Вышинский Андрей Януарьевич (1883 -1954)

Из официальных источников:

Андрей (Анджей) Вышинский. С 1935 до 1939 года - Прокурор СССР.

Родился в Одессе в 1883 году. Учился на юридическом факультете Киевского университета . По направлению Московского комитета партии работал председателем коллегии защитников, но в адвокатах проходил всего несколько месяцев. Дальнейшая карьера: прокурор уголовно-судебной коллегии Верховного суда РСФСР, Председатель Специального Судебного Присутствия на так называемом Шахтинском процессе (государственный обвинитель - Николай Крыленко ), член коллегии наркомпроса, с июня 1933 года - заместитель Прокурора СССР, с 1935 года - Прокурор СССР.

Участник всех известных политических процессов 30-х годов. Профессор, ректор Московского университета по совместительству. Автор известного труда "Теория судебных доказательств в уголовном праве".

Из выступлений А. Вышинского на процессах: "Взбесившихся собак я требую расстрелять всех до одной", "Соблюдение процессуальных норм и предварительные санкции на арест не требуются", "Законы надо отложить в сторону". Научная деятельность известного ученого-юриста отмечена Сталинской премией 1 степени...

С января 1939 года - академик, с июня - заместитель Председателя Совнаркома, впоследствии - заместитель министра иностранных дел СССР.

Награжден шестью орденами Ленина.

Скончался в ноябре 1954 года. Прах захоронен в Кремлевской стене.

Советский юрист и дипломат, академик АН СССР. С 1903 по 1920 год меньшевик, затем большевик. Ректор МГУ . Председатель специального присутствия Верховного суда СССР по шахтинскому процессу (1929) , делу промпартии (1930) . С 1931 года - Прокурор РСФСР , заместитель наркома юстиции РСФСР, с 1933 года - заместитель Прокурора, в 1935-1939 годах - Прокурор СССР . Главный обвинитель на всех открытых показательных процессах. С 1940 года - на дипломатической работе. Имел ранг Чрезвычайного и Полномочного Посла. В 1939-1944 годах - заместитель Председателя СНК СССР. В 1940-1946 годах - первый заместитель наркома иностранных дел, в 1946-1949 годах - заместитель министра иностранных дел СССР по общим вопросам, в 1949-1953 годах - министр иностранных дел СССР . В 1953-1954 годах - первый заместитель министра иностранных дел и постоянный представитель СССР в ООН. Член ЦК ВКП(б) с 1939 года.

Источник ХРОНОС - ВСЕМИРНАЯ ИСТОРИЯ В ИНТЕРНЕТЕ

Вышинский Андрей (Анджей) Януарьевич (1883 -1954) 
Прокурор СССР в 1933-1939 гг. Действительный член Академии наук СССР (1939). Входил в близкое окружение Сталина. Родился в Одессе в семье провизора. По национальности поляк, родственник кардинала Стефана Вышинского (Белади Л., Краус Т. Сталин. М., 1990. С. 249).  Родом он был из Казани, вступив там в молодые годы в партию "меньшевиков". Замаливая грехи молодости, кликушествовал в своих выступлениях и старался ужесточать наказания на проходивших в то время показательных процессах над "врагами народа". Это импонировало "гению всех времен и народов", который прощал ему заблуждения молодости, но держал на постоянном крючке. Когда ему исполнилось пять лет, семья переехала в Баку, где отец стал работать в Кавказском товариществе торговли аптекарскими товарами. Вышинский окончил классическую гимназию в Баку и юридический факультет Киевского университета. Участник революционного движения с 1902 г. В 1903 г. примкнул к меньшевикам.  В Баку был арестован и заключен в Баиловскую тюрьму, где сидел вместе с И. Джугашвили (Сталиным).
В июне 1917 г. уже в Петрограде Вышинский был одним из тех, кто подписал распоряжение о неукоснительном соблюдении приказа Временного правительства об аресте Ленина. С 1920 г. — член РКП(б). В 1925-1928 гг. — ректор Московского университета. С 1931 г. — прокурор РСФСР. В 1939-1944 гг. — заместитель председателя Совнаркома. В 1940-1953 гг. на руководящих постах в МИД СССР, с 1949 г. — министр иностранных дел. Член ЦК ВКП(б) с 1939 г. В 1937-1950 гг. — депутат Верховного Совета СССР. После смерти Сталина — представитель СССР в ООН. Награжден шестью орденами Ленина. Умер от сердечного приступа в Нью-Йорке, узнав о начале реабилитации осужденных при Сталине.
А. Ваксберг  пишет: «Вышинский был единственным образованным человеком во всем сталинском руководстве. Кто в уцелевшем сталинском окружении знал хоть один иностранный язык? Боюсь, мало кто знал как следует даже русский. А Вышинский говорил не только на языке матери (русском) и отца (польском), но и на очень хорошем французском, усвоенном в первоклассной царской гимназии. Он знал хуже, но тоже неплохо, еще и английский, и немецкий. По части знаний, необходимых для серьезного государственного деятеля, ему не было равных в сталинском руководстве 40-х годов. Знающим в этом руководстве вообще нечего было делать: с фатальной неизбежностью их выталкивала оттуда на живодерню машина уничтожения. Всех — кроме Вышинского. Потому что доверие Сталина к нему — полностью прирученному, превратившемуся в верного преданного раба, всегда остававшемуся под угрозой секиры и всегда помнившему об этом — доверие Сталина к нему было едва ли не безграничным. Не поняв этой уникальности ситуации, мы не поймем истинного места Вышинского на вершине политической пирамиды» (Ваксберг А. Царица доказательств: Вышинский и его жертвы. М., 1992. С. 274). Вышинский — лауреат Сталинской премии 1947 г. за монографию «Теория судебных доказательств в советском праве». Выдвинутые в работах Вышинского положения были направлены на обоснование грубых нарушений социалистической законности, массовых репрессий. Признанию обвиняемого было придано значение ведущего доказательства. Понятия «презумпция невиновности» не существовало. При отсутствии каких-либо доказательств вины судьбу арестованного определяла «революционная совесть прокурора». Вышинский был официальным обвинителем на сталинских политических процессах 1930-х годов. Причем он был не просто исполнителем воли режиссера Сталина. Он был соавтором, наподобие Берии или Молотова. Почти для всех обвиняемых Вышинский требовал смертной казни. Заключенные называли его «Андрей Ягуарьевич».
Стенограммы процессов показывают, что прокурор Вышинский доказательства заменял бранью. Оскорбить и унизить — прежде чем физически уничтожить — таков был метод его работы. Вот характерная выдержка из речи Вышинского:
«Я не знаю таких примеров — это первый в истории пример того, как шпион и убийца орудует философией, как толченым стеклом, чтобы запорошить своей жертве глаза, перед тем как размозжить ей голову разбойничьим кистенем». Это сложноподчиненное предложение с тремя сказуемыми — о «любимце партии» Николае Бухарине, «проклятой помеси лисицы и свиньи» (драматург М. Шатров утверждает, что эта формула подсказана Вышинскому Сталиным). А вот другая характерная выдержка из речи прокурора: «Во все советские учреждения и организации проникло много врагов и шпионов, они замаскировались под советских служащих, рабочих, крестьян, ведут жесткую и коварную борьбу против советского народного хозяйства, против советского государства» (Советское государство и право. 1965. № 3. С. 24). Следует заметить, что по крайней мере формально Вышинский прав. «Шпион — стала самой массовой профессией в СССР. По данным НКВД, за три года — с 1934 по 1937 — число арестованных за шпионаж выросло в 35 раз (в пользу Японии — в 13 раз, Германии — в 20 раз, Латвии — в 40 раз). Людей, оказавшихся вдруг „троцкистами», в тридцать седьмом „обнаружили» в 60 раз больше, чем в тридцать четвертом. А ведь Троцкий был выдворен из страны еще в двадцать девятом. За участие в так называемых „буржуазно-националистических группировках» число арестованных в 1937-м году выросло в 500 (!) раз по сравнению с 1934 г.!» (Альбац Е.: Мина замедленного действия. М.,1992. С. 70-71). Естественно, что всю эту «зловонную кучу» многочисленных «выродков» и «перерожденцев», «взбесившихся псов капитализма» и «презренных авантюристов», «проклятых гадов» и «человеческих отбросов», т. е. все это «троцкистско-зиновьевское и бухаринское охвостье», надо как-то наказать. Вот заключительные слова еще из одной речи Вышинского: «Вся наша страна, от малого до старого, ждет и требует одного: изменников и шпионов, продавших врагу нашу Родину, расстрелять как поганых псов! ...Пройдет время. Могилы ненавистных изменников зарастут бурьяном и чертополохом, покрытые вечным презрением честных советских людей, всего советского народа. А над нами, над нашей счастливой страной, по-прежнему ясно и радостно будет сверкать своими светлыми лучами наше солнце. Мы, наш народ, будем по-прежнему шагать по очищенной от последней нечисти и мерзости прошлого дороге, во главе с нашим любимым вождем и учителем — великим Сталиным — вперед и вперед к коммунизму!» В.М. Бережков вспоминает: «Вышинский был известен своей грубостью с подчиненными, способностью наводить страх на окружающих. Но перед высшим начальством держался подобострастно, угодливо. Даже в приемную наркома он входил как воплощение скромности. Видимо, из-за своего меньшевистского прошлого Вышинский особенно боялся Берии и Деканозова, последний даже при людях называл его не иначе как „этот меньшевик»... Тем больший страх испытывал Вышинский в присутствии Сталина и Молотова. Когда те его вызывали, он входил к ним пригнувшись, как-то бочком, с заискивающей ухмылкой, топорщившей его рыжеватые усики» (Бережков В. Как я стал переводчиком Сталина. М., 1993. С. 226).
Вышинский — автор брошюры «Ленин и Сталин —великие организаторы Советского государства» (М., 1946).
Был женат (с 1903 г.) на Капитолине Исидоровне Михайловой (1884-1973). Счастливо прожил в браке свыше пятидесяти лет. В 1909 г. у них родилась дочь Зинаида (ум. 1991 г.).
    Из бывших меньшевиков Вышинский достиг самого высокого положения. Сталин, в отличие от Ленина и основной массы большевиков, стремился опереться на силу, искони враждебную большевикам, что само по себе говорит о многом. Самой страшной была деятельность Вышинского. Он был не только практиком, не только организатором одного центрального процесса. Он был и теоретиком, создателем норм для всех остальных «процессов» 1937-1939 гг. и послевоенных лет (Лацис О. Перелом. Сталин против Ленина// Суровая драма народа. М., 1989. С. 162-164).
    Нельзя сказать, что Вышинский был одиозной фигурой в жанре «обличительно-ругательной» прозы. Судя по газетным и журнальным публикациям тех лет, в травле «врагов народа» не последнюю роль играли деятели творческой интеллигенции, создавая общественное мнение и манипулируя сознанием людей. Некоторые из них были очень талантливы. Вдохновенно «обслуживал» процесс о «правотроцкистском блоке» блестящий журналист Михаил Кольцов. Ведь это именно его находки: «злые двуногие крысы», «прожженные мерзавцы», «гиены и шакалы мирового фашизма» и т.п. Не отставал от собратьев по «цеху» также Демьян Бедный, и многие другие.

Ссылки: