 |
Рябчиков Е.И.: Уволился из "Комсомольской правды" во-время
Надо сказать, что и в конце 1940-х бдительное партийное "око" неусыпно следило за тем, что происходило на "комсомольском" этаже дома * 24 по улице "Правды".
Так, в 1948-м газету раскритиковали (записка в ЦК ВКП /б/) за "увеселительный характер" редакционных "четвергов", затем - по поводу освещения вопросов идейного воспитания молодежи (особенно досталось отделу литературы и искусства). А когда развернулась кампания по борьбе с космополитизмом (1949 г.), "Комсомолку" упрекнули в попытке устраниться от разоблачения "антипатриотов" ("специально замалчивает, не ведет активную борьбу с космополитами").
Похоже, Рябчикову удавалось оставаться в стороне от "политических бурь": он понимал, чем могло закончиться для него участие в полемике, а что касается собственно его журналистской практики, то она не давала никакого повода для критики в идеологической несостоятельности. Повторюсь, осторожность и еще раз осторожность - этому научили Лубянка, лагеря, да и Норильск. Но посочувствовать тем, кому доставалось "на орехи", мог.
Известный российский историк, академик РАН Ю. А. Поляков не забыл, как в 1949-м, работая в "КП", однажды оказался в эпицентре "кампании":
"По случаю, будучи "дежурным критиком", я промолчал относительно перепечатанной в нашей газете редакционной статьи "Правды" об антипатриотической группе театральных критиков. На меня набросились. В общем, та "летучка" запомнилась мне надолго.
- Не унывай, старик, - сказал мне Женя Рябчиков, великолепный публицист, мудрый, испытавший немало превратностей судьбы, человек, - тебе в жизни еще столько накостыляют, что о сегодняшней кадрили будешь вспоминать с любовью и тоской. Далеко смотрел Евгений Иванович.". А что касается лояльности, то для Рябчикова иное было нехарактерно: он "без напряга" брал в союзники партийные директивы, всецело доверяя им, тем более если речь шла об относительно или совсем уж далекой для него тематике.
Известна, к примеру, рецензия на постановку в Большом театре и Ленинградском академическом театре оперы и балета им. С. М. Кирова балета Р. М. Глиэра "Медный всадник", написанная вместе с Ю. Добря- ковым: авторы не забыли упомянуть "историческое постановление" ЦК ВКП (б) от 10 февраля 1948 года "Об опере "Великая дружба" В. Мурадели" , подчеркнув, что "работники искусства постоянно черпают вдохновение в мудрых указаниях партии Ленина-Сталина", которые "ведут советское искусство к новым творческим победам".
Десять лет спустя, в 1958-м, ЦК КПСС признал субъективистские ошибки в оценке ряда опер, в т. ч. "Великая дружба", и Рябчиков, думаю, старался не вспоминать о своих, с Ю. Добряковым, отсылках к партийному документу, утратившему статус "мудрых указаний". Хотя, к слову, такие отсылки были нормой, само собой разумеющимся.
В марте 1949-го ЦК ВЛКСМ сделал "совершенно секретные" выводы относительно кадровой политики в "КП" ("О крупных ошибках и недостатках в работе с кадрами в редакции газеты "Комсомольская правда""), а предварительно отдел кадров ЦК ВЛКСМ констатировал:
"Редколлегия неправильно и несерьезно подходит к подбору кадров в редакцию и не придает должного внимания проверке деловых и политических качеств людей, оформляемых на работу. Редколлегия не придает значения политической чистоте кадров. Это привело к тому, что у значительного количества работников в автобиографиях имеются компрометирующие данные".
Проверяющие, в частности, отметили, что среди работников мало коммунистов (Рябчиков тогда был одним из 17 беспартийных литсо- трудников, да таковым оставался и в последующей должности). Среди итогов проверки - предложение до 20 марта 1950 года укрепить редакцию.
И Е. И. вряд ли бы остался даже и. о. замзава. А то и рядовым литсотрудником.
Предположу, "Комсомолка" уже не в полной мере устраивала Е. И., специфика "молодежки" ограничивала "поле" деятельности, а он был готов к более глубокой, содержательной журналистике, граничащей с литературным творчеством.
И возраст. Рябчиков, которому за сорок, чувствовал, что "стар" для "КП".
Короче, в новой должности Е. И. состоял недолго: спустя полгода, 25 января 1950-го, А. Я. Блатин подписал приказ, "освобождающий" Рябчикова, с 28-го января, от работы в редакции: "по личной просьбе". (Да и сам главред, не раз подвергавшийся резкой критике руководством ЦК ВЛКСМ, покинул свой пост днем позже).
Уходя из "Комсомолки", Евгений Иванович имел в своем "активе", кроме многочисленных публикаций, две Почетные грамоты: ЦК ВЛКСМ - "за оперативное освещение работы комсомольских организаций союзных республик в период подготовки к 30-летию ВЛКСМ" и Всесоюзного комитета по делам физкультуры и спорта, медаль "В память 800-летия Москвы"; две, как минимум, благодарности: 11 июня 1947 года - "за активное участие в организации специального номера, посвященного одному дню второго года Сталинской пятилетки, и проявленную при этом оперативность" и 8 сентября 1947-го - "за активное участие в организации специального номера "Вчера на полях нашей великой Родины" и (опять-таки! - М. В.) проявленную при этом оперативность".
Его неоднократно премировали, отмечали в приказах по редакции - "за успешное выполнение заданий, проявленную инициативу и за лучшие материалы", многие из которых стали визитной карточкой Е. И. как участника "всех важнейших общественно-политических кампаний" (цитирую по автобиографии Рябчикова).
И проводили с "исключительно положительной" характеристикой, которую подписал главный редактор А. Блатин :
"За время работы в редакции проявил себя способным, честным, исполнительным и инициативным журналистом, отлично выполнившим ряд ответственных заданий редакции. Выступал с докладами и лекциями по заданию партийного комитета редакции. Замечаний и взысканий не имеет".
Спустя годы, на вечере, посвященном 50-летию Рябчикова, главный редактор "Комсомольской правды" А. И. Аджубей под бурные аплодисменты оповестил юбиляра и собравшихся: "Мы в редакции решили навечно зачислить Евгения Ивановича в наши списки без всяких приказов!". И выразил пожелание, чтобы "все журналисты, так же, как Женя Рябчиков, видели бы все сами, потрогали бы все сами, пощупали бы все сами".
А в "ответ", из 1974-го (Рябчикову 65) - признание Евгения Ивановича: "Комсомолку" я любил, люблю и до конца буду любить - это родной дом, гнездо".
Ссылки: