Сац Игорь Александрович [Войнович В.Н.]

Сац прожил интереснейшую жизнь. В "Новом мире" его не любили и даже поговаривали то, чего я повторять не буду. Но вот то, что я знаю.

В молодости он был подающим большие надежды пианистом, потом каким-то образом (может быть, был ранен) повредил руку. Играть больше не мог. Был адъютантом у Щорса . Сколько ему могло быть лет? Пятнадцать-шестнадцать. Потом числился литературным секретарем Луначарского .

Во время войны служил в польской армии Людовой , при генерале Берлинге .\ Зная несколько языков, был разведчиком, подслушивал телефонные разговоры немцев. У него были густые, кустистые черные брови и совершенно белые, немного с желтизной, волосы. В общественном транспорте молодые люди проявляли готовность уступить ему место, но он этим не пользовался.

В метро всегда стоял, выпятив грудь, всем своим видом показывая, что предлагать ему сесть бесполезно. О своих военных подвигах никогда не рассказывал, но однажды, сильно подвыпив, вытащил ящик из письменного стола и вывалил на стол груду орденов, и когда я спросил:

"Это все ваши? - он застенчиво захихикал. В своих воспоминаниях "Бодался теленок с дубом" Солженицын назвал Саца "мутнопьяным".

Сац и правда пил немало (и я вместе с ним). Он был один из немногих моих знакомых, кто решался ездить со мной, трезвым и пьяным, на мотоцикле, что приводило в ужас Твардовского. Сац был вдвое старше меня, но пил наравне, пил столько, сколько я, достигнув его возраста, выпить не мог.

Году в 62-м он получил отдельную квартиру на проспекте Вернадского, мы с ним поехали туда. Мебель новой квартиры состояла из одной табуретки. Сац застелил табуретку газетой, нарезал хлеб, лук и колбасу, и мы с ним вдвоем, сидя на полу, выпили на равных четыре бутылки водки.

После чего поехали на мотоцикле. Сац сидел сзади, держа перед собою портфель, и вид у него был величественный. На каком-то перекрестке нас остановил милиционер и попросил меня показать документы. Я полез в карман.

- Володя,- строго спросил Сац,- вы чтонибудь нарушили? Он со своим портфелем выглядел так, как если бы ехал на персональной "Чайке". Милиционер заволновался и решил меня защитить от начальственного гнева.

- Нет-нет,- поспешно сказал милиционер,- он ничего не нарушил. Я только проверю документы. Протягивая ему свои права, я, естественно, старался дышать не в его сторону. Милиционер запаха не учуял (или сделал вид, что не учуял). Вернул мне права, откозырял, и мы поехали дальше.

Кстати замечу, милиционеры тогда не все брали взятки и были более милостивы. Я однажды ехал ночью на "Запорожце" и на Кутузовском проспекте был остановлен гаишником. Я ехал из ресторана, и милиционер это сразу унюхал.

- Выпил? - спросил он. Я признался:

- Выпил.

- Сколько?

- Грамм двести.

- А куда едешь?

-В Фили.

- А доедешь?

- Раз досюда доехал, то, наверное, и дальше доеду",- сказал я.

- Ну, езжай,- разрешил он, возвращая права,- только осторожно!.

Из Лунгиной

Секретарь Луначарского и брат его последней жены - Розанель. Жена - Линцер Раиса Исаевна

Критик, образованный, теперь это у нас называется "эрудированный". Одно время (в 1956 г.) заведовал отделом критики в "Новом Мире"