Спирин Иван Тимофеевич

В 1918 году, доброволец 9-го стрелкового полка, он защищает революцию от белогвардейцев Мамонтова . После ранения Спирин попадает в дивизион тяжелых воздушных кораблей "Илья Муромец" , где продолжает боевую службу сначала аэрологом 2-го боевого отряда, потом - начальником технической части. Но окончена гражданская война, расстаться с авиацией Иван Спирин никак не может и принимает решение учиться в школе летнабов. После школы испытательная работа в летном отделе, затем аэронавигационная лаборатория НИИ ВВС, где вместе с людьми, преданными штурманскому делу, Спирин разрабатывает методику самолетовождения по приборам - это надолго связывает нас общими заботами и проблемами. В постоянном поиске нового, экспериментах, утверждениях Иван Тимофеевич часто выступает на конференциях и сборах по обучению летного состава строевых частей штурманскому делу, слепым полетам. "...Мало уметь летать, надо уметь и прилетать, куда следует, поэтому штурманское дело должно быть представлено на линейном корабле с расчетом на точное и пунктуальное выполнение маршрута, даже без видимости земли", пишет он и упорно настаивает на обеспечении самолета аппаратурой для слепых полетов, На это Иван Тимофеевич имел основания: он был одним из тех, кто испытывал первый отечественный радиокомпас, наш первый авиагоризонт, позволяющий пилотировать в сложных погодных условиях, вне видимости земли. Но в стране и за рубежом имя штурмана Спирина стало хорошо известно несколько позже - в тридцатых годах. Помнится, летом 1929 года, когда шла подготовка к перелету по Западной Европе, потребовалось испытать новый пассажирский самолет А. Н. Туполева АНТ-9 . И Спирин в экипаже М. М. Громова совершил на этой машине скоростной испытательный перелет. 4000 километров они прошли тогда за 26 часов летного времени. Через два месяца на самолете К-4 "Червона Украина" , сконструированном К. А. Калининым , экипаж в составе М. А. Снегирева , И. Т. Спирина и С. В. Кеглевича за 36 часов летного времени пролетел 5200 километров. Этот испытательный полет проходил по маршруту Харьков- Казань-Курган-Новосибирск-Иркутск. Особую же страницу в биографии Ивана Тимофеевича занял, как мы тогда называли его, "большой восточный перелет" . Трем машинам Р-5 конструкции Н. Н. Поликарпова предстояло проверить свои конструктивные особенности в длительном полете при резко изменяющихся атмосферных условиях. Через Черное море, пустыни Средней Азии, Кавказский и Гиссарский хребты, Гиндукуш на высоте до 5500 метров - путь по тому времени дальний, трудный. Но ему придавалось большое значение. Дело в том, что Москва тогда была связана воздушной линией только с одной восточной столицей - Кабулом . Ознакомительный перелет звена Р-5 через Турцию, Персию, Афганистан и предполагал открытие в будущем регулярного воздушного сообщения с соседними государствами. Понятно, что экипажи для такого дела отбирались очень тщательно. Звено Р-5 поручили возглавить одному из опытных летчиков страны- Феликсу Антоновичу Ингаунису . Штурманом организаторы этого ответственного перелета пригласили И. Т. Спирина. На двух других самолетах были летчики Ф. С. Широкий , Я. А. Шестель , инженер А. И. Мезинов и журналист М. Е. Кольцов . Утром 4 сентября 1930 года краснозвездные машины, взлетев, взяли курс на Севастополь. Потом - Анкара, Тифлис, Тегеран, Термез, Кабул, Ташкент, Оренбург, Вольск, Москва - действительно "большой восточный перелет". 10 500 километров за 61 час 30 минут летного времени экипажи преодолели в исключительно сложных погодных условиях. - Особые испытания выпали на долю штурмана Спирина,- отметил на встрече с народным комиссаром по военным и морским делам К. Е. Ворошиловым руководитель экспедиции Ф. А. Ингаунис.- Ведь благодаря его расчетам, отваге и мужеству мы проделали весь путь, нигде не сбившись с маршрута. И это несмотря на отсутствие всех необходимых карт, туманы, ненастье, ежедневно менявшуюся обстановку... ЦИК Союза ССР наградил участников перелета орденами Красной Звезды. Ивану Тимофеевичу вручили орден за номером 6. Не случайно, когда впервые был задуман полет на Северный полюс, флаг-штурманом небывалой экспедиции опять назначили И. Т. Спирина.

"В полярной авиации Севморпути есть прекрасные штурманы, великолепно знающие дело,- писал академик О. Ю. Шмидт,- но в целом задача была столь трудной и новой, она требовала творческого решения на месте новых теоретических проблем, что я пригласил штурмана-теоретика, профессора, автора многих трудов и в то же время великолепного практика штурмана-летчика,- одним словом, И. Т. Спирина". За мужество и героизм, проявленные при выполнении этого задания, флаг-штурман И. Т. Спирин вместе с другими отличившимися участниками экспедиции был отмечен Золотой Звездой Героя Советского Союза. А в конце 1938 года Комитет по высшей школе при Совнаркоме СССР за многолетнюю научную и педагогическую деятельность присвоил ему звание профессора и присудил ученую степень доктора географических наук. Но и в зените славы Иван Тимофеевич оставался по-прежнему простым и доступным, немногословным и сдержанным - каким его знали многие пилоты и штурманы по совместной работе. "Есть люди, у которых похвала вызывает преувеличенное мнение о себе. Первый успех порождает в них успокоение. На славу они смотрят, как рантье на облигацию, с которой можно стричь всю жизнь купоны. И есть люди, которых восхваления смущают, а подчас удивляют. Они умеют забывать о своих заслугах, и ничто не может выбить их из колеи труда, который сам по себе является для них высшей наградой. К последней категории относится Спирин, - писала об Иване Тимофеевиче "Правда".- В 1930 году Спирин получил первый орден за перелет Москва- Анкара- Тегеран- Кабул и обратно. Нарком обороны пригласил участников полета к себе. В кабинете появился фотограф, чтобы снять наркома с участниками полета. Спирин робко встал позади всех, и наркому пришлось вытащить его за руки: "Вы что же, прячетесь? Сюда давайте!" Перед лицом почестей Спирин склонен свою персону припрятать, затушевать. Там, где почести, он - последний. Зато там, где трудности и опасности, он - первый...

Штурман, летал на поиски Леваневского

Со Спириным я познакомился у Водопьянова, когда мы готовились к отлету из Москвы. Он показался мне человеком замкнутым, с чересчур спокойным характером - прямая противоположность Водопьянову. Но общее впечатление осталось хорошее. Чувствовалось, что человек этот - солидный, устойчивый, зря не болтает и знает вес своего слова. Такое впечатление выгодно для штурмана. Летчик должен верить в своего штурмана. Если нет у тебя доверия - значит, пойдут нелады: не "спеться" ни на земле, ни в воздухе. В таких случаях лучше уж сразу разойтись. Спирин, придя на самолет, внес какой-то свой особенный, ровный и спокойный тон в работу и во взаимоотношения членов экипажа. Но полностью мы оценили Спирина, когда шли на Рудольф. Мы были просто восхищены уверенным мастерством этого человека. Мне почти не приходилось видеть, чтобы штурман в труднейшей обстановке над облаками с такой абсолютной точностью определял местонахождение самолета и безошибочно делал прокладку курса. Лично мне он внушил сразу такое доверие, что я, человек, летающий двадцать с лишним лет, привыкший летать по карте, сверяясь с земными ориентирами, чтобы видеть все самому, здесь бросил карту. Я решил, что на этот раз могу довериться штурману. Но Спирин не только блестяще знает аэронавигационное дело: он также великолепный пилот. Штурман-летчик. Чтобы точно отыскать Северный полюс, необходимо иметь точнейшие инструменты, безотказно работающие. Такими инструментами мы обладали, а при наличии столь замечательного штурмана, как Спирин, мы не сомневались, что мимо полюса не промахнем. Мы были уверены, что Спирин приведет нас на полюс. Так и было.

Штурман, летал на поиски Леваневского

Ссылки: