Борьба с так называемым "космополитизмом" 1947-1948 г.

Начиная с 1948 года во всех средствах массовой информации и особенно в гуманитарных научных учреждениях, институтах, организациях культуры, учебных заведениях разжигалась, по требованиям высшего партийного руководства, борьба с так называемым "космополитизмом". При этом были организованы активные поиски русских авторов всех без исключения изобретений, открытий и новейших научных теорий. Ходил широко известный анекдот: "Россия должна быть объявлена родиной слонов". Но надо отдать должное руководителям оборонных отраслей промышленности Устинову, Малышеву, Рябикову, Калмыкову, Ветошкину и многим их единомышленникам - им не было свойственно чувство страха перед "космополитизмом" и "иностранщиной".

Везде разоблачали космополитов - в литературе, кино, живописи, музыке, в литературной, музыкальной и кинокритике, в технике, в юридической и историко-правовой науках, в философии, эстетике, географии, почвоведении, медицине, машиностроении и даже в обучении глухонемых. (Этот список я ( Сонин А.С. ) составил, просматривая лишь одну "Литературную газету" за 1949 год.)

Источник - Лунгина

Началось с как бы невинной вещи - с чисто местного мероприятия - в театральной критике. Началось с раскрытия псевдонимов . Некоторые театральные критики, евреи по происхождению, подписывали свои статьи русскими именами. И появилось несколько статей, что, мол, нечего писать под псевдонимами, а надо подписываться своей истинной фамилией.

Говорилось, что эти еврейские, скрытые под псевдонимом критики насаждают не ту драматургию, а вот такие замечательные драматурги, как Сафронов , Суров , в загоне и надо дать им зеленую улицу - "Зеленая улица" было названием одной из пьес Сурова.

Уровень этих пьес люди сейчас даже представить себе не могут. Это была такая галиматья, такая чушь: Было так, примерно: вот вы, товарищ Стаханов, замечательно работаете, а мы работаем еще лучше, так давайте же соревноваться: Вот это было содержанием пьесы. Там хорошее, отличное спорило с еще лучшим, и все это только на благо родины. Ну, и некоторые критики, в том числе Костя Рудницкий , Яков Варшавский , Алперс , Бояджиев (трое евреи, третий армянин) позволяли себе иронизировать на столь серьезную тему. Реакция последовала незамедлительно. Эти драматурги, нажимая на все рычаги в ЦК и пользуясь веяниями времени, перешли в контратаку.

Слово "еврей" не писалось и не произносилось. Был изобретен термин "безродные космополиты" . Но всем все было понятно. И снова возмущенные читатели требовали принять суровые меры против негодяев, забывших, что "сало русское едят", как писал в басне Сергей Михалков.

В ГИТИС е Бояджиева и Алперса , которых студенты обожали, вынудили публично покаяться. Некоторые из самых блестящих студенток вставали одна за другой и требовали, чтобы профессорам, которыми они еще вчера восхищались, запретили преподавать. Многие из этих девочек позднее, в период оттепели, стали либеральными критиками, поддерживали новый театр шестидесятых годов, театр Любимова, "Современник".

Мир Кафки. Безусловно. Эту кафкианскую природу нашего мира, мне кажется, замечательно иллюстрируют две истории. Первая - история Кости Рудницкого , одного из самых тогда затравленных критиков. Он ради заработка соглашался писать под псевдонимом статьи против самого себя и своих "безродных" собратьев. Вторая - история критика-"космополита" Варшавского . В период оттепели на заседании в Союзе писателей он доказал, что является автором одной из пьес того самого Сурова , одного из вдохновителей кампании против "космополитов". Варшавский предъявил черновики и письма, которые писал ему Суров. Но членов правления Союза писателей, а там сидели, само собой, реакционеры, это не убедило. Тогда он спросил у Сурова, откуда тот взял фамилии своих героев. Суров ответил: "Из головы". Варшавский положил перед ними еще одну бумагу. Это был список жильцов дома, в котором жил Варшавский, и там были в точности те же фамилии, что у персонажей пьесы.

Постепенно движение против театральных критиков как-то все разрасталось, находило отклик в других сферах, и становилось ясно, что это превращается в целую большую кампанию - открытого антисемитизма , в пожар, охвативший всю страну.