Арест и гибель академика Н.М. Тулайкова

Методы физической расправы с неугодными разрабатывались многие годы. Процессы над различными "уклонистами" от генеральной линии, приведшие к арестам множества безвинных "вредителей", служили примером для нечисто- плотных людей и будили их активность.

В 1930-1932 годах была арестована большая группа агрономов ( Дояренко , Чаянов , Крутиховский и другие), обвиненных во вредительстве.

Другим злым гением российской агрономической науки и не менее типичным продуктом системы, хотя и другого социального корня, - профессором старой выучки - Василием Робертовичем Вильямсом (о его пагубной для судеб советской науки роли написал Олег Николаевич Писаржевский в книге "Прянишников" ( 5_197 ). Вильямсу противостоял академик Н.М. Тулайков , чей авторитет в научном мире по вопросам агрономии был неоспорим. Набрав силу, лысенкоисты и "вильямсоиды" почувствовали, что можно разделаться с этим крупнейшим деятелем отечественной науки. Показательно, что сам Лысенко лично сыграл только роль закоперщика обвинений, введя в свою статью, опубликованную 4 апреля 1937 года ( 5-15 ) несколько фраз, в которых известные предложения Тулайкова о методах земледелия в засушливых районах объявлялись вредительскими. Фамилию Тулайкова Лысенко не назвал, но причастным к агрономии людям было ясно, кого он подразумевал.

Возможность открыто напасть на Тулайкова была предоставлена последователю и будущему непосредственному ученику Лысенко - Столетову .

Еще раз проявилась черта лысенковского характера: он старался все грязные делишки обделывать руками людей, зависящих от него, предпочитал, чтобы вещественных следов его собственной заинтересованности оставалось как можно меньше. Лысенковскую партитуру разыгрывали по нотам солисты его ансамбля.

Осуждением одного Тулайкова дело на собрании не кончилось. Начали выявлять друзей, учеников и последователей опального академика.

Осудили академика Рудольфа Эдуардовича Давида , одного из создателей сельскохозяйственной метеорологии в СССР, который выступил и устно и письменно (передал в президиум собрания свое письменное несогласие с огульными обвинениями Тулайкова). В отчете о собрании в институте можно прочесть и такое: "В Саратове есть ученики и последователи акад. Тулайкова, далеко не все из них отрешились от его чуждых взглядов ... Чуждые предельческие теории и всевозможные извращения принципов агрономии далеко еще не изжиты и не разгромлены до конца. Для того, чтобы решительно бороться с ними, как правильно отмечает проф. Левошин, научные сотрудники должны глубоко изучать Маркса, Энгельса, Ленина и Сталина. Во весь рост встала перед каждым советским ученым задача - овладеть большевизмом" ( 5_220 ). (Выступление проф. Захарьина ).

Собрание единодушно признало необходимым ЖЕСТОКО бороться со всеми извращениями в агротехнике, с чуждыми предельческими теориями академика Тулайкова" ( 5_221 ) [выделено мной - В.С.].

Через непродолжительное время информация о собрании была опубликована в официальном органе Президиума ВАСХНИЛ, но, что интересно, инициатива гонений на Тулайкова приписывалась уже "массам": согласно этой заметке главный огонь критики по Тулайкову открыли вовсе не лысенкоисты ( Столетов и сам Лысенко в статье от 4 апреля 1937 года), а коллеги Тулайкова по институту ( 5_222 ).

4 июля 1937 года в газете "Соцземледелие" и в июльском номере журнала "Соцреконструкция сельского хозяйства" за тот же год были помещены статьи против Тулайкова ( 5_223 ), разоблачавшие "вредительскую" деятельность Тулайкова ( 5_224 ). Автор последней статьи писал:

"Упрощенческие "теории" Тулайкова, Самарина и др., сослужили в свое время большую службу вредителям, врагам народа в их борьбе с совхозами и колхозами" ( 5_225 ), и с гневом указывал на главное оружие в такой "борьбе" - активность новых кадров красной интеллигенции, поощряемой режимом:

"Возросшая бдительность рабочих и специалистов, работа политотделов в совхозах, создание нашей советской рабоче-крестьянской интеллигенции, создание высококвалифицированных специалистов из рабочих и крестьян, воспитанных советской властью и беззаветно преданных Коммунистической партии и советскому правительству, не позволяют распоясаться вредителям" ( 5_226 ). В конце года имя Тулайкова многократно склонялось в советской печати. Кое-кто наживал на этом политический капиталец. Например, некий кандидат сельскохозяйственных наук И. Николаев сначала опубликовал в газете "Соцземледелие" статью ( 5_227 ) с требованием остановить порочную деятельность ученика Тулайкова А.И. Смирнова, который по-прежнему проповедует полезность мелкой пахоты, да еще и учебник издал, по которому студенты до сих пор учатся, а через месяц в той же газете ( 5_228 ) доносил кому надо, что еще не всех последователей Тулайкова пересажали: гуляет на свободе его "приспешник" Казакевич, до сих пор работающий заместителем директора института. 20 января 1938 года Тулайкова расстреляли .

В начале 40-х годов по библиотекам страны был разослан циркуляр, предписывавший " изъять и уничтожить труды Н.М.Тулайкова как макулатуру" ( 5_229 ). Столетов же вскоре стал непосредственным сотрудником Лысенко, работал в Институте генетики АН СССР , стал заместителем директора этого института. Остается сказать, что лишь после того, как Н.С.Хрущев попытался разоблачить культ личности Сталина, честное имя Тулайкова было восстановлено, он был реабилитирован, вышли в свет его труды. Сам Хрущев помянул Тулайкова на одном из пленумов ЦК партии как невинно пострадавшего. Правда, при этом Хрущев кощунственно представил Лысенко чуть ли не продолжателем дела Тулайкова:

" Трофим Денисович Лысенко тут предлагал посев по стерне. Возьмем вспашку буккером. Эта обработка применялась в степных условиях, в частности, на юге Украины. Правда, было время, когда этот способ вспашки осуждали. Этот способ обработки почвы пропагандировал профессор Тулайков. Его потом за это сильно 198 критиковали, даже выдумали тулайковщину. А сейчас в какой-то степени то, что делает тов. Мальцев , имеет сходство с приемами Тулайкова" (5_230).

Однако это никак не сказалось на тех людях, которые оклеветали Тулайкова и привели его к гибели (да и понять что-либо о судьбе Тулайкова из слов Хрущева было невозможно: так ... покритиковали!) 5-16 .

Погиб Тулайков. Его идеи воплотили в жизнь фермеры Америки и Канады, но не его соотечественники. Пыльные бури, унесшие плодородные слои почвы с миллионов гектаров в Казахстане и на Алтае, на Украине и в Поволжье, были платой за глухоту к тулайковским предостережениям и за слепую веру в наветы Столетовых.

Почвозащитные системы земледелия, будто бы предложенные горячим сторонником Лысенко курганским земледелом Терентием Мальцевым , а затем еще раз "открытые" сибирским земледелом Александром Бараевым , удостоенным в 1972 году (вместе с Э.Ф. Гессеном, А.А. Зайцевой, И.И.Хорошиловым) за это "открытие" даже Ленинской премии, на самом деле были давно обдуманы и научно обоснованы погибшим в сталинских застенках академиком Николаем Максимовичем Тулайковым.

Другое его предложение - о необходимости мелиорации почв в засушливых районах Поволжья - начали воплощать в жизнь, спустя почти сорок лет, приписывая это предложение Л.И. Брежневу . Сегодня уже и имя Брежнева уходит в небытие, потому что за идею мелиорации ратует новый лидер - М.С. Горбачев. И не в том, конечно, дело, кого упоминают больше, кого меньше, а жаль, что и сегодня работы по мелиорации, на которые затратили уже сотни миллионов рублей, ведутся далеко не так, как учил Тулайков, и просчеты от неумелого руководства этой работой выявляются все яснее.

На декабрьском пленуме ЦК КПСС 1981 года (и еще раньше на XXV съезде КПСС ) Брежнев признал верность другой мысли Тулайкова - и опять без упоминания ее автора.

Оказывается, неурожаи в СССР происходят потому, что человек не научился бороться с засухой, и что плохой климат - один из главных факторов, сдерживающих рост урожайности. Сейчас слова о плохом климате постоянно звучат в речах нового генсека - Горбачева. В 1937 году академика Н.М. Тулайкова за это арестовали и через несколько месяцев расстреляли. В следующих главах мы познакомимся с тем, как в том же 1937 году была изничтожена еще одна крупнейшая саратовская школа селекционеров зерновых культур, возглавлявшаяся другим ярчайшим ее представителем М ейстером (коллега Мейстера, Тулайкова, Шехурдина - А.П. Дояренко был арестован и сослан еще в 1931 году). О том, что это были за люди, чем они жили, как крепко дружили, какая вокруг них была интеллектуальная среда, рассказывают немногие оставшиеся в живых сверстники этих ученых. Недавно в одном из очерков о сегодняшних саратовских селекционерах (очерке, кстати, критическом, повествующем о том, как и сегодня последыши лысенкоистов затирают талантливых людей, как они готовы перепахать перспективные линии пшениц, лишь бы убрать с дороги их авторов-конкурентов, и это в наши дни, когда страна в буквальном смысле платит золотом за привозное из-за океана зерно) говорилось, как ученица саратовских корифеев В.Н. Мамонтова рассказывала своей молодой коллеге, Нине Николаевне , об ушедших временах, вспоминала учителей: .... как дружили, ходили друг к другу в гости, как лихо отплясывал на Новый год Мейстер, замечательно играл на флейте Тулайков, пел романсы собственного сочинения Дояренко... Нина Николаевна слушала, завидовала белой завистью и ужасалась беспощадности времени" ( 5_232 ).

Другая старая сотрудница института, простая женщина тетя Луша вспоминала чуть более поздние времена, когда было уже не до празднеств, игры на флейте и романсов. Запуганные репрессиями и человеческой подлостью, так откровенно раскрывшейся в те годы, люди стали бояться окружающих, страх сковывал души и усмирял речи: "Бывалоча, милая, соберутся они ( Шехурдин и Мейстер ] вечерком чай пить. И вот сидят друг против друга, и болтают ложками в стакане - и ни гугу ... время было лихое. Чуть скажи чего, сразу донесут. Но они-то были друзья закадычные. Так вот весь вечер просиживали. И только на прощанье: "Душевно посидели, Алексей Павлович ! Отменно, Георгий Карлович !" ( 5_233 ). См. Арест и гибель академика Н.М. Тулайкова