Гарденин, Сергей Федорович (1883-1949)

Второй муж Классон С.Р.

("Никифор", "Мирон"), сын ученого агронома [из дворян]. Род. 24 июня 1883 г. в с. Прони, Михайловск. у., Рязанской губ. В 1901 г. окончил Уфимск. гимназию. Учился в Военно-медицинской академии , затем в 1902-03 г.г. служил статистиком в Уфимск. губ. земской управе. В 1902 г. входил в Уральский союз с.-д. и с.-р. В конце того же года с братом Борисом и др. работал по организации типографии. Был в группе, которая вышла в янв. 1903 г. из Уральского союза и приняла платформу "Искры". В 1903 г. - активный член с.д. орг-ции в Уфе, член Уфимск. ком-та РСДРП. Руководил кружком интеллигентов-пропагандистов, вел пропаганду и был организатором кружков среди рабочих Уфимск. ж.-д. мастерских. Арестован 19 сентября т. г. и привлечен к дознанию. 19 апр. 1904 г. освобожден под особ. надз. полиции. Выс. пов. 16 июня т. г. выслан на 3 г. в Вологодск. губ. В т. г. привлечен по второму делу об Уфимск. кружке учащихся, которое было прекращено Уфимск. губ. совещанием 13 сент. т. г. Водворен в Вел. Устюге. Отказался от уменьшения срока ссылки на .. Находясь в ссылке, продолжал вести партийную работу, был одним из руководителей пропаганды в Устюжск. у. Организовал совместно с П. Грожаном нелегальную типографию в Великом Устюге, в которой было напечатано 5-6 написанных Г. прокламаций. 11 февр. 1905 г. обыскан вместе с П. Грожаном, на их общей квартире найдена прокламация "Ко всем". Привлечен по 129 ст. угол. улож. Дело было внесено в Московск. суд. палату. В мае т. г. привлечен в числе др. при Вологодск. губ. жанд. управлении по 121 ст. угол. улож. 27 мая т. г. бежал из ссылки. Будучи на нелегальном положении, работал в Казани, как член Казанск. ком-та, а затем, с августа т. г., в Москве, как член Московск. Окружного ком-та I и II периода (авг.-дек. 1905 г.) и III периода (первая половина 1906 г.). Во время декабрьского восстания [1905 г.] был организатором в Коломне. В 1906 г. работал в Орехово- Павловск. районе, в качестве ответственного организатора. Во второй половине 1906 г. и в 1907 г. - член Московск. комитета РСДРП, ответственный организатор Пресне-Хамовнического, Замоскворецкого и Лефортовского районов. В конце сент. 1907 г. уехал в Петербург для подготовки побега осужденных по делу Петербургск. военной орг-ции.

В начале окт. арестован на Финляндском вокзале по возвращении с явки ЦК в Териоках. 24 дек. т. г. освобожден из Крестов за недостатком улик. Уехал в Уфу, где легализовался и в течение 1908-1909 г.г. не принимал участия в партийной работе, поддерживая лишь связи с местными партийными кругами и рабочими Уфимск. ж.-д. мастерских. В 1910 г. вновь принял участие в партийной работе. Осенью 1912 г. арестован за участие в выборах в Госуд. думу по рабочей курии и отбыл двухмесячное тюремное заключение в административном порядке вместе с Брюхановым и др. По освобождении работал по восстановлению Уфимск. с.-д. орг-ции, организовал в рабо-чем квартале Уфы филиал общественной библиотеки, под прикрытием которой вел пар-тийную работу. Совершил объезд находящихся близ Уфы горных заводов (Миньяр, Сим, Катав и др.) и связался с с.-д. фракцией Госуд. думы. В то же время организовал побег с поселения брата, Б. Гарденина . При активном участии Г. была подготовлена массовая рабочая демонстрация 1 мая 1913 г., хотя в конце апр. т. г. он был арестован и привлечен по 126 ст. угол. улож., Выездной сессией Казанск. судебной палаты присужден в декабре 1913 г. к 2 г. заключения в крепости. В февр. 1914 г. бежал за границу, в Брюссель, где принимал участие в эмигрантских с.-д. орг-циях. По объявлении войны занял пораженческую позицию и вел агитацию против добровольного участия эмигрантов и русского студенчества в иностранных армиях. После оккупации Бельгии немцами был арестован и посажен на гауптвахту. Вел антивоенную пропаганду среди арестованных немецких солдат, в результате чего был заключен немецким военным командованием в Аахенскую каторжную тюрьму (вместе с Яковом Давтьяном и Иваном Поповым ), где просидел в одиночке до 1916 г. Из Аахенской тюрьмы был отправлен в концентрационный лагерь в Гольцмюндене (ок. Ганновера). В лагере вел активную работу среди русских пленных и немецких солдат, был организатором библиотеки. В 1917 г. выступал среди пленных в защиту большевистской тактики. По возвращении из плена до 1920 г. работал в Наркомпросе РСФСР, будучи членом коллегии внешкольного отдела, участвовал в организации и проведении Первого всероссийского съезда по внешкольному образованию. Был инициатором и автором декрета о ликвидации неграмотности. В сент. 1920 г. командирован за границу, вначале как заведующий финансовым отделом Финляндского торгпредства, а с апр. 1922 г. работал в качестве уполномоченного Наркомвнешторга и торгпреда СССР в Швеции. В ноябре 1924 г. вернулся в СССР и вел ответственную работу в "Аркосе", Госбанке, Наркомторге и Наркомснабе РСФСР. В настоящее время работает в Госснабе.

Фото (класс) Гарденин, Сергей Федорович, 1903 Из собрания музея "Каторга и ссылка", фото 1903 г.

Из воспоминаний младшего брата Михаила: Сергей был очень способным молодым человеком, любимцем моей матери, прекрасно учился. Начал молодым работать как репетитор и высоко ценился в этом звании среди родителей неуспешных учеников. Блестяще кончил Уфимскую гимназию и по-ступил в Военно-медицинскую академию в Петербурге. На первом же курсе, принимая участие в антиправительственной демонстрации у Казанского собора, был выслан, после ареста, в Уфу и исключен из академии.

В Уфе он поступил в большевистскую партию и исключительно занялся революцией. Думаю, что как раз в это время свел знакомство с Лениным и подпал под его влияние. В течение года он с целым рядом партийных деятелей занимался пропагандой и распространением большевистских идей среди населения Уфы и ее губернии, был арестован, посажен в тюрьму и осужден на изгнание в Великий Устюг Вологодской губернии. Оттуда быстро бежал в Бельгию и проживал в Брюсселе до революции 1905 года, когда по амнистии ему разрешили вернуться на родину. Он переехал в Уфу, где сначала работал в Губернской управе и собирался поступить в Технологический институт в Петербурге. Но наступившая война и революция не дали ему выполнить это желание.

После октябрьской революции он как один из старейших членов партии и лично хорошо знакомый Ленину играл довольно значительную роль в области международных сношений и одно время был советским торговым послом в Стокгольме , уже будучи женатым и имея первого ребенка, сына по имени Андрей . У него некоторое время проживала моя мама, но потом вернулась обратно в Россию. По моим сведениям пребывание моего брата в Стокгольме было очень тяжелым. Он был отравлен доносами и убран довольно быстро и отозван в Москву, а я потерял всякую связь с ним и его дальнейшей судьбой.

Два раза я имел с ним свидания. Один раз перед первой мировой войной он приезжал в Петербург, чтобы записаться на экзамены в Технологический институт. Он очень одобрил мое решение порвать с революцией и заняться деятельностью полезной для Родины.

Второй и последний раз я виделся с ним в Берлине, где он уже во время НЭПа сообщил мне, что видел мое досье в Чека и чтобы я даже не мыслил о возвращении на Родину. Все мои дальнейшие попытки связаться с ним или членами его семьи не увенчались успехом, кроме только смутных сведений, что как будто он занимал значительный пост в Государственном банке.

Из воспоминаний сына Андрея :

Сергей Федорович очень любил природу. Каждое лето мы проводили на даче - вместе с тетей Марусей [(так родственники звали Марию Сергеевну Гарденину-Лесман )]. В Ленинград из Стокгольма мы вернулись в конце 1924-го, но вскоре переехали в Москву. Отец работал в каких-то финансовых организациях, а мать - юристом в юридической консультации, и в Ленинграде, и в Москве. Тетя Маруся жила в Ленинграде с сестрой, была замужем за Владиславом Антоновичем Лесманом , скрипачом.

Мы каждый год снимали на лето дом или избу и даже две избы - для взрослых и для детей. Помню, один год мы отдыхали в Хотькове, под Москвой. Это было перед самой войной - в 1939-м или 1940-м. Мы жили там одни, а отец приезжал на выходные. Он сшил из брезента палатку, и мы в субботу уходили с этой палаткой из деревни в лес, на ночь. У костра жарили колбасу на палочках. Местные жители удивлялись: что за дураки, идут из избы ночевать в лесу в палатке. Так он приучил нас, детей, к лесу (за-пись на диктофон автора).

С.Ф. Гарденин, после смерти В.И. Ульянова-Ленина и утраты влияния во властной верхушке Н.К. Крупской , с которой был знаком еще до октябрьского переворота 1917-го и вместе с ней работал в конце 1910-х - 1920-м в Наркомпросе , не мог уже занимать важные посты в советской партийно-бюрократической системе. Потому что он не переоформил свое прежнее членство в РСДРП - в ВКП (б) и поэтому считался беспартийным ("оберегая личную свободу, в партию официально не вступил").

Но, возможно, именно это обстоятельство спасло от сталинских репрессий . Хотя его вполне могли бы привлечь к какому-нибудь громкому процессу как "белофинского шпиона и/или работавшего на буржуазную Швецию в ущерб интересам СССР". К счастью, он умер естественной смертью в 1949-м.

А вот как Михаил Федорович описал "линию жизни" одного из своих старших братьев - Сергея: Был очень способным молодым человеком, любимцем моей матери, прекрасно учился. Начал молодым работать как репетитор и высоко ценился в этом звании среди родителей неуспешных учеников. Блестяще кончил [уфимскую] гимназию и поступил в Военно-медицинскую академию в Петербурге .

На первом же курсе, принимая участие в антиправительственной демонстрации у Казанского собора, был выслан, после ареста, в Уфу и исключен из академии. В Уфе он поступил в большевистскую партию и исключительно занялся революцией. Думаю, что [как раз] в это время свел знакомство с Лениным и подпал под его влияние. В течение года он с целым рядом партийных деятелей занимался пропагандой и распространением большевистских идей среди населения Уфы и ее губернии, был арестован, посажен в тюрьму и осужден на изгнание в Великий Устюг [Вологодской губернии]. Оттуда быстро бежал в Бельгию и проживал в Брюсселе до революции 1905 года, когда по амнистии ему разрешили вернуться на родину. Он переехал в Уфу, где сначала работал в Губернской управе и собирался поступить в Технологический институт [в Петербурге]. Но наступившая война и революция не дали ему выполнить это желание.

После октябрьской революции он как один из старейших членов партии и лично хорошо знакомый Ленину играл довольно значительную роль в области международных сношений и одно время был советским торговым послом в Стокгольме , уже будучи женатым и имея первого ребенка, сына по имени Андрей . У него некоторое время проживала моя мама, но потом вернулась обратно в Россию. По моим сведениям пребывание моего брата в Стокгольме было очень тяжелым. Он был отравлен доносами и убран довольно быстро и отозван в Москву, а я потерял всякую связь с ним и его дальнейшей судьбой.

Два раза я имел с ним свидания. Один раз перед [первой мировой] войной он приезжал в Петербург, чтобы записаться на экзамены в Технологический институт . Он очень одобрил мое решение порвать с революцией и заняться деятельностью полезной для Родины. Второй и последний раз я виделся с ним в Берлине, где он уже во время НЭПа сообщил мне, что видел мое досье в Чека и чтобы я даже не мыслил о возвращении на Родину. Все мои дальнейшие попытки связаться с ним или членами его семьи не увенчались успехом, кроме только смутных сведений, что как будто он занимал значительный пост в Государственном банке.

Здесь стоит отметить, что по информации сына Андрея его отец проживал в Бельгии не только до 1905-го, но и в 1914-м, когда эту страну оккупировали немцы, и он, как российский гражданин, попал в концентрационный лагерь под Аахеном. И вернулся С.Ф. Гарденин уже в советскую Россию в 1918-м, после заключения Брестского мира . По рекомендации Н.К. Крупской стал работать в отделе Наркомпроса по внешкольному образованию. И затем по ее же рекомендации и с согласия В.И. Ульянова-Ленина он был послан в Хельсинки, а затем и в Стокгольм.

Первым ребенком в семье Сергея и Софьи Гардениных была Наталья , появившаяся на свет в 1923-м, а Андрей родился годом позже - в 1924-м. Согласно черновым записям И.Р. Классона, он "на рождественские каникулы 1922/23 г. ездил недели на две к [сестре] Соне в Стокгольм, где была уже четырехмесячная Наташа, а в июне 1924-го дня на два-три на неофициальные каникулы на Троицу заезжал к ней на дачу под Стокгольмом". Неплохо жили сотрудники советского торгпредства в Швеции, если у них была дача, может быть и не одна. Приведем документ, выданный С.Ф. Гарденину после его возвращения из Стокгольма: Народный Комиссариат Внешней и Внутренней торговли [СССР] 16 февраля 1928 г. Справка Тов. Гарденин Сергей Федорович работал с 15/XI 1920 г. по 20/IV 1922 г. завед. Учетно-фин. Отд. Торгпредства РСФСР в Финляндии и с 20/IV 1922 г. по 24/XII 1924 г. сначала Уполномоченным НКВТ, а затем Торгпредом СССР в Швеции. Справка дана для представления в Наркомторг РСФСР.

Фото 035. Софья и Сергей Гарденины с первым ребенком Натальей, 1923 г. Стокгольм, 1923 г. "Линии жизни" первого и второго мужей Софьи пересеклись лишь один раз, да и то заочно. В феврале 1923-го С.Ф. Гарденин послал из Стокгольма следующую телеграмму Р.Э. Классону: "Трансформатор Гидроторфу отправлен Ригу 15 февраля моторы готовы пойдут ближайшим пароходом". На нее откликнулся помощник Ответственного руководителя Гидроторфа В.И. Богомолов : "Отправлено ли Ригу вместе трансформатором масло?"

С.Ф. Гарденин направил успокаивающую телеграмму, уже напрямую В.И. Богомолову: "Одновременно трансформатором отправлены 13 бочек масла".

Фото (класс) 009-3 Софья Классон в Стокгольме (лучший снимок, сделанный А.И. Гофманом, с подписью "Rembrandt")

После смерти Ульянова-Ленина и утраты влияния Н.К. Крупской , с которой был знаком еще до октябрьского переворота 1917-го и вместе с ней работал в конце 1910-х - 1920-м в Наркомпросе, он не мог уже занимать важные посты в советской партийно-бюрократической системе. Потому что он не переоформил свое прежнее членство в РСДРП - в ВКП (б) и поэтому считался беспартийным ("оберегая личную свободу, в партию официально не вступил").

Но, возможно, именно это обстоятельство спасло от сталинских репрессий. Хотя его вполне могли бы привлечь к какому-нибудь громкому процессу как "белофинского шпиона и/или работавшего на буржуазную Швецию в ущерб интересам СССР". К счастью, он умер естественной смертью в 1949- м. Но до этого С.Ф. Гарденин испытал не только неуклонное понижение по служебной лестнице (с периодическими увольнениями), но и цепь глубоких личных трагедий.

В 1930-м при появлении на свет третьего ребенка - Софьи от родильной горячки умерла Софья Робертовна . Опять же, как вспоминает сын Андрей, Екатерина Робертовна часто навещала осиротевшую семью Гардениных. И позже Сергей Федорович признался ему: у него возникала мысль сделать предложение своей свояченице (моложе его на восемнадцать лет), но он так и не озвучил его - постеснялся обременить ее сразу тремя сиротами.

И Е.Р. Классон вроде бы испытывала симпатию к своему представительному, крепко сложенному родственнику, но решительный шаг тоже не сделала. В 1935-м она вышла замуж за "поэта-авангардиста и родоначальника советского джаза" В.Я. Парнаха (познакомившись с ним в каком-то доме отдыха или санатории), и этот вариант "линии жизни" отпал.

Фото 037. Андрей и Наталья Гарденины, Ленинград, 1928-1930 Семейная трагедия С.Ф. Гарденина продолжилась в предвоенные годы. С сыном Андреем все было более или менее благополучно.

Ссылки: