Иван Робертович всю жизнь переписывался с кем-то

Иван Робертович всю жизнь переписывался с Татьяной Васильевной Лунц , дочерью Василия Васильевича Старкова и Антонины Максимилиановны Кржижановской . В 1976-м он вынужден был отправить Т.В. Лунц свои нелицеприятные впечатления относительно ее дяди Г.М. Кржижановского (см. главу "Под большевиками" ) и записал в черновике:

"В письме Тате я написал, что прошу меня простить: мои соображения ее наверняка огорчат, даже если она мне, возможно, не поверит!?

В 1972-м И.Р. Классон получил письмо с неожиданными, новыми сведениями по своему отцу:

"Это вам пишет один из ветеранов энергетики инженер-технолог Константин Прокофьевич Пруденский . В годы учебы в 1-м Ленинградском Народном Университете с 1920 по 1924 год у нас несколько раз читал лекции по электротехнике ваш папа Роберт Эдуардович , и мы с большим удовлетворением вспоминаем те азы наших наук, которые так четко конспектировались однокурсниками".

По-видимому, Ивану Робертовичу стало весьма тепло на сердце от этой весточки. В 1977-78 годах И.Р. Классон предпринял попытку вернуть на родину, как уже упоминалось, часть архива лозаннских Ульяновых (основную долю которого занимали письма С.Н. Мотовиловой -"графоманки"). Из черновика его обстоятельного письма зав Отделом рукописей Государственной библиотеки СССР им. Ленина А.П. Кузичевой за февраль 1978 г.: "16 декабря 1977 г. я предложил Отделу рукописей принять часть архива умершего 3 июня 1977 г. в Лозанне (Швейцария) в девяносто шесть лет профессора геологии Лозаннского университета Николая Алексеевича Ульянова , зятя Софьи Николаевны Мотовиловой . Речь шла: о письмах С.Н. Мотовиловой своей сестре и зятю - за несколько десятилетий; об авторской рукописи (машинопись!) воспоминаний С.Н.; о документах семьи Мотовиловых. Сотрудница Отдела рукописей К.И. Бутина при мне нашла в указателе, что в Отделе уже хранятся рукописи нескольких глав воспоминаний С.Н., но может быть не все, имеющиеся в архиве Ульянова, и предложила мне написать в Лозанну просьбу выслать указанную часть архива Ульянова в Отдел рукописей на Ваше имя - через советника по культурным связям Посольства СССР в Берне (Швейцария). Я тогда же написал об этом в Лозанну Нине Сигизмундовне Пфистер , у которой хранилась эта часть архива Ульянова. Она ответила мне, что по договоренности с Посольством ее муж Ханс Пфистер 3 января отвез в Берн и сдал советнику Посольства т. Г. Шкурду упаковку с указанными материалами - для отправки Вам в Москву. Но советник сначала отказался выдать расписку в получении этой посылки - до разбора ее содержания, а потом сказал, что не может отправить ее в Москву без официальной просьбы об этом Библиотеки имени Ленина. Я тогда, в конце января, хотел сказать об этом К.И. Бутиной, но оказалось, что и она, и В.В. Огаркова длительно больны. Тем временем 30 января я получил новое письмо от Н.С. Пфистер от 23 января, что т. Шкурд переслал им расписку. Но я не знаю, получена ли Отделом рукописей посылка или Шкурд ждет запроса Библиотеки имени Ленина. 15 февраля я узнал, что К.И. Бутина была на работе, но мне не удалось связаться с ней по телефону. Прошу Вас:

1. Поручить кому-либо сообщить мне по телефону или прилагаемой открыткой, получена ли Отделом рукописей посылка из Швейцарии с письмами и рукописями С.Н. Мотовиловой и документами семьи Мотовиловых.

2. Если посылка не получена, послать официальное письмо Посольству СССР в Берне с просьбой об отправке ее Вам.

3. Сообщить мне, если часть материалов посылки из Лозанны по своему характеру не подходит для хранения в Отделе рукописей.

4. В будущем известить меня, когда я смогу взглянуть на материалы или их опись".

Автору этих строк в 2008-м так и не удалось установить, чем закончилась эта история: отдел рукописей РГБ весь год был закрыт, потому что переезжал в дом Пашкова. И обещал возобновить свою деятельность только в 2009-м. Директор библиотеки В.В. Федоров на мое письмо в ноябре 2008-го ответить не пожелал и, тем самым, нарушил российское законодательство. Но читателю и без того ясно, насколько равнодушны были советские служащие - что дипломаты, что библиотекарши. А также отдельные российские чиновники. Однако, в мае 2009-го мне, наконец-то, удалось попасть в столь пафосно открывшийся, после многолетнего ремонта и реставрации, дом Пашкова. В каталоге отдела рукописей имелось несколько карточек по С.Н. Мотовиловой (на ее письма Н.А. Рубакину, В.Д. Бонч- Бруевичу, Е.Б. Хавкиной и некоторым другим персонажам). Однако швейцарских следов (т.е. архивов Н.А. и В.Н. Ульяновых) в этом каталоге обнаружить не удалось. И лишь через две недели, совершенно случайно, сотрудница отдела бальзаковского возраста посоветовала мне:

"Вот, Вы интересуетесь Мотовиловыми - посмотрите в картотеке, нет ли там следов. Я помню, что когда мы закрывались на ремонт и переезд, то к нам поступили из другого отдела материалы, где вроде бы были и Мотовиловы. Но мы пока не успели разобрать их и разнести по каталогу". Я тут же стал перебирать два ящичка этой пресловутой картотеки, которые, совершенно неприметными, стояли на передних столах в читальном зале. На "Мотовиловы" ничего не нашлось, а вот на "Ульяновы" значился как раз ф. 786 "Ульяновы Н.А. и В.Н. (1856-1978)", т.е. "посылка из Швейцарии".

Так что эти материалы тоже вошли в соответствующие главы.

Ссылки: