Блюмкин Яков Григорьевич (1900-1929)

Член партии левых эсеров с 1917 года. В июне - начале июля 1918 года служил в ВЧК. 6 июля 1918 года по заданию ЦК партии левых эсеров принял участие в террористическом акте с целью сорвать Брестский мир, в результате чего был убит германский посол граф В. Мирбах . Заочно приговорен к трем годам заключения. После подавления выступления левых эсеров бежал на Украину, где участвовал в повстанческой деятельности и подготовке террористического акта против гетмана Скоропадского . В апреле 1919 года явился с повинной в ВЧК, был амнистирован президиумом ВЦИК. Вступил в РКП(б), был направлен на военную работу. Летом 1920 года - комиссар Штаба Красной Армии Гилянской советской республики (в Северном Иране ), вступил в коммунистическую партию Ирана. С сентября 1920 года - слушатель Академии Генерального штаба РККА; с 1922 года работал в секретариате Троцкого для особых поручений; с 1923 года - во внешней разведке ОГПУ. В 1924-1925 годах помощник полномочного представителя ОГПУ в Закавказье по командованию войсками Закавказской ЧК. В 1925-1926 годах - ответственный сотрудник Наркомторга . В 1926-1927 годах - главный инструктор внутренней охраны (службы безопасности) Монголии . В 1928-1929 годах - резидент советской разведки на Ближнем Востоке.

16 апреля 1929 года в Константинополе имел встречу с Троцким , а затем поддерживал с ним связь через его сына Л. Седова . Блюмкин заявил Троцкому, что передает себя "в его распоряжение", составил рекомендации об организации его личной охраны. Кроме того, он подготовил и передал Троцкому, который в это время готовил к изданию автобиографическую книгу "Моя жизнь", сведения о деятельности поезда председателя Реввоенсовета в годы Гражданской войны. Он также согласился нелегально перевезти в СССР для активных участников оппозиции письмо Троцкого и несколько его книг. По возвращении в СССР был в середине октября 1929 года арестован. После окончания следствия судебная коллегия ОГПУ 3 ноября 1929 года постановила расстрелять его "за повторную измену делу пролетарской революции и советской власти и за измену революционной чекистской армии".

 Из Бажанова

Блюмкин во время восстания левых эсеров в 1918 году убил германского посла в Москве графа Мирбаха , чтобы сорвать Брест-Литовский, мир .

Еще в 1925 году я часто встречался с Мунькой Зорким. Это была его комсомольская кличка; настоящее имя Эммануил Лифшиц . Он заведовал Отделом Печати ЦК комсомола .

Мы шли с ним по Арбату. Поравнялись со старинным роскошным буржуазным домом. "Здесь, - говорит Мунька, - я тебя оставлю. В этом доме третий этаж - квартира, забронированная за ГПУ , и живет в ней Яков Блюмкин, о котором ты, конечно, слышал. Я с ним созвонился, и он меня ждет. А впрочем, знаешь, Бажанов, идем вместе. Не пожалеешь. Блюмкин - редкий дурак, особой, чистой воды. Когда мы придем, он, ожидая меня, будет сидеть в шелковом красном халате, курить восточную трубку в аршин длины и перед ним будет раскрыт том сочинений Ленина (кстати, я нарочно посмотрел: он всегда раскрыт на той же странице). Пойдем, пойдем". Я пошел. Все было, как предвидел Зоркий - и халат, и трубка, и том Ленина. Блюмкин был существо чванное и самодовольное. Он был убежден, что он - исторический персонаж. Мы с Зорким потешались над его чванством: "Яков Григорьевич, мы были в музее истории революции; там вам и убийству Мирбаха посвящена целая стена". - "А, очень приятно. И что на стене?" - "Да всякие газетные вырезки, фотографии, документы, цитаты; а вверху через всю стену цитата из Ленина: "Нам нужны не истерические выходки мелкобуржуазных дегенератов, а мощная поступь железных батальонов пролетариата"". Конечно, мы это выдумали; Блюмкин был очень огорчен, но пойти проверить нашу выдумку в музей революции не пошел.

Об убийстве Мирбаха двоюродный брат Блюмкина рассказывал мне, что дело было не совсем так, как описывает Блюмкин: когда Блюмкин и сопровождавшие его были в кабинете Мирбаха, Блюмкин бросил бомбу и с чрезвычайной поспешностью выбросился в окно, причем повис штанами на железной ограде в очень некомфортабельной позиции. Сопровождавший его матросик не спеша ухлопал Мирбаха, снял Блюмкина с решетки, погрузил его в грузовик и увез. Матросик очень скоро погиб где-то на фронтах гражданской войны, а Блюмкин был объявлен большевиками вне закона. Но очень скоро он перешел на сторону большевиков, предав организацию левых эсеров, был принят в партию и в чека, и прославился участием в жестоком подавлении грузинского восстания . Дальше его чекистская карьера привела его в Монголию , где во главе чека он так злоупотреблял расстрелами, что даже ГПУ нашло нужным его отозвать. Шелковый халат и трубка были оттуда - воспоминание о Монголии. ГПУ не знало, куда его девать, и он был в резерве.

Когда он показал мне свою квартиру из четырех огромных комнат, я сказал:

"И вы здесь живете один?"

- "Нет, со мной живет мой двоюродный брат Максимов - он занимается моим хозяйством".

"И у вас две комнаты совершенно пустые; а Герман Свердлов , брат покойного Якова , который живет в тесной квартире у брата Вениамина в доме ВСНХ , не имеет даже своей комнаты. Поселить бы его здесь у вас". - "Брат Якова Свердлова? Да я буду счастлив. Пусть переезжает хоть сегодня".

Так Герман Свердлов поселился у Блюмкина.

В первый же раз, когда Блюмкин пошел в ГПУ, он похвастался знакомством со мной. Ягода взвился: "Яков Григорьевич, вот работа для вас. Бажанов ненавидит ГПУ, мы подозреваем, что он не наш, выведите его на чистую воду. Это - задание чрезвычайной важности". Блюмкин взялся за это, но месяца через два-три заявил Ягоде, что он не имеет никакой возможности со мной встречаться чаще и ближе познакомиться и просит его от этой работы освободить. Но он подал другую идею: его двоюродный брат, живя у него на квартире вместе с Германом Свердловым и видя его все время, может от Свердлова узнавать все о Бажанове - Свердлов и Бажанов видятся постоянно. Идея была одобрена, Максимов был вызван к начальнику Административного Управления ГПУ Флексеру и нашел, наконец, нужную работу: шпионить за мной и поставлять рапорты в ГПУ. Чем он и кормился до лета 1927 года.

По-прежнему не зная, куда девать Блюмкина, ГПУ пробовало его приставить к Троцкому . Троцкий в 1925 году объезжал заводы с комиссией по обследованию качества продукции. Блюмкин был всажен в эту комиссию. Как ни наивен был Троцкий, но функции Блюмкина в комиссии для него были совершенно ясны. В первый же раз, когда подкомиссия во главе с Блюмкиным обследовала какой-то завод и на заседании комиссии под председательством Троцкого Блюмкин хотел делать доклад, Троцкий перебил его: "Товарищ Блюмкис был там оком партии по линии бдительности; не сомневаемся, что он свою работу выполнил. Заслушаем сообщения специалистов, бывших в подкомиссии". Блюмкин надулся, как индюк: "Во-первых, не Блюмкис, а Блюмкин; вам бы следовало лучше знать историю партии, товарищ Троцкий; во-вторых..." Троцкий стукнул кулаком по столу: "Я вам слова не давал!" Из комиссии Блюмкин вышел ярым врагом Троцкого. Чтобы использовать его ненависть к оппозиции, ГПУ пробовало его еще приставить к Каменеву - уже в 1926-м, когда Каменева назначили Наркомторгом, Блюмкина определили консультантом Наркомторга; секретари Каменева веселились до упаду по поводу работы "консультанта". Секретари Каменева мне показывали торжественное обращение недовольного Блюмкина к Каменеву. Оно начиналось так: "Товарищ Каменев! Я вас спрашиваю: где я, что я и кто я такой?" Пришлось отозвать его и оттуда.

Но настоящее призвание Блюмкин все же нашел, когда его отправили резидентом ГПУ (шпионаж и диверсии) в странах Ближнего Востока . Мы с ним еще встретимся.

Из Маяковского

Мы помним Блюмкина первых лет революции - театрально размахивающего револьвером чекиста и террориста, завсегдатая литературных кафе, друга многих писателей, в том числе Есенина , Мандельштама - и Маяковского , который дарил ему свои книги с автографом. После убийства немецкого посла фон Мирбаха летом 1918 года Блюмкин сбежал из Москвы, но через год был помилован Дзержинским, после чего в двадцатые годы сделал блестящую карьеру в ЧК. Благодаря знанию языков (помимо иврита, он владел несколькими восточными языками) он часто выполнял поручения за границей, в частности в Палестине, Афганистане, Монголии, Китае и Индии (где пытался настроить население против британских оккупационных властей).

Помимо традиционной деятельности ОГПУ интересовали также возможности массового воздействия на людей, и одно время Блюмкина привлекали для проникновения в оккультные круги Петрограда . К такому же неординарному шпионскому жанру можно отнести две экспедиции в Тибет , организованные ОГПУ в 1926 и 1928 годах с целью найти мифическую Шамбалу, чьи жители, по легенде, обладали способностью к телепатии. Экспедиции формально возглавлял художник и теософ Николай Рерих , но основным действующим лицом был прекрасно ориентировавшийся в восточной мистике Блюмкин, который выступал под видом то монгольского офицера, то ламы - в зависимости от характера выполняемого поручения. На протяжении всей своей наполненной приключениями карьеры Блюмкин был близок к Троцкому и несколько лет работал его секретарем. В конце 1927 года, во время сталинских атак на оппозицию, он откровенно демонстрировал свою симпатию к последней. Благодаря хорошим контактам в ОГПУ ему, несмотря на это, поручили руководить всей советской агентурной деятельностью на Ближнем Востоке. Для финансирования шпионской сети он открыл в Константинополе букинистический магазин, специализировавшийся на старых еврейских рукописях (похищенных агентами ОГПУ из Ленинской библиотеки или конфискованных в синагогах и других очагах еврейской культуры) .

Затем под азербайджанско-еврейским именем Якоб Султанов он ездил по Европе и продавал книги как можно дороже, что полностью соответствовало интересам его работодателей. С гораздо меньшим энтузиазмом они отнеслись к состоявшейся в апреле 1929 года встрече Блюмкина и Троцкого, который в то время жил в Константинополе и который уговорил Блюмкина присоединиться к нему в борьбе против Сталина . Вернувшись в Москву, Блюмкин щедро делился впечатлениями от Константинополя, на него донесли, и он был арестован - по некоторым сведениям, его арестовали дома у только что уволенного наркома Луначарского , где он какое-то время жил.

3 ноября Блюмкина казнили по прямому приказу Сталина. Расстрел Блюмкина потряс его коллег по партии и органам безопасности. Если казнили человека со столь прочными связями в самых высокопоставленных кругах ОГПУ, то такая участь могла ожидать любого...

См. Папка Сталина у Якова Блюмкина  

Из "Артузова"

И вот один еврейский юноша из Одессы в неполные двадцать лет добрался до самой Москвы и стал ответственным сотрудником ВЧК. Будучи левым эсером , он, подделав мандат с подлинными, однако, печатями и подписями, проник в здание германского посольства в Денежном переулке, 5, и вместе со своим соучастником, оперативным фотографом ВЧК Николаем Андреевым , убил посла графа Вильгельма фон Мирбаха . Этот теракт стал сигналом к мятежу левых эсеров 6 июля. Звали этого молодого человека Яков Блюмкин. Тем самым он вошел в историю. Блюмкин и Андреев убили Мирбаха не из хулиганских побуждений, а по приговору ЦК своей партии левых эсеров с целью сугубо политической - доказать, что заключение "похабного" Брестского мира с Германией не вызывалось реальной необходимостью, а было ошибкой Ленина, а также, по возможности, этот "злосчастный" мир сорвать. Поднятый левыми эсерами мятеж был подавлен в считаные часы.

Блюмкину, несмотря на полученные при взрыве брошенной им гранаты ранения ноги, удалось скрыться. Он пробрался на Украину, где принял активное участие в партизанской войне. После освобождения Харькова Красной армией он явился в ЧК и с негодованием выразил свой протест: дескать, Ленин не имел никакого права обзывать его всякими нехорошими словами. После чего объяснил мотивы, которые подвигли его на совершение теракта.

Постановлением ЦИК Блюмкин был амнистирован . Дальнейшее могло произойти либо только в сказке, либо в нашей стране. Блюмкина приняли в ВКП(б), дали ему возможность пройти обучение в Военной академии РККА и зачислили в Иностранный отдел ОГПУ ! Его фамилия даже попала в первое издание Большой советской энциклопедии - том на букву "Б" успел выйти в свет при жизни террориста. Не слишком образованный, Блюмкин, однако, обладал природным умом и разнообразными способностями, которые порой значительно осложняли ему жизнь.

В начале 20-х годов Блюмкин был заметной фигурой в мире московской литературно-артистической богемы. Одно время он даже входил в какое-то поэтическое объединение, поскольку и сам писал стихи. Что удивительно - он дружил с Сергеем Есениным . Тот был убежденным антисемитом, а вот Яню Блюмкина почему-то обожал. Блюмкин не раз участвовал в загулах знаменитого поэта. Когда однажды Есенина арестовала ЧК, Блюмкин под личное поручительство в считаные часы добился его освобождения. Дружил он и с другими знаменитостями: имажинистами Александром Кусиковым , Анатолием Мариенгофом и Вадимом Шершеневичем , журналистом Михаилом Кольцовым , писателем Валентином Катаевым , художником Робертом Фальком . В "Кафе поэтов" на Тверской его часто видели в компании Владимира Маяковского и Сергея Городецкого . Странные, противоречивые отношения были у него с Осипом Мандельштамом .

Широко известен скандал Блюмкина с гениальным поэтом, но мало кто знает, что они не раз, и вполне мирно, встречались и в дальнейшем. Блюмкин знавал и Николая Гумилева , которого боготворил. Бывал он в домах Алексея Николаевича Толстого и Алексея Максимовича Горького. К достоинствам Блюмкина следует отнести его храбрость. Примечательно, что за свою короткую жизнь он был шесть раз ранен (в том числе четырежды - холодным оружием) и четыре раза награжден.

В мае 1920 года корабли Волжско-Каспийской флотилии под командованием Федора Раскольникова 71 совершили легендарный переход из района Баку к иранскому порту Энзели . Здешнюю бухту помимо персидских войск охраняла английская дивизия, усиленная бронеавтомобилями и самолетами. После того как корабельные пушки подавили батареи противника, на берег был высажен десант под командованием Вани Кожанова 72 . В результате дерзкой операции советской России были возвращены угнанные белогвардейцами под покровительством англичан 23 корабля, плавбаза с четырьмя торпедными катерами, авиатранспорт с четырьмя гидросамолетами, 50 орудий, 20 тысяч снарядов, 20 радиостанций и много другого военного имущества. К тому же Каспийское море отныне стало свободным и безопасным для судоходства. Среди участников операции был и Яков Блюмкин . Затем Блюмкин объявляется в Монголии . Здесь, правда, дела у него не сложились. Его отзывают в Москву. Еще один неожиданный поворот судьбы - Блюмкин оказывается в особо секретной экспедиции, якобы научной, в Центральной Азии. Сталкивается там, и вовсе не случайно, с настоящей научной экспедицией знаменитого Николая Рериха .

В последнее время появилось несколько книг и множество журнально- газетных публикаций, в которых довольно убедительно утверждается, что целью путешествия Блюмкина были поиски загадочной страны Шамбалы . (К слову, подобные экспедиции в Тибет направляли позднее и эсэсовские спецслужбы Генриха Гиммлера .) Конечно, тибетские тайны, поиски Шамбалы, магические способности лам - вещи невероятно интересные. Для литераторов и журналистов. Но для любой разведки Центральная Азия - это прежде всего стратегически важный регион. Знаменитый русский путешественник генерал- майор Николай Пржевальский свои четыре экспедиции в Центральную Азию совершил не только из любви к дальним странствиям. И Потапов был крупным востоковедом, но - при погонах генерал-лейтенанта Генерального штаба.

В ИНО Блюмкин пользовался репутацией одного из самых результативных и удачливых сотрудников. Несколько лет он работал нелегальным резидентом внешней разведки в Сирии , Палестине , Египте . Сменил не одно имя, в последние годы разъезжал по фальшивому персидскому паспорту под фамилией Якуб Султан-заде . В 1929 году, возвращаясь с очередным отчетом в Москву, Блюмкин имел глупость "завернуть" в Стамбул , на улицу Исмет-паши, где навестил высланного из СССР Троцкого . Двигали наивным до изумления Блюмкиным, как следует из его допросов, не политические мотивы (в существе партийных, тем более теоретических, разногласий он просто не разбирался), а природная любознательность. После Гражданской войны Блюмкин некоторое время служил при нар- комвоенморе и председателе Реввоенсовета "для особых поручений" и потому относился к Троцкому с глубочайшим почтением. О том, что любой человек, приближавшийся теперь к Льву Давидовичу хоть на версту, рассматривался Сталиным как личный враг, Блюмкин и не подозревал. (Кстати, именно Блюмкин устроил известную личную встречу Троцкого с Есениным, в которой выяснилось, что Троцкий хорошо знает стихи поэта.) Как бы то ни было, Яков по дурости взялся исполнить личную просьбу изгнанника - доставить в Москву письма к его еще нерепрессированным родственникам. О визите Блюмкина к Троцкому в Москве стало известно едва не в тот же самый день. Лев Давидович был плотно обложен агентами Лубянки. После нескольких дней разработки Блюмкина арестовали. Допросы вел заместитель начальника Секретного отдела ОГПУ Яков Агранов . Блюмкин хорошо знал его не только по службе, но и по частым сборищам у Маяковского и Бриков ("Дорогому Блюмочке" - так подписывал ему поэт книжки своих стихов). Агранов был следователем опытным, коварным и подлым. Свою карьеру он начал с того, что, расследуя "дело Таганцева" , подвел под расстрел среди многих других одного из крупнейших российских поэтов Николая Гумилева , которого так любил Блюмкин. Дело было представлено таким образом, что Блюмкин якобы являлся курьером между Троцким и руководителями троцкистской оппозиции в СССР. Поначалу ничто не предвещало жестокой расправы, тем более что и Трилиссер , и Менжинский были против применения крайних мер по отношению к сумасбродному, но ценному сотруднику. Но Ягода 3 ноября на коллегии ОГПУ огласил личное распоряжение Сталина , не подлежащее пересмотру. Блюмкина расстреляли . Существует миф, что перед казнью, прежде чем грянул залп, Блюмкин крикнул отделению красноармейцев: "По революции пли!" Это именно красивый миф, не более.

Казни как определенного законом ритуала ни в ОГПУ, ни впоследствии в НКВД-МГБ не существовало. Не выстраивали отделения бойцов, не завязывали обреченному глаза. В приговоре указывалось: "ВМН". Человека со связанными руками заводили в специальное помещение, и палач, стыдливо именуемый исполнителем, стрелял ему в затылок из нагана. Только и всего.

Ссылки: