по выпуску гибридных семян, выведения нужных линий, часть из которых появилась благодаря так называемой "карманной селекции" (направлявшиеся за рубеж селекционеры из СССР тайком бросали в карманы пиджаков семена приглянувшихся им заокеанских линий), понадобилось почти десять лет!
Ссылки: