Булич Петр Константинович 1864-1936

Источник: Елагина Е.Н., 2006

Жена - Булич (ур. Чеадаева) Александра Николаевна Петр Константинович Булич, мой дед, сын Булич А.К. приходившийся племянником Бутлерову , не без его влияния стал известным для своего времени химиком, которого Бутлеров почитал любимым своим учеником. По его настоянию дед не решался переезжать в Петербург, оставаясь в Казани, где занимал видное положение в науке, и в обществе.

В начале двадцатых годов П.К.Булич переехал в Москву и включился в разработку не линяемой и не выгораемой окраски типа "хаки", которая была принята для обмундирования армии в годы Великой Отечественной войны и за которую нарком Ворошилов вручил ему именные золотые часы, в тот же вечер срезанные у него в трамвае беспризорниками...

В словаре Брокгауза, из которого удавалось почерпнуть общие сведения о предках, ничего не сказано о младшем брате С.К.Булича - Петре Константиновиче Буличе, который приходится мне родным дедом. Имеющиеся сведения о его биографии и о продвижении по ступеням служебной лестницы весьма скудные. Известно только, что по одним документам родился он в Казани в 1863 году, а по другим - в 1864 году 25 ноября по старому стилю. В 1882 году окончил полный курс Казанского реального училища , о чем свидетельствует Аттестат от 22 июня 1882 года за N 265. По совету своего дяди А.М.Бутлерова с 1883 по 1887 годы прослушал полный курс естественного разряда на физико- математическом факультете Казанского университета в качестве вольнослушателя, поскольку реалистам доступ в ун-т на правах студентов был тогда запрещен. За специальную научную работу по химии на заданную факультетом тему получил от Университета Золотую медаль с выдачей о том свидетельства от 5 ноября 1887 г. За N 2141. По завершению университетского курса приобрел профессию химика-органика с прикладными отраслями почвоведения и агрономической химии.

В 1886 году П.К. Булич женился на Александре Николаевне Чеадаевой . Полученные Петром Константиновичем профессиональные знания в области агрохимии способствовали процветанию хозяйства в его имении Четырчах , приносившем неплохие доходы. Жили они в большом двухэтажном деревянном доме с многочисленными открытыми, либо застекленными галереями, террасами и верандами.

В 1891 году родилась у них дочь Вера Булич , а в 1893 - Ольга Булич , до конца жизни называвшаяся Лелей . Имена им давали в честь бабушек со стороны обоих родителей. Через пару лет родилась еще девочка Маруся Булич , которая умерла в раннем младенчестве. Вскоре после отмены крепостного права Петр Константинович решил распрощаться с принадлежавшими ему земельными наделами. Ведение большого хозяйства отнимало время от научно-исследовательской работы, которой он интенсивно продолжал заниматься. Очень выгодно продал он землю, оставив только основную усадьбу, с окружающими барский дом несколькими дворовыми постройками. Дети подрастали, их надобно было учить, и на зимнее время всей семьей переезжали они в Казань . Однако, бывшие крепостные крестьяне упорно продолжали величать его "нашим барином". С этим выражением по прошествии нескольких десятков лет произошел забавный эпизод , о котором будет сказано позднее.

В Казани, помимо научно-исследовательской деятельности с углублением в область красителей и попытками добиться их наибольшей устойчивости, П.К.Булич одновременно служил в каком-то почтенном ведомстве, занимая высокую должность, а где именно и чем занимаясь, никаких документов на продолжительный отрезок времени не имеется. Известно только, что дослужился до почетного звания " Действительного статского советника ", приравненного к воинским чинам генерал-майора или контр-адмирала с непременным обращением "Ваше Высоко Превосходительство". С переездом в начале двадцатых годов в Москву к красителям он еще вернулся и добился желаемой устойчивости цвета, не линявшего и не выгоравшего, за который был удостоен наград от наркома обороны, о чем ранее упоминалось. Фамилия Булич в Казани была очень уважаема и высоко почитаема. Его избирали Предводителем казанского дворянства. Но через некоторое время пришлось отказаться от этой почетной должности.

Семья моего деда П.К. Булич после продажи имения в Четырчах, расположенных на берегу Камы неподалеку от пристани Берсут, пришедшегося после событий 1905 г., поселялась на зиму в Казани в доме Адамюк . Зная об аккуратности деда во всех делах, включая финансовых, он не стал бы пользоваться близкими родственными отношениями, а снимал у них часть дома, включающую одиннадцать комнат. Уже в годы войны к нам на Еропкинский пожаловала молодая красивая особа, представившаяся Марианной Адамюк . Среди серой военной толпы плохо одетых людей она выделялась не столько красотой, как изысканностью дорогой модной одежды. Кому она приходилась дочерью или внучкой, теперь уже не припомню, хотя мы успели с ней почти подружиться, пока сопровождала ее на Тверскую, где жила моя тетка Вера Петровна со своим мужем С.М.Брауде . Марианна вела какие-то семейные тяжбы, и ей нужна была консультация хорошего адвоката. А Самуил Максимович Брауде был очень известным адвокатом, славившимся малым количеством проигранных дел, и в Казани, а затем и в Москве, его имя было очень хорошо известно и популярно. Правда, продолжения знакомства с этой ветвью родственников, в свое время чрезвычайно близких и дружных, не последовало. Зато когда в конце восьмидесятых годов мне довелось поехать на экскурсию в Казань, то наша экскурсовод, знакомившая с казанскими достопримечательностями, специально указывала на дом Адамюк, как на одно из самых значительных зданий в городе, так что Адамюк - известного офтальмолога тут не забывали. В городском музее, где помимо неплохих картин, был выставлен фарфор, отражавший быт дворянских усадьб, привелось увидеть сахарницу, чайник и еще несколько предметов из фамильных сервизов Булич и Чеадаевых, принадлежавших когда-то моим дедушке с бабушкой. Разрозненные предметы из этих сервизов и теперь стоят у нас в шкафу.

Когда в Казань вступали лютовавшие чехи Вера предупредила родителей о необходимости без промедления покинуть город и направляться к ближайшей станции, где формировался отправляющийся в Москву эшелон. Родители вместе с Лелей и коляской с маленькой Маришкой отправились туда пешком, благополучно прибыв в Москву и купив там квартиру в Еропкинском переулке .

Жизнь в Москве Петра Константиновича Булич не сразу складывалась благополучно. Он продолжал свои исследования в одной из лабораторий НИИ Органических полупроводников и Красителей Анилообъединения им. Клима Ворошилова , образованного из бывшего экспериментального завода, в тесном содружестве с Михаилом Александровичем Ильинским . Он жил в соседнем с нами доме, а в 1940 году был избран академиком. В одну из очередных чисток двадцатых годов П.К. Булича из института изгнали. Превращался он в " лишенца " - человека, лишавшегося всех гражданских прав за дворянское происхождение и владение имениями с крепостными деревнями, лишаясь в том числе хлебных и продовольственных карточек и оставаясь без всяких средств к существованию. В это трудное время ими с помощью М.А. Ильинского были проданы первой жене известного уже химика-органика академика М.Д. Зелинского (1861-1953) великолепные чеадаевские фамильные изумруды, входившие в приданое Александры Николаевны . Акад. Зелинский неоднократно появлялся на Еропкинском к званому ужину в своей непременной академической шапочке. В истории с поражением в правах и лишением хлебных карточек не обошлось, по всей вероятности, без телефонного звонка Веры Петровны , которая в то время пребывала уже в устрашающей должности старшего следователя по особо важным партийным делам и вершила судьбами многих крупных партийцев, занимавших высокие государственные посты. Про телефонный звонок никогда не говорилось, но продовольственные карточки ему вскоре вернули и поступило разрешение возвращаться в прежнюю лабораторию института НИОПИКА . Далее все шло удачно, задуманное удавалось, и он возглавил там лабораторию, пользуясь большим уважением и у своих подчиненных, и у начальства, которое выделило ему машину "эмку" для поездок на работу с последующим возвращением домой. В ноябре 1935 года он тяжело заболел, в это время впервые на моей памяти находился постоянно дома, стараясь уделять мне внимание и отвлекать от грустных раздумий о куда-то исчезнувшем отце . Когда уходила гулять, оставлял на кукольном столе написанные печатными буквами забавные записки от имени скучающих без меня кукол. Либо взамен полученных в подарок двух пасхальных хрустальных яиц синего и желтого цвета подкладывал одно такое же яйцо, но уже зеленого цвета. А после громко высказанного изумления вместо зеленого опять появлялись два яйца - синее и желтое. После таких разнообразных развлекательных шуток я начинала к нему привязываться, поделив даже свою любовь между ним и бабушкой. В феврале 1936 года увезли его в Клиники Первого Мединститута и сделали операцию, уклоняясь от сообщения диагноза. А 2 марта того же 1936 года он скончался. На гражданскую панихиду, проходившую в специальном помещении морга, собралась огромная толпа сотрудников из двух научно-исследовательских институтов и трех заводов закрытого типа. Траурная процессия со множеством венков, цветов и оркестром, исполняющем траурные мелодии любимых им композиторов, растянулась от Абрикосовского переулка по всей Большой Пироговской улице до Зубовской площади, откуда увела меня домой соседка. См. Булич П.К.: архвный документ: автобиграфия

Булич П.К.: архвный документ: эаявление о продкарточке

Ссылки: