 |
Классон Р.Э. в школе был совсем не отличником
У своей матери Роберт научился немецкому и французскому языкам. Восьми лет он поступил в Киевскую первую гимназию , которую окончил в 1886-м, т.е. через десять лет. Как вспоминал его сын Иван , отец отрицательно относился к тому, что Анна Карловна отдала его в классическую гимназию, и утверждал, что поглупел на 20% от изучения древнегреческого (по его мнению, эти знания занимали нужные для другой, более актуальной информации клетки мозга).
По воспоминаниям С.Н. Мотовиловой, Роберт два раза по два года сидел в одном и том же классе. Вроде бы, во II классе он так увлекся игрой в мяч, что часто пропускал занятия, а, как будто бы, в V классе Роберт увлекся одной девицей и ухаживал за ней так увлеченно, что еще раз остался на второй год. Сослуживец Р.Э. Классона Андрей Николаевич Ефремов передавал такие слова Роберта Эдуардовича: "Гимназические науки, в особенности древние языки, не особенно мне нравились, но учился я, в общем, хорошо. Правда один раз остался в классе на второй год, но это только потому, что в этот год группа учеников вместо занятий усиленно состязалась в ловкости игры в мяч, и я достиг в этом большого совершенства, жонглируя одновременно пятью мячами" (Памяти Р.Э. Классона, изд. МОГЭС, 1926). Кроме игры в мяч Роберт увлекался в гимназические годы греблей, фигурным катанием и охотой.
До седьмого класса Роберт учился, главным образом, на тройки, кроме французского, истории и географии. Но с седьмого резко улучшил успеваемость, особенно по математике и физике, - мать пообещала ему подарить охотничье ружье, если он окончит гимназию с серебряной медалью (и договоренность эта была выполнена обеими сторонами). В то же время аттестат зрелости, хранящийся в РГАЭ, свидетельствует о том, что Роберт Классон, вероисповедания лютеранского, сын иностранца, проучившийся в Киевской 1-й Гимназии десять лет (с 1876 по 1886 годы) и в последнем, VIII классе один год дополнительно, получил следующие отметки (первые были выставлены в Педагогическом совете, вторые - по результатам выпускных испытаний):
* Закон Божий - 4 и 5,
* Русский язык и словесность - 4 и 5,
* Логика - 4 и 4,
* Латинский язык - 4 и 5,
* Греческий язык - 4 и 5,
* Математика - 5 и 5,
* Физика и математическая география* - 5 и 5,
* История - 5 и 5,
* Французский язык - 5 и 5.
В аттестате резюмировалось: "Во внимание к постоянно отличному поведению и прилежанию и к отличным успехам в науках Педагогический совет постановил наградить серебряною медалью и выдать аттестат, предоставляющий все права, обозначенные в п. 129-132 Высочайше утвержденного 30 июля 1871 г. устава Гимназий и Прогимназий". Выходит, Роберт официально оставался на второй, дополнительный год лишь в последнем, VIII классе. Примечательно все же другое: в старших классах наш вдохновительный герой резко улучшил свою успеваемость и заработал в гимназии серебряную медаль, а от матери - охотничье ружье.
Возникает вопрос, как же древнегреческий язык, которым Роберт не интересовался и мало занимался, не помешал ему окончить гимназию? Роберт рассказывал, что ему удавалось несколько лет успевать в греческом только благодаря хорошему знанию немецкого языка, отличному зрению и особому приему. В то время существовали немецкие подстрочники изучавшихся в гимназиях древнегреческих авторов. Отвечая урок, Роберт, стоя за своей партой и держа в руках греческую книгу, смотрел поверх нее в немецкий подстрочник, положенный соучеником на парту перед его партой, и, мысленно переводя с немецкого, читал вслух по-русски.
А на выпускном экзамене ему просто очень повезло: из нескольких томов греческого автора экзаменатор дал ему тот самый том и развернул его на той самой странице, которую Роберт накануне дома наугад открыл и с большим трудом, со словарем перевел. Он помнил свой домашний, пробный перевод и переводил на экзамене быстро и верно, с опаской думая о том, что же получится со следующей страницей. Но экзаменатор еще раньше сказал: "довольно". Как отмечал сын Иван, этому рассказу нельзя не верить, так как его отец, обладая талантом рассказывать очень живо и красочно, никогда не искажал фактов и ни в какой области не допускал "охотничьих рассказов".
Анна Карловна хорошо знала счет деньгам и приучала к этому и детей. Роберт и младшая его сестра Элла должны были говорить дома только по- французски и получали за это старание по 20 коп. в неделю. Взрослым Роберт свободно говорил не только по-немецки, но и по-французски, читал в оригинале Александра Дюма-отца, Мопассана, Поля Бурже. Проведя детство в Малороссии, он знал и иногда пользовался украинским. Как вспоминал его сын Иван, в 1920-х Р.Э. Классон еще помнил наизусть отрывки из героико-комической поэмы "Энеида" Ивана Котляревского, иногда употреблял в разговоре такие украинизмы как "хустка" (платок), "шматок" (кусок), "смаровать" (смазывать), "сырная баба" (творожная пасха) и т.д.
В то же время А.К. Вебер до конца жизни плохо знала русский язык. Она всегда говорила с внуками по-немецки (и лишь после начала войны с германцем "на патриотической волне" перешла на французский). И внук Иван не представлял себе, говорит ли она вообще по-русски. В 1960-х бывший секретарь Р.Э. Классона Василий Александрович Бреннер рассказывал, как был поражен, когда в 1913-м зашел в Москве к Роберту Эдуардовичу и не смог объясниться с Анной Карловной, т.к. она не понимала по-русски, а он, Бреннер, немец по происхождению, - по-немецки!
С.Н. Мотовилова обсуждала в 1959-м со своей сестрой Зинаидой Николаевной выражение, как-то вылетевшее из Р.Э. Классона в Лозанне: "J?ai fil" . "Он хотел сказать - "я помчался", а вышло нечто вроде "улепетнул". Немец Крафт , гордившийся тем, что хорошо знает французский язык, сказал: это выражение слишком "Studentenhaft" ("Студенческое") (здесь и ниже из писем И.Р. Классону, ф. 9508 РГАЭ).
У Р.Э. Классона на всю жизнь сохранилось пристрастие к этой "студенческой" лексике. Например, обращаться к своей спутнице при выходе из экипажа: "Мадам, позвольте взять вас под жабры" (т.е. под руку). Это пристрастие вполне допустимо увязать с его развитым чувством юмора. Сын Иван иногда цитировал своим сыновьям уж совсем "студенческий прикол" отца: "Пук мадам беру на себя!". Если в светском обществе было принято не замечать определенные физиологические оплошности людей, то в студенческой среде конца XIX века, выходит, обращали их в не очень приличную шутку.
Ни Роберт, ни тем более его отец не оставили каких-либо устных или письменных житейских свидетельств о своем довольно длительном пребывании в Киеве .
По-видимому, по-немецки меркантильная А.К. Вебер привила подраставшему Роберту именно карьерно-деловой, а не романтический взгляд на жизнь. Хотя он, как будет видно далее, стал в студенческие годы завсегдатаем театров, любил классическую русскую литературу. А в своих детей вложил представления об элементарных порядочности и достоинстве. Маститым же инженером-энергетиком Р.Э. Классон проявил ярко выраженные эпистолярные и публицистические наклонности, то есть оказался вполне гармоничной личностью.
Ссылки: