История создания КБ-11

Первый ядерный центр СССР начал свою жизнь в лесах Мордовии в 1946 году. Постановление о его создании было принято правительством страны одновременно с документом об отведении земель для строительства Базы-10 ( комбината "Маяк" ). Такой параллелизм не удивителен: после августа 1945- го предприятия и учреждения атомной отрасли начинали строиться одновременно по всей стране. Задача, поставленная государством перед небольшим тогда коллективом научных сотрудников, конструкторов, инженеров и рабочих, формулировалась коротко: создать первый опытный образец советской атомной бомбы. На этом конкретном направлении, как мы уже знаем, объединялись усилия многих институтов, конструкторских бюро, заводов и фабрик под руководством Первого Главного управления при ГКО СССР.

Соображения секретности и безопасности потребовали расположения нового объекта вдали от крупных населенных пунктов, однако в пределах их относительно быстрой досягаемости. Таким местом и оказался бывший Саровский монастырь . Первым директором КБ-11, как уже говорилось, был назначен генерал П.М. Зернов , его первым заместителем - главным конструктором (по сути, научным руководителем работ) - стал профессор Ю.Б. Харитон . Проблемы, которые рассматривались сотрудниками КБ-11, находились под самым пристальным вниманием И.В. Курчатова , научного руководителя всего атомного проекта страны. Он стоял у истоков основополагающих задач, решение которых было необходимо для создания первого образца атомных вооружений, намечал вместе с Ю.Б. Харитоном пути и методы достижения цели, контролировал работу научно- производственного коллектива и докладывал о ее ходе и в ПГУ, и лично Сталину. В распоряжении Курчатова, Харитона и ряда других исследовательских и технологических направлений имелась неоценимо важная информация - данные советской разведки , которая сумела обеспечить передачу ряда материалов Манхэттенского проекта в СССР. Эти сведения на добровольных началах предоставляли нашим резидентам в США некоторые участники проекта, а также ценой немалого риска получали сами сотрудники разведки. Много лет спустя сотрудники КБ-11 - создатели первой советской атомной бомбы - говорили так:

"Мы знали, что делать, но как делать, не знал никто из нас. И мы решали поставленную задачу совершенно самостоятельно".

В итоге напряженный труд ученых и производственников позволил не только получить знаменитое изделие РДС-1 (по физической схеме - копия американской атомной бомбы "Толстяк" ), но и приобрести опыт, который лег в основу дальнейших успехов оружейников-ядерщиков. Первое изделие КБ-11 РДС-1 было успешно испытано на Семипалатинском полигоне 29 августа 1949 года. Номинальная мощность взрыва составила 20 килотонн. Советский Союз овладел секретом создания ядерного оружия. Соединенные Штаты Америки лишились своей страшной монополии. Результаты испытания РДС-1 имели очень большое значение для советских разработчиков атомных зарядов. Они подтвердили правильность многих направлений, выбранных в КБ-11 для дальнейшей работы над отечественными ядерными вооружениями. Это позволило в крайне сжатые сроки успешно завершить оригинальные разработки КБ-11: РДС-4 , РДС-5 и другие изделия. Вспомним, что в создании РДС-1 огромную роль сыграла героическая работа коллектива комбината "Маяк" , которым в те годы руководил Б. Г. Музруков.

Именно за выпуск первой партии оружейного плутония для первой советской атомной бомбы Борис Глебович в 1949 году был удостоен второй звезды Героя Социалистического Труда. Успех первого испытания привел КБ- 11, как и всю отрасль, не к эйфории, а к увеличению интенсивности и объема работ по всем направлениям. Такова была стратегия развития атомной оборонной промышленности. Напомним, что еще до проведения испытания РДС-1 постановлением Совета Министров СССР от 10 июля 1948 года специалистам КБ-11 было поручено выполнить теоретическую и экспериментальную проверку новых изделий - РДС-3, РДС-4, РДС-5. Сроки устанавливались очень сжатые - до 12 января 1949 года. Речь уже тогда велась и о водородной бомбе - РДС-6.

В КБ-11, как в научно-производственном центре, руководители особое внимание уделяли развитию теоретических и экспериментальных исследований, необходимых для создания новых образцов ядерного и термоядерного оружия. Об этом после успешного выполнения задач, связанных с первыми образцами атомных зарядов, Ю. Б. Харитон еще в марте 1952 года писал в своей докладной записке, адресованной руководству Первого Главного управления. Документ так и назывался: "О современном уровне советской ядерной физики и мероприятиях , необходимых для ее развития". Из текста видно, насколько ответственно и самокритично подходили ученые КБ-11 к оценке своих достижений в области теории, как тщательно они выверяли планы развития этих исследований.

При этом проведение все возрастающего числа ядерных взрывов и других экспериментов на внешних и внутренних полигонах, а также расширение серийного производства оставались ведущими направлениями деятельности КБ-11. Такой профиль предприятия диктовал необходимость наращивания собственных научных сил и производственных подразделений. В КБ-11 создавались исследовательские лаборатории теоретической и экспериментальной направленности, работать в них приезжали ученые с мировыми именами. Так, в 1950 году на объект прибыл с двумя своими аспирантами - А.Д. Сахаровым и Ю.А. Романовым - член-корреспондент АН СССР И.Е. Тамм . Еще раньше, в 1948 году, к работе приступил небольшой коллектив физиков-теоретиков под руководством Я.Б. Зельдовича . В состав этой группы исследователей входил и замечательный физик, доктор наук Д.А. Франк-Каменецкий . Работал по основной тематике специалист в области газодинамики Л.В. Альтшулер . Решали сложнейшие задачи ученые широкого профиля, действительные члены АН СССР Н.Н. Боголюбов и М.А. Лаврентьев . Эти и другие сотрудники академических институтов, известные своими работами мирового уровня и вне атомной отрасли, внесли в ее развитие очень большой вклад. Они сформировали на объекте традиционно сильные школы физиков-теоретиков и математиков-вычислителей.

Росла и укреплялась конструкторская и производственная база КБ-11, для формирования кадрового состава которой отбирались лучшие технологи, инженеры и рабочие крупнейших заводов и КБ страны. После успешных испытаний атомных зарядов в 1949 и 1951 годах и термоядерного устройства РДС-бс в 1953 году стало ясно, что КБ-11 - не просто объект, первичной задачей которого являлась разработка опытных образцов ядерных зарядов, а институт сложного профиля, сочетающий в своей деятельности и смелые теоретические разработки, и их практическую реализацию. Более того, в составе этого института имеются предприятия, обладающие возможностью серийно выпускать основные элементы ядерных вооружений . Значит, этот объект должен превратиться в мощное научно-техническое объединение, ответственное за создание важнейших составляющих ядерного щита страны.

Здесь, в КБ-11, ученые, инженеры и рабочие должны были придумывать, проектировать, воплощать в реальность и выпускать серийно боевое оснащение ядерного оружия. Так и складывался облик уникального центра.

Фронт его работ значительно расширялся. Росло число наименований различных носителей ядерных зарядов - ими становились уже не только самолеты, но и устройства, располагающиеся на кораблях и подводных лодках, а также в зенитных управляемых ракетах (ЗУРах). В недалеком будущем в строй предстояло вступить ракетам среднего и дальнего радиусов действия. Ядерное оружие должно было стать таким, чтобы применяться и в тактических, и в стратегических боевых операциях, и в системах ПВО. Тем самым перед коллективом КБ-11 ставилась задача разработки и выпуска зарядов самых разных параметров. При этом требования к их надежности и стойкости возрастали, так как постоянно и быстро усложнялись условия их эксплуатации. Развертывание работ такого широкого спектра, такого объема с неизбежностью означало увеличение не только исследовательской, но и производственной базы. Это, в свою очередь, вело к необходимости привлекать в КБ-11 большое число специалистов самых разных отраслей знаний, различных профессий.

Значит, требовалось не только организовывать высокопроизводительную работу многочисленных коллективов, но и решать большой объем задач совсем иного плана - житейского. Если в городе - будущем Арзамасе-16 - росло население, то, значит, требовались дополнительные усилия по строительству, снабжению, наращиванию энергетических мощностей. Требовалось обеспечить различные стороны жизнедеятельности развивающегося, совсем молодого населенного пункта, с учетом того, что средний возраст его жителей к середине 1950-х годов не достигал и сорока лет. Такая демографическая картина означала, что от руководства института, от городских властей нужны самые серьезные усилия по воспитанию и образованию населения, повышению профессионального мастерства работающих. Немало значила, хотя и не обозначалась как первостепенная проблема, и организация досуга жителей города, способствующего развитию интеллектуального и культурного потенциала, повышению профессионализма. Но, безусловно, на первом плане стояли задачи, напрямую связанные с основной деятельностью КБ-11 - интенсификацией научных исследований, созданием мошной экспериментальной базы и развитием его производственных мощностей.

Ясно, что все эти многообразные заботы должны были лечь на плечи директора. Во многом они являлись специфическими, частью - рутинными, как и на многих других предприятиях. Но в любом своем качестве эти проблемы должны были решаться на самом высоком уровне, быстро и в русле основных оборонных задач, стоящих перед страной.

Ю.И. Файков , характеризуя деятельность КБ-11 в период с 1955 по 1962 год, говорил в своем выступлении на II конференции разработчиков ядерного оружия ( Арзамас-16, 1996 год ):

"Это было время, когда страна, оправившись от разрухи, набирала темпы промышленного и сельскохозяйственного производства, научного и культурного развития... Ужасы войны так или иначе коснулись всего взрослого населения страны, и поэтому в условиях реальной перспективы и надежды на лучшую жизнь любые посягательства на наше мирное развитие воспринимались чрезвычайно остро. Обеспечение обороноспособности страны было делом святым. Все военачальники и руководители имели либо непосредственно военный опыт, либо опыт обеспечения армии военного времени... В истории разработок ядерного оружия период 1955- 1962 годов - время, когда были созданы ядерные боеприпасы (ЯБП) для всех видов Вооруженных Сил. Переданы в серию и поставлены на вооружение двадцать два типа ЯБП (созданных во ВНИИЭФ, тогда КБ-11), а вариантов, находившихся в разработке, было более пятидесяти. Проведено более двухсот летных испытаний образцов ЯБП. Этот период характеризуется: - созданием ядерных авиабомб как для стратегической, так и фронтовой авиации и проработкой их применения на различных, в том числе перспективных сверхзвуковых самолетах - носителях; - созданием первых образцов ЯБП для ракет Военно-Морского Флота и сухопутных сил, войск ПВО, оперативно-тактических ракет средней дальности и стратегических ракет. Характерно, что создание всех составляющих ядерного оружия - заряда, приборов систем автоматики и подрыва, корпусов ЯБП, носителей, систем их управления, стартов, полигонов, средств испытаний, измерений для отработки ядерного оружия - все эти этапы проводились одновременно. Важно подчеркнуть, что при этом работа велась активно и творчески. Инициативу проявляли и военные, и ракетчики, и ядерщики".

Директора, или, как говорили в те времена, начальника объекта, который справился бы с такой работой, руководство предприятия и искало в 1955 году.

Прозорливый Ю.Б. Харитон не случайно тогда обратился именно к Б.Г. Музрукову . Он хорошо знал его способности решать одновременно и без суеты массу очень трудных задач, связанных прежде всего с организацией плодотворной работы больших коллективов. Его знакомство со "стилем Музрукова" было не мимолетным, не случайным. Они узнали друг друга в самый ответственный период советского атомного проекта, вместе работая над созданием плутониевого заряда для РДС-1. Вот что Юлий Борисович рассказывал на юбилейном заседании ученого совета КБ-11, посвященном 60- летию Б.Г. Музрукова (11 октября 1964 года):

"Во время одной из моих поездок на комбинат "Маяк" я и встретился впервые с Борисом Глебовичем. Стиль его работы вызвал у меня чрезвычайное удивление. Он никогда никуда не спешил, всегда находил время для сколь угодно длительного обсуждения ежечасно возникавших технических вопросов, всегда оказывался там, где впервые проходил какой- нибудь важный процесс, и в то же время всегда отлично знал состояние строительных и монтажных работ на бесчисленных объектах, раскинувшихся на огромной площади, причем умел чрезвычайно спокойно относиться к ситуациям, на мой взгляд, почти безвыходным, возникавшим в связи с различными недосмотрами в проектной документации или же из-за совершенно непривычных для монтажников требований к чистоте и надежности выполнения многих работ. Лишь много времени спустя я понял, что все это спокойствие и умение владеть событиями является результатом симбиоза глубокого понимания техники и технологических возможностей с виртуозным умением понять, что является главным и что второстепенным, и умения быстро оценить, на кого из помощников и в какой мере можно положиться. А к этому еще добавлялся тщательно продуманный, а главное, жестко проводимый порядок контроля всех звеньев, определяющих успех дела. Под руководством Бориса Глебовича были успешно преодолены многочисленные трудности, связанные с пуском всех сооружений. Большая группа крупных ученых, работавших вместе с Борисом Глебовичем, особенно оценила в этот период его глубокое проникновение в сущность решаемых научных и технических проблем, его настойчивость и терпение, а также умение создать замечательную атмосферу содружества, немало способствовавшую успеху дела".

Ссылки: