Классон Иван Робертович (воспоминания М.И. Классона)

Оставшемуся в живых старшему брату пришлось (антисоветских высказываний не допускал, а от призыва имел "броню" как ценный специалист) работать всю жизнь "за себя и за Павла " (но под постоянной угрозой быть арестованным "за вредительство"). Лишь на закате своей жизни Иван осмелился сделать такие черновые "антисоветские" записи (услышав ранее от отца?):

"когда Лев Давидович Троцкий стал наркомвоенмором и имел отряд личной охраны, то говорили, что при царе была лейб-гвардия, а теперь "гвардия Лейбы"";

"сочувствую, но ничем не могу помочь, а и жизнь-то какая!"

По-видимому, из жутких 1930-х пришла такая запись:

"часть [людей] сидит, другие ждут, когда их посадят, и все трясутся". Это высказывание, похоже, стало парафразом реплики конферансье и "сталинского шута" Н.П. Смирнова-Сокольского :

"Как себя чувствует советский народ? Как в трамвае - половина сидит, половина трясется".

А своим сыновьям Иван приводил такой пример поведения советских людей при перманентном дефиците ширпотреба:

"Что это там у вас на полке? Утюги? Дайте два!" И.Р. Классон в хорошем настроении декламировал не только "дайте ножик, дайте вилку, я зарежу свово милку", но и такие скабрезные частушки (скорее всего, запомнив их от своего зятя В.И. Богомолова ):

"В парикмахерской на Пресне Раздаются голоса: ?Кто последний, я за вами, Брить на жопе волоса".

Стоит милый на крыльце, Моет морду борной, Потому что пролетел Ероплан с уборной.

Наш герой оставил такие интересные воспоминания:

"Летом 1919 г. я работал практикантом на опытных разработках гидроторфа при "Электропередаче". Осенью 1919 г., будучи в Москве, однажды вечером был у моей старшей сестры Софьи Робертовны и ее мужа Валерьяна Ивановича Богомолова в их квартире на Котельнической набережной. Вскоре к Богомолову позвонил А.М. Горький и сказал, что скоро приедет. Я знал, что они знакомы: Богомолов в 1905 г. был во главе отряда большевиков-грузин, охранявшего Горького, который жил в большом доме страхового общества на углу Воздвиженки и Моховой, от возможного нападения черносотенцев. Ведь в октябре 1905 г. на улице в Москве был убит Н.Э. Бауман. Горький вскоре приехал на извозчике, что меня поразило, так как это стоило несколько тысяч тогдашних обесцененных рублей и было недоступно советским служащим. Богомолов был зам. нач. Транспортно-материального отдела ВСНХ РСФСР, а моя сестра работала секретарем Отдела металла ВСНХ. <...> За чайным столом Горький говорил о своих отрицательных, [полученных] за последнее время, впечатлениях от простых русских людей. А у меня после моей работы на гидроторфе были гораздо лучшие представления о нравственном облике тамошних рабочих - из крестьян ближайших к "Электропередаче" деревень Васютино, Кузнецы, Буньково. И я спорил с Горьким. Я в то время еще очень мало читал Горького: в 3-м реальном училище в Москве русская литература кончалась Пушкиным, а сам я кончил ее Чеховым. И я тогда говорил с Горьким, не зная его гениальности!

Мой отец встретился и говорил с Горьким при показе в Кремле 27 октября 1920 г. фильма "Гидроторф" , снятого пасынком Горького Ю.А. Желябужским по инициативе В.И. Богомолова".

Предположим, что убеждение Ивана о "гениальности", конечно же небесталанного, А.М. Пешкова-Горького сформировалось под воздействием массированной советской пропаганды. Отец приучал своего старшего сына к "низовой, практической работе", чтобы позднейшие теоретические знания "ложились на хорошо ухоженную почву". Это становится очевидным из такого, например, документа:

"Дано удостоверение Ивану Робертовичу Классону в том, что он состоит сотрудником Главного Торфяного Комитета по добыче торфа гидравлическим способом. Удостоверение действительно по 1 августа 1919 года" (выдано 31 мая 1919 года). А в "Таблице процентов от вычисленной по кривой суммы премии для различных лиц" за текущий сезон находим, что Старшему технику при торфососах Классону полагалось 15% от оклада за каждый месяц работы. Из справки, посланной в Главторф Р.Э. Классоном в октябре 1920-го, видно, что молодой сотрудник Главторфа И.Р. Классон получил в качестве премии за прошедший сезон добычи торфа гидравлическим способом на "Электропередаче" 3 пуда 29 фунтов муки и ему еще причиталось 9 пудов и 3 фунта. В ноябрьском письме Ответственный Руководитель Гидроторфа обращался в Шатурстрой: "Вы предлагали поставить гидроторф при Шатурских разработках на месте, выбранном для этого Ф.А. Постниковым - на болоте, прилегающем с юго-запада к Муромскому озеру. При осмотре этого болота на прошлой неделе В.Г. Мацкевичем и И.Р. Классоном и при изучении зондировочного и нивелирного плана этого болота выяснилось, что это болото неудобно для постановки на нем гидроторфа".

В это время Иван занимал уже должность Старшего техника, Заведующего Опытным полем Гидроторфа. Р.Э. Классон в июле 1921-го в своем письме старому знакомому Н.И. Заэуру в Финляндию отметил: "Мы, так же как и Вы, стремимся облегчить вес торфососа, и на днях мой сын [Иван] приступает к опытам с моделью 1920 года, чертеж которой Вы, вероятно, видели".

В августе 1921-го Техник-Инструктор при Шатурских разработках И.Р. Классон отправил в адрес Заведующего Шатурским Гидроторфом письмо, из которого следовало, что изобретение отца и ряда его сотрудников применяют на этих разработках весьма неграмотно: "Еще раз позволяю себе обратить Ваше внимание на то обстоятельство, что значительная часть добытого в текущую кампанию на Шатуре гидравлическим способом торфа обладает весьма высокой зольностью. <...> Подавляющее значение в повышенной зольности имеет опускание торфососа при всасывании массы чересчур глубоко. Масштаб засасывания при этом опускании наглядно сейчас виден на откачных трубах (440 мм) против водоема, т.е. трубах, которые были в работе в последний день добычи. В нескольких трубах имеются отложения песка толщиною до 2 сантиметров и более. Поэтому повторяю заявление, сделанное мною при составлении 2/VIII акта о том, что торф добычи этого сезона на Шатурском Гидроторфе в значительной части является браком в отношении зольности и неравномерности перемешивания торфа залежи разных глубин, и весь является браком в отношении недостаточной переработки. По этому торфу не следует судить о качествах торфа, получаемого гидравлическим способом".

Как мы уже видели, Гидроторф вынужден был отказаться от применения своего способа на Шатуре, поскольку он попал в недружественные руки Главторфа , а его сотрудники, здесь - И.Р. Классон, правомочны были только фиксировать грубые нарушения технологии добычи гидравлическим способом.

В феврале 1922-го Р.Э. Классон обратился в Наркомат Внешней Торговли с письмом: "Управление по делам Гидроторфа при сем препровождает мандат И.Р. Классона <...>, срочно командируемого в Берлин вследствие телеграммы В.В. Старкова <...> для приемки и переотправки грузов Гидроторфа в Москву".

Однако чекисты и на сей раз не выпустили Ивана за границу, чем навредили делу сортировки и прицельной отправки заграничных грузов еще в Берлине (см. главу "Гидроторф" - дело государственной важности" ). Из июльского письма Гидроторфа в ГПУ видно, что Иван не смог в разгар полевого сезона бросить "государственные дела" на "Электропередаче" и мчаться в Москву для оформления загранпаспорта: "Управление по добыче торфа гидравлическим способом настоящим удостоверяет, что старший техник И.Р. Классон, Заведующий Опытным полем Гидроторфа, находится в командировке на разработках гидроторфа при Государственной Электрической станции "Электропередача" для руководства работой во время испытания группы машин Комиссией ГУТа и потому не может лично подать заявление и вести дело о своем выезде за границу. Ввиду всего вышеизложенного Управление Гидроторфа просит Госполитуправление принять упомянутое заявление И.Р. Классона от агента И.П. Егорова".

Иван Робертович всю жизнь хранил различные справки и документы, которые многие люди обычно выбрасывают за ненадобностью (однако для историка они теперь бесценны). Например, копии личной карточки нашего героя в связи с вызовом его в декабре 1919-го и декабре 1920-го на поверочный сбор по приказу Богородского уездного военкомата, где имеются такие экзотические пункты:

"в каких [военных] кампаниях участвовал?",

"был ли ранен, контужен или отравлен газами?",

"принадлежит ли к партии и если да, то к какой?",

"пользовался ли чужим трудом для извлечения прибыли - до 1918 г. и с 1 января 1918 г.?,

"занимался ли торговлей - до 1918 г. и после 1 января 1918 г.?"

Даже в 1950-м в анкете, которую И.Р. Классону надо было заполнить, работая в Гидроэнергопроекте , проступали такие характерные признаки тоталитарного государства, как подробнейшие вопросы типа

"социальное происхождение",

"были ли колебания в проведении линии ВКП(б), ВЛКСМ?",

"состояли ли в других партиях?",

"если Вы или Ваши ближайшие родственники были под следствием, то когда?",

"если Вы или Ваши ближайшие родственники были осуждены, сообщить, когда, за что",

"лишались ли Вы или ваши ближайшие родственники права голоса?",

"были ли Вы или Ваши ближайшие родственники за границей?",

"имеются ли родственники за границей?",

"имеете ли Вы родственников или знакомых в иностранных посольствах, миссиях, представительствах, фирмах, или среди иноподданных?",

"находились ли Вы и ваши ближайшие родственники на территории, оккупированной немецко-фашистскими захватчиками",

"служили ли Вы или Ваши ближайшие родственники в белой армии?",

"были ли в плену, в окружении или интернированы?".

По поводу "были ли Вы или Ваши ближайшие родственники за границей?" И.Р. Классон ответил "только за себя", а формально ему необходимо было перечислить также все поездки за границу покойных родителей, покойных сестер и брата, первой жены! В ответе на вопрос "имеются ли родственники за границей?" Иван все-таки скрыл в анкете, что за границей проживали его родственница по линии матери Вера Николаевна Ульянова-Мотовилова , а также брат и сестра его зятя Сергея Федоровича Гарденина .

Фото (класс) 049-2 Иван Классон, 1922 г. (фото для удостоверения личности в Высшем техническом училище, Берлин) Когда Иван учился в Берлине (приехал сюда в сентябре 1922-го, получив наконец-то, после нескольких отказов, разрешение ГПУ на выезд и заграничный паспорт), он тоже, как и Павел, много путешествовал во время студенческих каникул. Сохранился ряд фотографий, где он запечатлен в Германии (в том числе на побережье Балтийского моря) и Швейцарии - с 1923 по 1929 годы. Здесь Иван отдыхал со своей первой женой (бывшей старше его на десять лет). В его черновиках записано:

"Осенью 1926 г. женился на Марье Ивановне Лисовской , стенографистке торгпредства СССР, брак зарегистрировали в полпредстве СССР в Берлине, и мы жили у фрау д-р Хелькер в Ной-Темпельхофе". То есть у той же хозяйки, у которой он снимал жилплощадь по приезде на учебу. И еще:

"Летом 1927 г. ездили с Марией Ивановной в Швейцарию. Жили в Женеве в гостинице, но ежедневно виделись с семьей [моей] тетки Иоханны Кристиани ". В другом черновике отмечено:

"Моя первая жена Марья Ивановна училась в Ксеньинском женском институте в Петербурге . До революции работала в банке. Позже она выучила звуковую систему стенографии и, работая с 1922 г. в Торгпредстве СССР в Берлине стенографисткой, могла записывать речи или диктовки не только по-русски, но также по-немецки и по-французски".

В черновиках И.Р. Классона зафиксировано также: в Берлин осенью 1923-го Роберт Эдуардович приезжал с Екатериной , а осенью 1925-го - со второй женой Евгенией Николаевной .

В марте 1924-го Иван встал на учет в качестве "военнообязанного не командного состава, проживающего за границей" в постоянном представительстве СССР в Берлине. Т.е. даже за рубежом любой советский гражданин, в случае призыва или мобилизации согласно распоряжению правительства СССР, обязан был незамедлительно явиться к Полпреду.

Сын достаточно интенсивно переписывался с отцом. Вот одна из немногих сохранившихся почтовых открыток, которую карандашом и неразборчивым почерком набросал в дороге Роберт Эдуардович, по-видимому, в 1920-х:

Милый Ваня Еду альпийской почтой по головокружительным высотам. Кругом ледники, так близко к дороге, что можно подойти и тронуть рукой лед. Солнце греет сильно, со льда текут ручьи. Утром был у подножия глетчера, из которого берет начало Рона, холодом веет от ледника, так что я замерз, а кругом трава и цветы. Напиши в Москву [из Берлина], как вы все поживаете. Целую всех. Твой папа

В июне 1924-го Иван отправил отцу такую открытку из Гельсингфорса в Москву: Через час "Ариадна" отходит, еду на ней на Штеттин. О [торфяном] болоте напишу подробно на пароходе. Работает один агрегат, много поломок, один насос высокого давления стоит без мотора - в ремонте, т.ч. имеется лишь 75 кубометров воды высокого давления в час. Мотор торфососа греется - работу прерывают. Работали месяц - добыли примерно 1000 т воздушно-сухого [торфа], проработают еще месяц. Дожди сильные все время. Поле плохое - неровное и мокрое. Вряд ли высохнет и одна четверть всего.

А в январе 1925-го - открытку из Берлина в Москву с видом, с высоты птичьего полета, корпусов Высшей технической школы в Шарлоттенбурге :

Получил вчера твое письмо от 9-го (писанное рукой), а сегодня от 7-го, отправленное 8-го (диктованное). Не следует ли тебе принимать, как это ты делал в 1918 г., регулярно бром? Он тогда в первые месяцы дал больший успех, чем даже [санаторий в Bad] Nauheim. Если можешь, купи небольшое количество [таких лекарств как] Astm. и Saidin в Москве, т.к. я послать вскоре не могу. Я хожу на лекции и черчу.

В мае 1930-го Иван, закончив учебу в Высшей технической школе, вернулся из Берлина в Москву, где продолжил свои отношения с М.И. Лисовской . Какое-то время они проживали в пос. Каширской ГРЭС (Московская обл., Каширский район, Терново) в двух комнатах коммунальной квартиры, предоставленных электростанцией. Но их брак оказался бездетным, и в 1940-м они расстались.

В 1950-м Ивану Робертовичу пришлось ответить в анкете:

"Бывшая моя жена Марья Ивановна Классон родилась в Петербурге в 1888 г., живет в Москве и работает во Всесоюзном объединении "Международная книга"".

Из Германии он привез не только хорошие технические знания, но и отличное владение немецким (в связи с некоторой грубостью языка Шиллера и Гете иногда шутил: "jawohl, jawohl, jawohl [("да, конечно, совершенно верно")] - залаял как собака").

Племянник И.Р. Классона Александр Парнах так вспоминал о нем и о Марии Ивановне:

В Германии у Ивана Робертовича заболел глаз. Врач сказал ему: "Das ist rheumatisch, - и добавил, "Wir sagen rheumatisch wann wir kennen nicht was es ist" [("Это - ревматическое. Мы говорим - ревматическое, когда не знаем [истинную] причину заболевания")]. Фото (класс) 077-2 Иван Классон с повязкой на глазе (Германия, 1929 г.) <...> Нашей дочери Наташе Иван Робертович подарил книжку Пушкина на английском языке с иллюстрациями Билибина. Екатерине Робертовне подарок понравился. Она вспомнила, что рисунки Билибина они рассматривали в детстве. Он также написал Наташе несколько писем на немецком, чтобы она через их чтение тренировалась на этом языке.

Иван Робертович, между прочим, знал все [старые] аптеки Москвы и очень интересно рассказывал об их истории и их владельцах. По поводу Марии Ивановны я думаю, что во время их знакомства за границей она работала кем-то вроде секретарши в каком-нибудь нашем торгпредстве. Хотя она происходила из какой-то культурной и образованной семьи, но технического или торгового образования не имела. Партийной Мария Ивановна тоже не была. Когда наша семья в 1943-м вернулась из эвакуации из Чистополя , иногда мы с маменькой (а изредка - и с отцом) ездили к ней в гости в Сиротский переулок. Помню, что Мария Ивановна показывала нам журнал "Америка", где изображалась война, не такая, какой она была у нас, а менее кровавая, более "глянцевая".

Мы и дальше навещали бы ее, но она просила Екатерину Робертовну больше не приходить, видимо она никак не могла забыть Ивана Робертовича, а наши визиты усиливали ее тоску из-за разлуки с ним. <...>

Однажды, [в 1940-м] Иван Робертович написал Марии Ивановне прощальное письмо, которое заканчивалось словами "жму руку, Ваня", вместо обычного - "целую, Ваня". Однако она не обратила на это внимание и не поняла, что письмо - прощальное! (из записи на диктофон автора). Фото (класс) 067-2 Первая жена Ивана Классона - Мария Ивановна Лисовская До расставания еще так далеко? Северное море, 1920-е

Ссылки: