Классон И.Р.: без мамы, но с папой и Евгенией Николаевной (1912-1915)

Мы постараемся путаные места насчет второй жены Р.Э. Классона, повзрослевших "Классонят" и их детей, по мере возможности,  распутать. Но все по порядку. Далее в своих воспоминаниях И.Р. Классон описывал период, который можно определить как "без мамы, но с папой и, иногда, с мачехой Евгенией Николаевной":

В середине июня [1912 года] мы уехали [из Выборга] в Москву . Отец с Л.Б. Красиным и мной съездил на "Электропередачу" на один день без ночевки. Лимузин довез нас до 71-й версты Владимирского шоссе, а оттуда мы проехали около 4 километров в вагончике с лошадью по узкоколейной (600 мм) железной дороге на насыпи, построенной той весной. В доме правления Красин встретил своих (то есть из Московского отделения русского общества Сименс) электромонтеров, занятых монтажом освещения дома. Вскоре мы переехали на "Электропередачу" на лето. Отец и я поселились в южной комнате второго этажа с балконом-лоджией. Кабинета у отца на "Электропередаче" не было. Со своими сотрудниками он обычно встречался на большой веранде первого этажа, летом служившей и столовой. Там же он принимал гостей и посетителей. По предложению отца Соня и я учились ездить верхом, а я еще и стрелять в цель из малокалиберной винтовки на расстоянии в 35 м. Позже - с марта 1914 г. отец учил меня стрелять из дробового ружья (подарил его к моему 15-летию). Соня ездила в амазонке на дамском седле на молодой, очень удачной вороной кобылке Муньке (купленной на конный двор "Электропередачи" за 175 руб.)

Ее учителем был Валерьян Иванович Богомолов , уже переселившийся из первой палатки в гостиницу и ведавший прокладкой и улучшением грунтовых дорог в [бывшем] имении. Во время большого болотного и лесного пожара в июле 1912 г . отец отправил нас всех в комнаты при конторе "Электропередачи" в Богородске. В вагонетке до 71-й версты нас провожал Н.И. Зауэр , а оттуда отцовский лимузин отвез нас в Богородск. Соня дня через два съездила на 71-ю версту и рассказывала потом, что помогла там Винтеру делать примочки на его воспалившиеся от дыма глаза. Дней через пять мы все вернулись в дом правления. В середине августа в гости к Винтеру приехала семья Г.Б. Красина , и мы познакомились с Наташей , Митей и Аней . В последующие годы они были нашими - моими, Кати и иногда Павла - ближайшими товарищами на "Электропередаче" и отчасти в Москве.

В тот же день и они, и я уехали в Москву. Меня приняли в 4-й класс частного реального училища Флерова на Плющихе, которое отцу рекомендовал [муж начальницы женской гимназии] Алферов . Там я учился только первую четверть, так как болел, и врачи рекомендовали прервать занятия до следующего учебного года.

<...> Кстати у меня нет данных, и я не помню точно о годах учебы Сони и Тани. Примерно в 1904 г. Соня (двенадцати лет) поступила в 3-й класс Алферовской гимназии , в 1910 г. (восемнадцати с половиной лет) кончила 8-й класс и гимназию, а осенью 1911 г. поступила на юридическое отделение Высших женских курсов (но не так называемых Герье, а других, где-то у Никитских ворот 14-11 ), хотя тогда женщины ни к какой юридической деятельности не допускались. В Выборге, помню, она рассказывала, что в высших учебных заведениях экзаменаторы не говорят "вы выучили?", а - "вы хорошо прочли?" и тому подобное. Таня , я думаю, в 1907 г. (почти одиннадцати лет) поступила в Алферовскую гимназию во 2-й класс, в Гельсингфорсе зимой 1910/11 г. училась в 5-м, в Выборге в 6-м, кончила в Москве 8-й класс и гимназию в 1914 г. Я в эту зиму сходил на спектакль в ее гимназии и помню, что она была восьмиклассницей. Затем она поступила на исторический факультет Московских высших женских курсов , которые окончила, вероятно, в 1918 г. Она прошла какие-то курсы экскурсоводов по Кремлю и в 1918-19 гг. водила экскурсии, в том числе для бывших австрийских и немецких военнопленных, возвращавшихся домой через Москву.

В эту зиму 1912/13 г. отец часто брал меня с собой на "Электропередачу".

А в Москве он заставлял меня учиться верховой езде в манеже рядом с цирком на Цветном бульваре. Чтобы укрепить мышцы ног, сжимающие бока лошади, учитель француз требовал, чтобы я первые уроки ездил без стремян. Отец, вероятно, считал, что присутствие в семье [мачехи] Евгении Николаевны могло бы нас, детей (кроме [уже взрослой] Сони) травмировать, и мы очень редко ее видели или о ней слышали, как о его знакомой. Например, он попросил ее помочь ему купить Кате зимнюю одежду. Во время приступа грудной жабы, когда он оставался дома больше одного дня, Евгения Николаевна его навестила, и я ее впервые увидел. Он приезжал с ней на несколько дней на "Электропередачу", но только не во время наших каникул, а когда нас там не было, то есть в учебное время - осенью и весной.

<...> Богомолов явно ухаживал за Соней. Вскоре после нашего переезда осенью 1912 г. [с "Электропередачи"] в Москву, он заявился к нам в воскресенье, одетый по-городскому: уже перешел с "Электропередачи" в Московскую кабельную сеть "Общества 1886 г." , где работал до того, как ему пришлось отсидеть год [как революционеру в тюрьме] в Миргороде . Потом Соня и он часто встречались, но не у нас.

<...> Соня и Богомолов обвенчались в январе 1915 г. (ей было 22 года). Незадолго до этого Богомолов чем-то не угодил Евгении Николаевне , и она и наш отец прекратили знакомство с ним. Так что на свадьбе мы, дети и няня, были, а отца не было. И он к Соне не ходил, и Валерьян Иванович у нас не бывал. Мы, дети, у них бывали, и Соня у нас и отца - тоже. Так продолжалось до начала 1920 года. Для разнообразия приведем выдержки из дневниковых записей Алисы Ивановны Радченки , жены И.И. Радченка (устроившей на "Электропередаче" нечто вроде домашнего детского сада). От января 1913 г.: "Вечером [у нас в поселке на "Электропередаче"] были Софья Робертовна с Ваней. Она ведь тоже юристка. Зашел разговор о необходимости в данный момент для человека высшего образования. Я спорила против этого. По-моему, далеко не всех толкает на это житейская необходимость, еще меньшее число - жажда науки, а большинство - "бонтонность". В интеллигентных семьях теперь так принято и считается чуть ли не позором, если кто-нибудь следует своему какому-нибудь другому призванию или попросту настолько смел, что сознает свое личное равнодушие к наукам, а тем более - враждебное отношение к экзаменам" (ф. 9455 РГАЭ).

И от октября 1913 г.: "Пришли еще [девочки] Паня Власова и Варя Буравцова. <...> Варя - прелестная маленькая женщина, хорошенькая, стройная, породистая какая-то, напоминает Катю Классон. <...> Приехали Классонята. Няка 14-12 рад разнообразию - от пролетариев к барчукам. Сегодня ведь никто из [местных] детей не пришел - должно быть из-за воскресенья. Мы и гуляли с Ваней, Катей и Павлушей, причем Няка кокетничал с ними вовсю, показывал им все свои фокусы, был чрезвычайно оживлен и весел. Старшие дети ужасно изводят [девятилетнего] Павлушу , дразнят его за неуклюжесть, трусость и неразвитие физическое, ставят ему в пример [трехлетнего] Няку. Ужасно это неприятно слушать, несмотря на внешнюю благовоспитанность, грызутся как молодые псы".

И.Р. Классон оставил вспоминания и о своей учебе в Третьем московском реальном училище им. Анатолия Шелапутина (в Большом Трубецком переулке, ныне - им. Хользунова), куда он поступил в августе 1913-го, в 4-й класс. Из них следует, что в нем был весьма сильный состав преподавателей, включая и профессоров Московского университета. Училище он закончил в мае 1917-го, т.е. после Февральской революции. Фото 120. Московское 3-е Р.У. им. Анатолия Шелапутина 1914 г., 3-й слева в 1-м ряду Иван Классон , 4-й слева в последнем ряду - его товарищ на всю жизнь Юрий Синявский

А вот воспоминания И.Р. Классона, относящиеся к 1914-19 годам:

В марте 1914 г. мне исполнилось 15 лет, и отец подарил мне дробовую двустволку 20-го калибра. После чего я убил первую лисицу. В 1914-18 годах мы, дети (начиная с 1915 г. без Сони), жили летом большею частью на "Электропередаче". В то же время летом 1913 г. Соня с Таней ездили в Италию и Австрию. В 1914 г. они были на Рижском взморье и возвращались в Москву в первые дни войны. Отец - вместе с Евгенией Николаевной - был в санатории в Киссингене (Германия) , когда началась война, получив от цюрихских банкиров деньги золотом, выехал в Геную и оттуда пароходом через Дарданеллы и Босфор в Одессу.

В мае 1915 г. мы четверо - включая Соню, но без Павлуши плавали на пароходе по Волге от Нижнего до Царицына и на другом пароходе - обратно до Нижнего. В 1916 г. мы с моим товарищем по классу Степой Горбуновым были приглашены в семью третьего нашего товарища Юрия Синявского в Скобелев 14-13 , где отец Юрия Клавдий Никанорович был начальником ирригации Ферганской области. Туда мы ехали втроем, а в конце июня я с Горбуновым вернулся в Москву (и привез дыни с базара в Ташкенте). После с середины лета был на "Электропередаче". Наташа Красина на теннисной площадке познакомила меня с сестрами [ Анной Аллилуевой и Надеждой Аллилуевой (их отец [ Сергей Яковлевич ] тогда работал на "Электропередаче").

Здесь надо пояснить, что до приобретения Газпромом Мосэнерго , включая и ГРЭС им. Р.Э. Классона, дробовая двустволка находилась в музее последней. В настоящее время музей закрыт для посетителей и даже для потомков Роберта Эдуардовича. Зато власти Электрогорска решили организовать свой музей, в бывшем доме для приезжих (доме Р.Э. Классона) и, по информации директора ГРЭС Евгения Александровича Михеева , туда должны переехать не только двустволка, но и трость Р.Э. Классона, а также его огромный дубовый стол и два книжных шкафа с полкой между ними, подаренные музею электростанции его потомками. Это сжатое изложение мы опять-таки дополним перепиской между "Классонятами".

Вот письмо, отправленное в конце июля 1914-го (уже началась Первая мировая война ) после приезда с Рижского взморья, где Татьяна и Софья отдыхали в одном из пансионатов:

"Любезный братец, Соня написала вам очень хорошее письмо, но решила не посылать его, а то вы все огорчитесь. Ждем в Москве папу, когда он приедет - не знаем, надеемся, что скоро. На болото мы приедем, когда нас повезут на автомобиле, и уже просили об этом Ник. Ив. [Зауэра] . Папин автомобиль чинится, а Малинков в отпуску. Кроме того, автомобили теперь забираются в армию. Ехать на поезде - не хотим: сейчас поезда ходят ужасно неудобно и набиты битком, надо переждать. Из Риги мы едва выбрались, и половину дороги пришлось ехать в III классе (с билетами первого). Теперь едут и в коридоре, стоя или сидя на вещах, и на площадках, и в уборной, а было время, когда из Риги уезжали буквально на крышах вагонов. Мы самую панику все-таки переждали. А Штраухи все еще в Риге и не могут выбраться. На поезд в Риге мы с Соней попали почти чудом, думали, что ни за что не попадем.<...> До свидания, Таня"

Ссылки: