Мотовилова C.Н.: "до и после" и о "скупости"

Далее мы не будем, за небольшими исключениями, дифференцировать письма сестре Вере в Лозанну и переписку с И.Р. Классоном . Они, конечно же, несколько различались: с заграницей нельзя было откровенничать по поводу "отдельных недостатков советской системы" (при этом с сестрой Софья Николаевна была на "ты"), а в письмах И.Р. Классону, как "своему, советскому человеку" допускалась подобная критика (но с ним она была на "Вы").

А вот мимолетное сравнение, сделанное нашей героиней, - "до и после":

"Вообще до революции мы были перелетными птицами, больше трех лет ни в одной квартире, ни в одном пансионе не жили. Один год у меня было три весны: сперва в Италии, затем в Швейцарии и, наконец, в Финляндии, где я собирала массу ландышей. Ну, а революция нас прикрепила к нашим комнатам, как улиток к их раковинам".

Этот сюжет можно отнести к подавляющей массе интеллигенции, которая оказалась при большевиках в бедности и за железным занавесом. В то же время некоторые представители этой "прослойки", раболепно служа "новому режиму", жили припеваючи и пользовались известной свободой выезда за границу.

Софья Николаевна признавалась: "Я терпеть не могу скупости, но я не терплю и бессмысленного швыряния деньгами. Я слишком хорошо знаю, что такое нужда, чтоб ненавидеть "le gaspillage des societes humaines".

В другом письме о том же: "Видите, деньги меня мало интересуют. Если я о них пишу, то только потому, что для меня мало интереса представляют деньги сами по себе, а мне интересна психология людей в отношении к деньгам". И в третьем, наиболее откровенно:

"Одна моя знакомая <...> мне писала, что ей противно читать мои письма: я все считаю "чужие деньги". Вопрос не в деньгах, а в психологии "наших хороших советских людей", которых надо восхвалять! Писать о них героические романы! Но отчего нельзя писать правду?".

Ссылки: