"Новомирские" посиделки [Войнович В.Н. и Новый Мир]

Наши встречи застольные начались с того, что я, сидя вечером у Феликса Светова , позвонил зачем-то Сацу . Сац сказал: "Володя, если хотите видеть Александра Трифоновича , приезжайте сейчас же ко мне". Я кинулся к выходу. Светов обиделся: "Что же ты меняешь друга на начальника?" Я возразил: "Он мне не начальник, а великий поэт. Представь себе, что тебя приглашает Пушкин. Неужели откажешься?"

Встречи с А.Т. (так Твардовского с почтением многие называли) стали почти регулярными. Это случалось чаще всего у Саца. Жена Саца Раиса Исаевна обычно ставила на стол закуску и исчезала, а мы оставались втроем, и разговоры наши на первых порах были взаимо дружелюбными, отчего я приходил в состояние счастья, как от свидания с любимой женщиной. Мне льстило, что между нами, как мне казалось, так много общего: и литературные вкусы, и бытовые привычки, и то, что мы оба курили одни и те же сигареты - "Ароматные".

Я Твардовского располагал к себе очевидным знанием жизни, тем, что жил в деревне, был столяром, служил в армии, ездил на мотоцикле, а кроме того, читал почти все, что было им опубликовано, не только стихи, но и статьи, выступления и рассказы. Иногда в более расширенном составе встречались у Инны Шкунаевой , подруги Саца, специалистке по французской литературе. Она была родственницей архитектора Жолтовского , от которого в ее распоряжение перешла небольшая, одно или двухкомнатная (точно не помню) квартира в районе Смоленской площади. Там сходилась почти вся редколлегия "Нового мира" : Твардовский , Лакшин , Сац , Кондратович , Дементьев , Марьямов . Все являлись с водкой (как мне помнится, приносили сразу по две бутылки). Садились за стол. Шкунаева готовила закуску.

Первая стадия: пили, закусывали, балагурили. Твардовский, разумеется, был центром и душой компании. Рассказывал что-нибудь о своих столкновениях с начальством и цензорами или вспоминал деревенское детство. На второй стадии переходили к песням. Твардовский хорошо знал и пел белорусские песни. Лакшин (который эти же песни, наверное, специально выучил) очень старательно и, подражая Твардовскому, подпевал. кое-какие из этих песен я тоже знал, но в украинском варианте, чем умилял Твардовского.

Иногда к концу застолья Твардовский начинал плакать, переживая наступившую, как ему казалось, старость (а было ему, напоминаю, немного за пятьдесят). Утирал слезы ладонями, повторяя: "Я старик, я старик".

Остальные вежливо выдерживали паузу, хотя некоторые из них (Сац, Дементьев, Марьямов) были постарше.

Ссылки: