Ульянов Николай Алексеевич (1881 - 1977)

3 января 1881 г. в семье Ульяновых родился старший сын Николай, будущий левый эсер и исследователь геологии Альп.

Левый социалист-революционер, был хорошо знаком с Николаем Александровичем Морозовым (1854-1946) , членом кружка "чайковцев", "Земли и воли", исполкома "Народной воли". Проживал в Швейцарии, с некоторыми перерывами, с 1892 г. В 1911 г. женился на Вере Николаевне Мотовиловой . Н.А. Ульянов в 1918-м редактировал выходившую в Москве эсеровскую газету, участвовал в московском левоэсеровском мятеже в июле 1918 г. После его провала окончательно сбежал в Швейцарию.

Из воспоминаний Марка Вишняка "Годы эмиграции" :

Эмигрантская пресса только начинала возникать и пускать корни. И моя "продукция" была объективно ограничена. Начало было положено в выходившем нерегулярно в Лозанне среднего формата издании в 6-8 страниц под названием "Родина". Оно возникло и существовало благодаря инициативе Николая Алексеевича Ульянова, профессора геологии Лозаннского университета, эсера, члена Московской городской управы в 1917 году, с которым мы вместе чудесным образом выбрались из Севастополя, как о том рассказано в предыдущей книге моих воспоминаний. За девять месяцев вышло двенадцать номеров "Родины", прекратившейся 23 октября 1920 года за отсутствием средств.

Николай Алексеевич стал геологом по совету С.Н. Мотовиловой . В Швейцарии получил звание профессора геологии Лозаннского университета . Всю оставшуюся жизнь изучал геологию любимого Монблана, давал консультации в связи с прокладкой тоннеля из Франции в Италию. Был награжден за эти заслуги французским орденом "Почетного легиона".

В переписке с киевскими родственниками Н.А. Ульянов неоднократно возвращался к мысли побывать в СССР: "Многоуважаемый Николай Алексеевич. Зина мне приносила Ваше письмо к Вике , где Вы пишете, что хотели бы на некоторое время приехать в СССР. По-моему, это у Вас хорошая идея, но, надеюсь, на этот раз Вы приедете с Верой . Я тогда смогу Вам передать две вещи для Веры, которые, к сожалению, переслать нельзя. Если бы мама была жива, она бы помогла Вам все устроить, у мамы была и энергия, и дипломатические способности, но Зина и Вика - люди непрактичные, мало к жизни приспособленные" (из письма С.Н. Мотовиловой за октябрь 1955 г. в Лозанну, здесь и ни-же - ф. 786 отдела рукописей РГБ).

"Приписываю несколько слов к маминому письму, чтоб не задерживать его. Ваше, дядя Коля, письмо мама мне переслала в Ленинград, но оттуда я не успел ответить, кроме того хотел спросить у товарищей в Москве насчет Вашего предложения относительно чтения лекций. Очевидно правильнее всего, если Вы напишете по поводу этого письмо в Академию Наук СССР на имя самого Президента Несмеянова . По-моему Ваше предложение очень интересно и должно встретить сочувствие" (из письма В.П. Некрасова в Лозанну за ноябрь 1958 г.). В то же время в ГАРФ его старые документы до сих пор хранятся как "дела из фонда белоэмигранта Н.А. Ульянова".

В очерке "Месяц во Франции" В.П. Некрасов сообщал о своей встрече с Н.А. Ульяновым: "Узнав, что я в Париже, дядя позвонил из Лозанны ко мне в гостиницу, и мы условились, что я встречу его на следующий день на Лионском вокзале. <...> Потом мы сидели с ним в некоем датском ресторане на авеню де Опера и пили с ним датскую водку из бутылки, вмороженной в глыбу льда. <...> Так мы сидели и разговаривали о разных разностях. Он рассказывал о своей жене, моей тетке, ей недавно сделали глазную операцию; о Лозанне, в которой прожил почти всю свою жизнь, - она очень изменилась за последние годы; о новом туннеле под Монбланом - дядя крупный специалист в этом деле; о том, что из-за массы дел почти нет времени ходить по горам, а он это очень любит".

См. Фото Ульянов Н.А., Некрасов В.П. и др.

В уже эмигрантской повести "По обе стороны Стены" В.П. Некрасов приводил дополнительные подробности:

"С дядей Колей я уже раньше встречался. Он специально приезжал в Париж, когда я был там в 1962-м. Пригласил даже в ресторан, датский, на Елисейских полях ("очень неплохо кормят и недорого"), и мы распили с ним замороженную в куске льда бутылочку водки. В прошлом - эсер. Левый. Принимал участие в московском восстании - специально ездил из Швейцарии. Вернувшись невредимым назад, на революцию, насколько я понял, наплевал и занялся геологией. Впрочем, кажется, занялся ею еще до революции. Увидел Монблан - влюбился в него, и стал Монблан с тех пор делом его жизни. Сколько я себя помню, он все составлял его карту. Успел ли закончить до своей смерти, так и не знаю".См. фото

В.П. Некрасов официально уехал за границу именно по приглашению Н.А. Ульянова. В июле 1974-го в заявлении-анкете он написал: "Прошу разрешить мне выезд из СССР в Швейцарию на 90 дней к дяде по приглашению Ульянова Николая Алексеевича, профессора Лозаннского университета". И эти 3 месяца дядя и племянник ожесточенно спорили "за политику":

Беседы наши - в основном на кухне - проходили не всегда мирно. [Любимый] Монблан Монбланом, но эсеровский, бунтарский дух в нем не выветрился - за чашкой кофе с подсушенным хлебом он весьма темпераментно развивал свои политические идеи.

В основном поносил Америку. И такая она, и сякая, и погода стала неустойчива опять-таки из-за них - авионы (!) тоже они придумали, да-да, не смейся, слишком мно-го всего сейчас в воздухе...

Как ни странно, но к Советскому Союзу, несмотря на свое эсерство, относился весьма терпимо. Более того, хвалил (война, война!) - и тут-то начинались схватки боевые...

- Ну, как ты не понимаешь, Вика, что ваша страна...

- Что наша страна?

- Что, что? Из отсталой и полуграмотной...

- Стала передовой и грамотной?

- Да, грамотной!

- И передовой?

- Ну, не во всех областях, но в некоторых...

- Космических? Сам говорил, что всё в воздухе смешалось...

- Ну, говорил, говорил... Но я не о космосе, я о культуре...

- Тут я начинал хохотать.

- Ну чего, что ты хохочешь? Ни в какой стране тиражи книг не доходят до таких размеров, как в вашей.

- Каких книг? Брежневских докладов?

- Не только брежневских. Недавно я вот в вашей "Литературной газете" читал, там приводились цифры тиражей классики.

- А ?Правду? ты не читаешь, дядя Коля?

Дядя начинал кипятиться, краснеть.

- Брось этот дурацкий тон. Поверь мне, не будь у вас в стране КГБ...

Я не выдерживал.

- Дядя Коля, дорогой мой, жаль, что меня из партии исключили, а то дал бы тебе рекомендацию. Тут он начинал топать ногами.

- Дурак! Дурак! Дурак! Все в конце концов кончалось мирно, мы допивали свой кофе и отправлялись куда-нибудь на прогулку. Но не поддразнивать милого моего эсера я не мог - покупал свою любимую "Правду" в соседнем киоске и по вечерам, развернув, пытался читать вслух.

- Нет, нет, этого мне не надо. Газеты ваши я не люблю. А вот "Новый мир"...

- А где он? А? - не выдерживал я, и начиналась новая баталия (из повести "По обе стороны Стены" ).

См. Фото Ульянов Н.А., Некрасов В.П., Галина Некрасова, Дина Верни, 1974 г

Ссылки: