Братья Рожанские

Источник: книга: Рожанский И.Д. и др.

Пути и судьбы двух братьев - Дмитрия и Николая Рожанских, не только связаны между собой общностью происхождения и воспитания, но отражают как в зеркале историю и судьбу страны. Наука в 1920-1950-е гг. развивалась при перманентно нарастающем диком разгуле жестокости, лицемерия и беспросветных лишений. И это было зеркальным отражением развития страны в целом. Судьба братьев оказалась типичной и для большинства российских ученых, переживших и не переживших эпоху Сталина. Именно поэтому мы сочли необходимым включить в книгу специальную главу о братьях Рожанских.

В истории России встречается, хотя и не столь часто, феномен братьев _ деятелей культуры, иногда братьев - ученых, влияние которых существенным образом сказалось на дальнейшем развитии тех областей культуры и науки, в которых они творили и получили фундаментальные результаты. В истории культуры и литературы это например, братья Киреевские, хорошо известны в русской истории братья Боткины: Василий, блестящий критик и литературовед, и замечательный русский врач Сергей.

Есть такие примеры в истории науки. Это - братья Орбели: Леон Орбели , выдающийся физиолог, ближайший ученик И.П. Павлова, и Иосиф Орбели -крупнейший искусствовед, востоковед и археолог. Это - писатель и литературовед В.А. Каверин и его старший брат - выдающийся российский биолог XX в. Л.А. Зильбер . Это - дети знаменитых производителей сукон братьев Четвериковых : математик, геолог, генетик , искусствовед. Это и братья Вавиловы: выдающийся физик Вавилов Сергей Иванович и один из ведущих ученых-ботаников мира, Вавилов Николай Иванович . Блестящая характеристика, данная им в книге Е.Л. Фейнберга , достойна того, чтобы привести ее как можно ближе к тексту.

"Первый был президентом Академии наук, вероятно, одним из лучших за ее историю, второй - президентом Академии сельскохозяйственных наук (которую он же организовал). Оба - люди невероятного таланта, энергии, инициативы, широчайшего размаха знаний, огромного человеческого обаяния, необыкновенной скромности, готовые всегда активно прийти на помощь многим. Откуда это чудо братьев Вавиловых, как появились эти внуки крепостного мужика?

Конечно, можно вспомнить Ломоносова и сказать, что никакого чуда здесь нет. Русское крестьянство не раз рождало выдающихся людей. Но для этого нужны были либо общие условия, способствующие проявлению талантов, скрытых в темной народной массе, либо особые, выдающиеся волевые черты личности. В Ломоносове осуществился второй случай, в братьях Вавиловых - первый, потому что в то время такой случай был далеко не единственным" [ Фейнберг 1999 , с 171-172]. Это чудо породила эпоха великих реформ Александра II , за полвека преобразивших страну. Именно эта эпоха, как уже говорилось выше, породила в людях, освободившихся от рабства, стремление к культуре и образованию, позволила реализовать таланты. Такие люди становились высококультурными личностями, подлинной русской интеллигенцией, принимая свойственные ей принципы и нормы морали.

Характерной чертой эпохи стало широкое меценатство , культуре и науке, строительство больниц, школ и т.д. Примерам того несть числа. Это и Морозовы, и С.И. Мамонтов, и Третьяковы, и Щукин, и Алексеев- Станиславский, и Прохоровы, и Абрикосовы. Из среды этих "новых русских" второй половины XIX в. (в самом высоком смысле этого слова) и вышли братья Вавиловы. Такими людьми были и братья Рожанские.

Старший из них, Дмитрий Аполлинариевич, - один из крупнейших российских физиков первой половины XX столетия, один из родоначальников советской радиофизики и радиотехники, физик-универсал, глава большого коллектива учеников и последователей, прекрасный педагог и учитель, член-корреспондент АН.

Удивительное дело: чем старше становились братья, тем ближе оказывались их жизненные пути. Физик и физиолог, они были учеными "божьей милостью". Огромный талант в сочетании с широтой научных интересов, высокой образованностью и интересом ко многим областям жизни (не только научной) был отличительной чертой обоих. Оба они не замыкались в работе над частными проблемами своей науки. Этот универсализм, редко встречающийся у ученых минувшего столетия, позволил им не только создать новые направления и научные школы, но и внести много нового и существенного в развитие своей науки в целом. Это - внутренняя независимость и порядочность в сочетании со скромностью и доброжелательностью к окружающим. Это - принципиальность и мужество во всем, что касалось их гражданской позиции. Жизненные позиции братьев оказались сходными вплоть до мелочей.

Неизменная доброжелательность к коллегам, сотрудникам и вообще к окружающим, готовность оказать помощь нуждающимся в ней были присущи обоим. Мы уже упоминали о той помощи, которую оказывал Дмитрий Аполлинариевич Ю.Б. Кобзареву , когда тот оказался без средств к существованию. В тяжелые годы "идеологических" репрессий, преследуемый сам, Николай Аполлинариевич в течение полутора лет выплачивал из своего кармана зарплату своей несправедливо уволенной сотруднице до тех пор, пока преодолев большие трудности, не сумел обеспечить ее работой. И Дмитрий Аполлинариевич, и Николай Аполлинариевич показали себя сильными, цельными личностями, устоявшими перед грозными испытаниями и доказавшими, что можно устоять, если прислушаться к внутреннему голосу совести, всегда спасающей русскую интеллигенцию на краю гибели и позора.

При всем несходстве темпераментов - мягкий и молчаливый Дмитрий Аполлинариевич и Николай Аполлинариевич, острый на язык и не скрывающий своей оценки собеседника, подчас нелицеприятной, но всегда справедливой (чем нажил себе недоброжелателей) - они были едины и подобны в одном. Это одно - то, что впоследствии А.И. Солженицын назвал "жить не по лжи".

Характерна идентичная реакция властей на позиции братьев и в 1930-х, и в 1950-х годах. Оба были "заклеймены" в советской печати как'недостойные находиться "в семье советских ученых"; один в - Ленинградской правде" в 1930 г., другой - в серии статей в ростовской газеты "Молот" в начале 1950-х гг.

История советской науки 1920-1950-х гг., история непрекращающихся репрессий и бесконечных попыток (во многом удавшихся) разгрома многих ее направлений и школ, оставила немного примеров такого мужественного противостояния людей, стоявших до конца, не сдавшихся и устоявших под ударами "черной" силы (иначе не назовешь!).( АА См., например Александров в защиту Иоффе )

Оба они шли навстречу опасности, хорошо осознавая последствия своих поступков, шли с риском для жизни, но шли потому, что не могли иначе.

Когда читаешь или размышляешь об их жизни и судьбе, тебя охватывает ощущение, удивительно точно описанное замечательным русским поэтом Д. Самойловым: "В доме вдруг становится пустынно, И в глубоком кресле неудобно, И чего-то вдруг смертельно стыдно, Угрызенью совести подобно..."

И понятно, почему. Все дело в том, что начинаешь "примерять на себя": а смог бы я? "...Но сладко медленное тленье. И страшен жертвенный огонь."

И почти все мы оставляем этот вопрос открытым, а они смогли, потому что порядочность, честь и мужество были нормой их существования.

Думается, что только на таких, как они, стояла и до сих пор стоит Россия. Невольно вспоминается знаменитая фраза М. Лютера: На этом я стою и не могу иначе (Hier stehe ich und kann nicht anders).

Ссылки: