Елагина Катя: начало семейной жизни

Источник: Елагина Е.Н., 2006

В сентябре 1941 года мама , замученная бомбежками, настоятельно отправила меня на Урал к Марише , и мы совместно занимались воспитанием родившегося Саши . В декабре 1943 года вернулись в Москву, продолжив экстерном прервавшееся образование. А с 1945 по 1958 год работала в алмазных экспедициях . В 2003 году вышли две моих книги: "Алмазные экспедиции" , в которых подробно описаны все происходившие тогда события и районы, в которых проводились поиски. В конце 1953 года появился в Геологическом институте АН СССР , где нам предоставлялась возможность проводить камеральные работы, Иван Иванович Тучков , прилетевший из Магадана поступать гуда в докторантуру с почти готовой уже диссертацией.

Семейная наша жизнь начиналась несколько необычно.. Работая еще на Северном Урале , Фарида и Эд Равские часто рассказывали мне про какого-то Ваньку Тучкова, восхищаясь его привлекательной внешностью, упорным увлечением учебой и талантами баскетболиста. Так что, заочно он уже давно был мне знаком. Очное же знакомство произошло только в 1953 году, когда пожаловал он в Москву поступать в докторантуру Геологического института АН СССР. Нам в то время предоставлялось там помещение для проведения камеральных работ. Проходя по коридору, внимание привлек интересный мужчина с тронутой сединой головой, что придавало ему больший интерес и привлекательность. Сидел он в коридоре на диване в большом волнении. Несколько раз прошествовала я по коридору, повнимательнее его разглядывая и не предполагая, что то сидит моя судьба... Через некоторое время Фарида нас познакомила, хотя дальнейших событий не последовало. Накануне нового 1954 года Эд Равский защищал кандидатскую диссертацию . Составляя список гостей на банкет в ресторане. Эд поинтересовался - кого бы я пожелала быть своим соседом, не задумываясь, назвала Ваньку Тучкова. Задержавшись в парикмахерской, катастрофически опаздывала, и встречающие гостей Раевский с Тучковым укоризненно показали мне на часы. С того все и началось. Тучков отправился меня провожать, потом решили вместе поехать кататься на лыжах, и бурный роман начинал раскручиваться. В начале апреля Ната Кинд огорошила сообщением, что мне срочно нужно вылетать в Якутию на полевые работы. Нежелательное обстоятельство ломало все мои личные планы, но Тучков весело обнадежил, летом предстояло ему лететь в Магадан в геологические фонды, он переносил эту поездку на апрель, и мы могли вместе лететь до Иркутска. Расставаясь в Иркутске, оба уже не сомневашсь, что то будет не последней нашей встречей и прощанием. После открытия первого промышленного месторождения алмазов , в июле, отправляли меня в Москву докладывать министру о произошедшем событии. За время пребывания в Москве наши отношения окончательно определились. Он познакомился с моими родителями, частенько стал бывать на Еропкинском и после возвращения с полевых работ никуда уходить не собираюя. Вскоре пригласили гостей на свадебное торжество, но официально оформить своих отношений не могли, Августа Васильевна категорически не хотела давать развод, хотя брачные их отношения давно уже были разорваны. 13 сентября 1956 года родился у нас сын, которого по традиции тоже нарекли Иваном Тучковым , но официально опять-таки не могли оформить. По этому поводу пожаловал ко мне даже милиционер, однако, увидев детскую кроватку и коляску с хлопотавшими вокруг младенца моими родителями, успокоился и больше не появлялся. В мае 1957 года в Магадане проводилось большое совещание, на котором Тучкову необходимо было присутствовать. Воспользовавшись случаем, побывал он в магаданском суде, где благодаря появлению ребенка, первая стадия развода быстро была оформлена. Все тогда происходило крайне сложно, и для окончательного оформления в Москве требовалась предварительная публикация в газете, а она появилась только в марте 1958 года.

6 июня того же года торжественно направились мы в ЗАГС , помещавшийся на Остоженке в двухэтажном старом доме, занимая три комнаты. Первая комната была темная, а суровая и угрюмая сотрудница ЗАГСа в натянутых на руки черных нарукавниках оформляла документы на почившего в бозе покойника, удостоив лишь кивка головой, намекая подождать. Сидеть было негде, столбом торчали мы в проходе, не зная, что надлежало делать. Закончив писать и отдав документы, надменная сотрудница стянула свои черные нарукавники, молча и торжественно прошествовала в другую, более светлую комнату, попрыскала стоявшие в горшках на окнах цветы, включив бравурную музыку и еще более торжественно предложив нам войти, впервые при этом улыбнувшись. В этой комнате, но уже за другим столом столь же торжественно начертала нам свидетельство о браке, засунув его в мою руку и крепко ее зажав. После этого мы поспешили сообщить, что требуется еще оформить родившегося у нас сына , которому к тому времени было полтора года. Сотрудница ЗАГСа гордо вскинула голову и громко воскликнула: "Ага, так вы и есть та самая Елагина!!!" И уже менее торжественно повела в третью комнату, где за третьим теперь столом оформила документы. С еще большим торжеством вручила Тучкову штраф в сто рублей, что по тем временам было очень крупной суммой. Однако, моя разгневанная мама отправилась в Исполком, где снизили штраф до вполне допустимых трех рублей, спросив при этом - устраивает ли ее такая сумма.. Побывав в роли сначала любовницы, потом сожительницы и далее, краткое время, невесты, превратилась теперь наконец-то в жену. Весело вышли мы из ЗАГСа и отправились приобретать продукты для приглашенных друзей, отмечать это чрезвычайное событие. Пробка от шампанского пробила потолок, оставаясь темным пятном о приятном воспоминании вплоть до нашего отъезда из Еропкинского. Жили мы дружно, уходя с работы он звонил по телефону с просьбой встретить у метро. Моментально собравшись и входя в вестибюль, в ожидании останавливалась напротив места, куда выходили пассажиры, вызывая тем большую тревогу у контролера и милиционера, опасавшихся что прорвусь без билета к поезду. Увидав знакомую фигуру, под свистки милиционера бегом устремлялась навстречу, с разбега бросаясь на шею и шумно приветствуя, как будто встречала после длительной разлуки, чем приводила его в большое смущение. Традиционными становились у нас проводы при отъездах и встречи при возвращении. Каждый вечер, уложив детей спать, отправлялись мы на прогулку. Коротким считался путь по Пречистенке, Волхонке, Моховой на Красную площадь и обратно мимо Александровского сада на Остоженку. Долгий же начинался от Пречистенки, по бульварам до Страстной площади, далее вниз по Тверской на Красную площадь и обратно по набережной, выходя по Коробейникову переулку на Остоженку. С баскетболом он окончательно распрощался, а теннису отдавал должное, приобретая пропуска на очень малое количество закрытых тогда кортов через брата Григория , либо известную таганрогскую теннисистку. Приходить на работу с ракеткой считалось неудобным, в середине дня к назначенному часу я привозила ее вместе с остальными атрибутами и отправлялась по магазинам. Закончив игру в отведенное для него время, отправлялся в душ, и, отдавая ракетку, возвращался опять на работу. Но такие вояжи были не чаще одного раза в неделю. Когда же в одном из остоженских переулков обосновались корты Дома Ученых , успевал ежедневно играть там ранним утром и, приняв душ, отправляться на работу.

Ссылки: