Маяковский и Наташа Брюхоненко, 1926

Маяковский провел несколько выступлений в Харькове и отправился в Ялту. В день отъезда он послал в Москву срочную телеграмму:

"МОСКВА ГОСИЗДАТ БРЮХОНЕНКО ОЧЕНЬ ЖДУ ТОЧКА ВЫЕЗЖАЙТЕ ТРИНАДЦАТОГО ВСТРЕЧУ СЕВАСТОПОЛЕ ТОЧКА БЕРИТЕ БИЛЕТ СЕГОДНЯ ТОЧКА ТЕЛЕГРАФЬТЕ ПОДРОБНО ЯЛТА ГОСТИНИЦА РОССИЯ ОГРОМНЫЙ ПРИВЕТ МАЯКОВСКИЙ".

Адресатом телеграммы была Наталья Брюханенко , студентка двадцати одного года, работавшая в библиотеке Госиздата. Срочная телеграмма с просьбой приехать через двенадцать дней объяснялась, с одной стороны, тем, что билеты на поезд следовало покупать за десять дней до отправления, а с другой - тем, что для импульсивного и нетерпеливого поэта срочная телеграмма была естественным средством сообщения. Купить билет сразу Наталье не удалось, и через два дня она получила новую телеграмму:

"ЖДУ ТЕЛЕГРАММУ ДЕНЬ ЧАС ПРИЕЗДА ТОЧКА ПРИЕЗЖАЙТЕ СКОРЕЕ НАДЕЮСЬ ПРОБУДЕМ ЗДЕСЬ ВМЕСТЕ ВЕСЬ ВАШ ОТПУСК ТОЧКА УБЕЖДЕННО СКУЧАЮ МАЯКОВСКИЙ".

С высокой и эффектной Наташей Маяковский познакомился в Госиздате весной 1926 года и немедленно пригласил ее в кафе, где должен был встретиться с Осипом. С детской непосредственностью он показал на Наташу и сказал: "Вот такая красивая и большая мне очень нужна". Потом Осип ушел, а Маяковский предложил ей поехать к нему в Лубянский проезд, где угощал шампанским, конфетами и читал свои стихи - тихо, почти шепотом.

"Потом он подошел ко мне, очень неожиданно распустил мои длинные косы и стал спрашивать, буду ли я любить его". Когда Наташа сказала, что хочет уйти, он не возразил. Этажом ниже жил венеролог, и, спускаясь, Маяковский предостерег Наташу, которая была без.....перчаток, от прикосновений к перилам. Наташу разочаровало то, что такой "необыкновенный поэт" оказался "обыкновенным человеком", и уже на улице она сказала об этом Маяковскому. "А что же вы хотели? Чтобы я себе весь живот раскрасил золотой краской, как Будда?" - ответил он, жестом показав, будто раскрашивает себе живот. Этот эпизод, словно вспышка, высвечивает характерные особенности нрава Маяковского - внезапные и зачастую резкие перепады его настроения. Все или ничего - и сейчас, не потом!

Неспособность Маяковского контролировать свои чувства легко отпугивала людей, особенно женщин. Поэтому, несмотря на огромный запас нежности, ему было трудно удовлетворить свою потребность в любви и ласке. Таким же образом одиннадцать лет тому назад он "нападал" на Лили, которая в ответ долго держала его на расстоянии. Наташа испугалась, и в следующий раз они встретились через год с лишним, в июне 1927-го, когда Маяковский пришел в издательство, чтобы забрать пятый том своего Полного собрания сочинений (он первым вышел в свет).

Увидев Наташу, он упрекнул ее за то, что она сбежала от него, "даже не помахав лапкой". "Он пригласил меня в тот же день пообедать с ним, - вспоминала она. "Я согласилась и обещала больше от него не бегать".

Вторая встреча с Наташей произошла, когда роман Лили и Кулешова шел полным ходом, и Маяковский, как никогда, нуждался в "такой красивой и большой" женщине.

"С этого дня мы стали встречаться очень часто, почти ежедневно", - вспоминала Наташа. Маяковский с трудом переносил одиночество, оно действовало на него угнетающе.

Можно предположить, что его маниакальная потребность в обществе мешала ему в работе, но это было не так. В отличие от большинства писателей, он работал не в кабинете и не в определенные часы. Он работал постоянно, во время прогулок, один или в компании, отбивая ритм тростью; иногда он вытаскивал блокнот и записывал какую-нибудь рифму. Чешский художник Адольф Хофмейстер был поражен тем, что Маяковский "ни минуты не мог усидеть без дела", он пил, курил и все время рисовал; а Наташа вспоминала, как в ожидании заказанного блюда он покрывал рисунками бумажную скатерть в ресторане... Только читая корректуру или выполняя иную, менее творческую работу, он сидел за столом - но и тогда ему хотелось, чтобы кто-нибудь был рядом.

Наташа приняла условия Маяковского, и теперь он вызвал ее в Ялту .

В семь утра на вокзале в Севастополе он ее встретил - загорелый, в серой рубашке с красным бархатным галстуком и серых фланелевых брюках. Они провели вместе месяц - весь отпуск Наташи - и еще немного. Она присутствовала на его выступлениях в городах Крыма и позднее на Кавказе, они были неразлучны. Однажды, когда они возвращались на автобусе в Ялту, Маяковский забронировал три места - чтобы не было тесно. Такую же щедрость - или гиперболизм - он проявил и в день ее именин. Проснувшись, Наташа получила букет роз, такой огромный, что уместился он только в ведре. Потом они отправились гулять на набережную, где Маяковский заходил во все магазины и в каждом покупал самый дорогой одеколон. Когда покупки уже невозможно было унести, Наташа попросила его прекратить, но Маяковский вместо этого направился к цветочному киоску и начал скупать цветы. Она напомнила, что в гостиничном номере уже стоит целое ведро роз, а Маяковский возразил: "Один букет - это мелочь! Мне хочется, чтобы вы вспоминали, как вам подарили не один букет, а один киоск роз и весь одеколон города Ялты!" Маяковский не скрывал свои отношения с Наташей. Она навещала его не только в рабочем кабинете, но и в Гендриковом переулке, и в Пушкине. Во время отпуска в Крыму и на Кавказе она постоянно была рядом с ним. Но если Осип видел ее по крайней мере один раз, то из-за календарного несовпадения с Лили они пока не встречались: когда у Маяковского начался роман с Наташей, Лили была в отъезде с Кулешовым. Но Лили держалась в курсе происходящего и, разумеется, знала о том, что Маяковский влюблен.

Через несколько дней после приезда Наташи в Крым Лили прислала Маяковскому длинное письмо, в конце которого - после изложения более или менее тривиальных известий (о Бульке и ее щенках, ремонте квартиры и различных издательских делах) - содержался призыв, несмотря на шутливый тон, глубоко серьезный: Ужасно тебя люблю. Пожалуйста не женись всерьез, а то меня все уверяют, что ты страшно влюблен и обязательно женишься! Мы все трое женаты друг на дружке и нам жениться больше нельзя - грех.

Маяковский ответил телеграммой, которая начиналась инструкциями относительно публикации его "Октябрьской поэмы" - получившей здесь свое окончательное название "Хорошо!" - и заканчивалась следующей фразой:

"ЦЕЛУЮ МОЮ ЕДИНСТВЕННУЮ КИСЬЯЧУЮ ОСЯЧУЮ СЕМЬЮ".

Когда Маяковский с Наташей вернулись в Москву 15 сентября, на вокзале их встретили Лили - и Рита.

"Лилю я увидала тогда впервые, - вспоминала Наташа, - но только секунду, так как сразу метнулась в сторону и уехала домой". Тот факт, что Лили взяла с собой Риту , свидетельствует о том, что ситуация казалась ей непростой.

Маяковский и Наташа продолжали встречаться, ходили на прогулки, в кино, смотрели "Октябрь" Эйзенштейна. 28 ноября, в свой день рождения, она получила от находившегося в отъезде Маяковского поздравительную телеграмму и почтовый перевод на 500 рублей. Рано утром на следующий день Наташа позвонила Лили, чтобы узнать адрес Маяковского и поблагодарить его. Лили спала, но вопросов задавать не стала, а просто сообщила: Ростов, гостиница такая-то. Наташа вела себя так, как, по мнению Лили, должна была вести себя жена Кулешова, - с пониманием и без ревности. Наверное, Лили уже стало ясно, что молодая библиотекарша не представляет угрозы для их троицы. Видя в Лили подругу, а не соперницу, Наташа и поступала согласно всем правилам игры. Может быть, она уже тогда догадывалась о том, с чем впоследствии ей придется мириться, - в жизни Маяковского есть только одна женщина, которую он по-настоящему любит.

Любить - это с простынь, бессонницей рваных,

срываться, ревнуя к Копернику,

его, а не мужа Марьи Иванны, считая своим соперником.

В. Маяковский. "Письмо товарищу Кострову из Парижа о сущности любви"

Ссылки: