 |
Дискуссия о генетике в 1939 году в редакции партийного журнала
Для окончательной расправы с Вавиловым не хватало, пожалуй, публичного идеологического осуждения. Критика на заседаниях Президиума ВАСХНИЛ, в Наркомате земледелия, на собраниях работников сельского хозяйства и, тем более, на чисто научных семинарах и совещаниях носила довольно-таки внутринаучный характер.
Статьи в газетах были более ощутимы в плане осуждения, но и Вавилов уже не давал себя безответно травить, он многое понял и, чем больше расширялась кампания против него, тем более открыто он выступал против Лысенко на этих собраниях и совещаниях, чем, возможно, оттягивал момент своей гибели.
Разговоры о необходимости философского обсуждения проблем генетики не раз возникали на разных уровнях. О необходимости такого обсуждения заходила речь и на заседаниях Президиума АН СССР и в других местах. Возможно, последним толчком к созыву такого совещания стало письмо в ЦК ВКП(б) на имя А.А. Жданова группы ведущих ленинградских ученых. Весной 1939 года письмо было отправлено в Москву. В нем на двух страницах излагались мысли, мучившие многих биологов: говорилось о сложившейся в этой науке кризисной и просто трагической обстановке, когда теоретические направления и прежде всего генетика постоянно атаковывались без всяких оснований. Указывалось и на то, что отказ от генетики может привести к страшным провалам в практике. Вместе с тем внешнее проявление страстей, так присущее лысенкоистам, было отброшено. Письмо было составлено в спокойных тонах, но вещи назывались своими именами. В его подготовке принимали участие Г.Д. Карпеченко , Г.А. Левитский , М.А. Розанова и молодой научный сотрудник, аспирант Карпеченко - Д.В. Лебедев (щадя его, составители письма запретили ему подписываться под ним: "Вам еще рано! Поберегите себя", - сказал Карпеченко). Под письмом поставили подписи 12 человек, вместе с уже указанными учеными - Ю.И.Полянский , Ю.М.Оленов , И.И. Санаев , М.Е. Лобашев и еще несколько человек ( 7_178 ). Через некоторое время стало известно, что письмо достигло верхов и изучается. По-видимому, это письмо произвело достаточно сильное впечатление на А.А. Жданова .
А в это время нарастало число публикаций в печати, направленных против Н.И.Вавилова ( 7_179 ). Развязка могла наступить в любой момент. Как гнойный нарыв, в конце концов, созревает и лопается, так и злобная энергия лысенкоистов, искавшая выход наружу, должна была привести к разрыву тех покровов, которые пока еще сдерживали натиск. И вот из ЦК партии поступила санкция на проведение открытой дискуссии между противоборствующими лагерями. Все до одного ученые, подписавшие письмо 12-ти , получили на нее персональные приглашения, что дало основание думать, что именно это письмо послужило главным поводом для проведения дискуссионной сессии. Провести сессию поручили редакционной коллегии журнала "Под знаменем марксизма" - теоретического журнала ЦК партии.
Таким образом, дискуссии сразу был придан чисто политический оттенок. Забегая вперед, нужно отмстить то, чего не знали и не могли знать участники дискуссии, выступавшие под знаменем генетики, и что, наверняка, было известно лысенкоистам: перед началом дебатов их руководитель академик М.Б.Митин 7-16 , известный своим раболепным отношением к Лысенко, был вызван на инструктаж в ЦК партии, где получил директиву - поддержать Лысенко и его сторонников (7 января 1982 года профессор В.П. Эфроимсон уверял меня, что у него есть точные сведения, что Митина вызывал к себе сам Сталин и лично дал такую директиву).
Дискуссия началась 7 октября 1939 года и продолжалась неделю - до 14 октября. Лысенкоисты с первого же дня показали, что им не страшны никакие враги в мире и вновь объявили (но уже в гораздо более жесткой форме) генетику лже-наукой, мешающей развитию социалистического сельского хозяйства. На попытки некоторых из участников дискуссии разделить представителей биологической науки в СССР на две группы - практиков, недостаточно хорошо разбирающихся в теории, и теоретиков, не до конца осознающих запросы практики, был дан ответ: "... двух спорящих групп нет ... Именно нет группы Лысенко, а есть оторвавшаяся от практической жизни небольшая ОТЖИВАЮЩАЯ группа генетиков, которая СОВЕРШЕННО СЕБЯ ДИСКРЕДИТИРОВАЛА в практике сельского хозяйства" ( 7_180 )
Произнесший этот приговор генетике директор Всесоюзного института животноводства ВАСХНИЛ В.К.Милованов заявил далее, что "формальная генетика принесла громадный вред нашему животноводству", а академик Б.А. Келлер утверждал, что "формальная генетика выхолостила дарвинизм" ( 7_181 ). Последнее рассматривалось как страшный грех, ибо дарвинизм считался неотторжимой частью коммунистических доктрин.
Некоторые лица, хорошо разбиравшиеся в сути генетики, пошли на поводу у льюенкоистов. Так, Б.М. Завадовский продолжал следовать своей линии "умиротворения" Лысенко: "Я делаю тот вывод, что формальная генетика, как система, себя опорочила, формальная генетика, как система, себя не оправдала, и ПОТОМУ ОНА НЕ ИМЕЕТ ПРАВА НА СУЩЕСТВОВАНИЕ" (182) [выделено мной - В.С].
С.И. Алиханян 7-17 не нашел ничего лучшего, как сказать, пытаясь отмежеваться от критики Трофимом Лысенко законов Грегора Менделя - первых математически обоснованных законов генетики, что "... ни один генетик биологических явлений математическими законами не объясняет" ( 7_183 ).
Совершенно иначе отвечал на этот вопрос молодой сотрудник вавиловского института Ю.Я. Керкис . Он не пожалел времени на проведение серии специальных опытов по доказательству неверности утверждений Т.Д. Лысенко и И.Е.Глущенко, что существует так называемая вегетативная гибридизация -передача наследуемых признаков потомкам, полученным от прививок одного растения на другое. Выступление Ю.Л. Керкиса, докладывавшего конкретные результаты, было особенно неприятно Лысенко, и он перебил его, выкрикнув с места: "Помимо головы, нужны еще руки" ( 7_184 ). Керкис парировал реплику, напомнив собравшимся курьезное заявление лидера "мичуринцев", которое без сомнения шокировало бы любого ученого. Он вспомнил слова Лысенко:
"... для того, чтобы получить определенный результат, нужно хотеть получить именно этот результат; если вы хотите получить определенный результат, вы его получите ( 7_185 ), а также привел принцип отбора кадров, выдвинутый Лысенко:
"Мне нужны только такие люди, которые получали бы то, что мне надо" ( 7_186 ). Лысенко ничуть не смутился, ничего странного и шокирующего в этих своих высказываниях не усмотрел. В стенограмме совещания читаем: "Лысенко: Правильно сказал." ( 7_187 ).
С большой речью на совещании выступил Н.И. Вавилов , полностью отказавшийся от попыток компромисса с Лысенко ("заимствовать лучшее друг у друга", как он интеллигентно призывал во время дискуссии 1936 года ). Теперь это был другой человек, до конца разобравшийся в устремлениях Лысенко, стоящий на позициях науки и готовый их отстаивать в борьбе с ВРАГОМ. Возможно, Вавилов уже хорошо понял и общую ситуацию в стране и увидел в Лысенко орудие тех, кто эту ситуацию создавал. Он сказал:
"Мы стоим в советской селекции и генетике перед рядом глубочайших противоречий, имеющих тенденцию к дальнейшему углублению (7_188) ... позиции Лысенко находятся не только в противоречии с группой советских генетиков, но и со всей современной биологической наукой... Под названием передовой науки нам предлагают вернуться, по существу, к воззрениям, которые пережиты наукой, изжиты, т. е. к воззрениям первой половины или середины XIX века ...то, что мы защищаем, есть результат огромной творческой работы, точных экспериментов, советской и заграничной практики" ( 7_189 ).
Не менее категоричен был и Лысенко, который не только не желал слышать какую-либо критику, но громче, чем раньше, отвергал всё:
"Я не признаю менделизм ... я не считаю формальную мсндслевско- моргановскую генетику наукой ( 7_190 ). Мы, мичуринцы, возражаем ... против хлама, лжи в науке, отбрасываем застывшие, формальные положения менделизма-морганизма" ( 7_191 ), и, не ограничиваясь оценкой науки генетики как таковой, он перешел на личности:
"... теперь же Н.И.Вавилов и А.С.Серебровский ... мешают объективно правильно разобраться в сути менделизма, вскрыть ложность, надуманность учения менделизма-морганизма и прекратить изложение его в вузах как науки положительной" ( 7_192 ). Он нашел, как ему казалось, показательный пример того, как Вавилов обманывает советский народ: остановился на высказываниях Вавилова о том, что нужно срочно разворачивать в стране работы по применению гибридной кукурузы с целью повышения урожаев зерна.
Чистые линии кукурузы (инцухтированные линии) при их сочетании по законам генетики дали возможность американским фермерам получить огромную выгоду, о чем не раз говорил Вавилов. В ответ он услышал:
"Менделистам, кивающим на Америку, я хочу сказать следующее ... до этого в течение 10-15-20 лет почти все селекционные станции, работающие с перекрестно-опыляющимися растениями, по вашим же научным указаниям в огромных масштабах работали методом инцухта. Где же хотя бы один сорт, выведенный этим методом? Это забывают менделисты и, в первую очередь, забывает об этом акад.Н.И.Вавилов" ( 7_193 ). Циничная подмена одной идеи другой, голословность возражений была очевидна большинству специалистов:
Вавилов говорил о сочетании двух чистых линий с целью увеличения урожая от первого поколения гибридов, а Лысенко требовал, чтобы ему показали, какой из этого СОРТ получится! Вавилов приводил точные цифры площадей, на которых высеваются в США гибриды, полученные таким образом, показывал динамику урожаев и рост многомиллионной прибыли (после войны сообщалось, что прибыль от применения американскими фермерами гибридной кукурузы окупила с лихвой затраты на "Манхэттенский проект" , то есть создание атомной бомбы), призывал немедленно перенять этот опыт, а Лысенко упорно твердил, что ничего этого в природе нет, и что все разговоры о гибридной кукурузе - обман народа!
И поскольку он не просто боролся лично за монопольную власть в биологии и сельском хозяйстве, но являлся орудием борьбы за монополизм партийной власти во всех сферах духовной жизни общества, ему удалось победить. Даже просто заниматься инцухтметодом было запрещено, не говоря уже о промышленном его применении. Этот запрет привел к тому, что именно народ недополучал миллионы дополнительных пудов зерна ежегодно.
Лысенко также обвинил Вавилова в недоброжелательном отношении к наследию Мичурина 7-18 , сказал, что Вавилов плохой директор ВИР'а, что ему не удастся проводить самостоятельную политику как директору ( 7_195 ). Далее см. Философы и мичуринская биология
Митину и Юдину вторили Э.Кольман , И.И.Презент , Г.Н.Шлыков и другие. Таким образом, совещание в редколлегии журнала "Под знаменем марксизма" вылилось в идеологическое осуждение генетики как науки, ведущей к вредным последствиям.
Роковым было то, что осуждению подверглись самые крупные специалисты в этой области. Роковым потому, что информация о совещании, полный текст выступления М.Митина, также как итоги этой встречи были опубликованы в "Правде" (достаточно полная стенографическая запись совещания с приводившимися от лица редколлегии комментариями была срочно опубликована в том же году в журнале "Под знаменем марксизма" - теоретическом органе ЦК партии). Благодаря всему этому история с осуждением генетиков на совещании приобрела большой резонанс, так как воспринималась на местах как директивное распоряжение партийных органов.
Ссылки: