 |
С алмазами в Москву и обратно
Добравшись до Крестяха Елагина нашла дом, где остановилось гости из москвы . Оказалось, что там же расположились прибывшие сотрудники 132 партии .
Переодеться с дороги мне так и не удалось, от меня настоятельно потребовали подробностей, отменив даже ритуальный завтрак. Возбуждение от неожиданной встречи с друзьями и купание в утренней прохладе реки прогнали одолевавший сон. А в доме опять разморило, хотя никто не хотел замечать моего сонного состояния, с нетерпением ожидая подробностей.
Почти месяц вынашивали мы рассказ о трех первых днях на Иреляхе, за последнее время его столько раз пересказывали приезжающим, что он успел порядком поднадоесть. Живого рассказа не получалось, от жары язык прилипал к гортани, мысли цепенели. Меня подбадривали, при каждой паузе взволнованно замирали, с опаской поглядывая на почтенных гостей. Гости шутили готовились увидеть туфы, а не кимберлиты, эти шуточки разозлили, отогнав сонное оцепенение.
Три недели, проведенные на трубке , придавали мне уверенность, и я без всяких опасений могла предоставить почтенной публике возможность самим делать свои авторитетные выводы. Разворачивая образцы, увлеклась и почти проснулась. Благодарная аудитория жадно ловила каждое слово и громкими возгласами одобрения встречала каждый новый образец. Подолгу их разглядывали и в такт словам согласно кивали головами, роняя краткие соображения. Распрощавшись с сонливостью, я "входила в образ", овладев вниманием слушающих, и, последовательно излагая события, вызывала по желанию напряженную тишину, радостный гул или смех.
Когда же очередь дошла до алмазов и они, освобожденные от пакетиков, ослепляя глаза, заиграли на солнце, наступила кульминационная минута, которая привела в шоковое состояние. В установившейся тишине казалось, у всех перехватило дыхание. От немыслимого сияния алмазов на лицах появилось по-детски растерянное изумленное, выражение, даже рты непроизвольно приоткрывались... Только после продолжительной паузы возвращалось прежнее осмысленное выражение, и тогда тишину разорвали аплодисменты. С окончанием рассказа опять воцарилось молчание, а вслед за ним все в большом возбуждении, с пылающими щеками и горящими глазами повскакали с мест, бросаясь опять обнимать и целовать. Успокоившись, настоятельно потребовали продемонстрировать "алмаз в твердом теле". Маленький обломок, свободно умещавшийся в спичечной коробке, выглядел отнюдь не эффектно. Он персонально для Юркевича заворачивался тщательно, чтобы иметь внушительные размеры, и разворачивать его очень не хотелось. Но сколько ни убеждала в этом, совместными усилиями заставили развернуть... Знай тогда, что мне же предстоит его разворачивать, ни за что не стала бы опустошать таежных аптечек! Все застыли, завороженные, пока, испытывая общее терпение, долго шуршала бумагой и, разматывая нескончаемые бинты, освобождала от ваты пакет, катастрофически уменьшавшийся в размерах. В начале процесса на лицах сохранялось любопытство, по мере же уменьшения пакета лица вытягивались и проступало явное разочарование. Однако даже такой казус не испортил впечатления, увенчав заключительные слова новым взрывом аплодисментов. Опять посыпались поцелуи, а мне, зацелованной и задушенной дружескими объятиями, расхотелось ехать в Нюрбу, и возникло желание вернуться с ними на трубку...
После обстоятельного осмотра образцов даже скептическое выражение на лице Соболева сменилось на благодушное. Он воспринял общее настроение и, размягчившись, проникновенно произнес спич в честь Александра Петровича Бурова , восхваляя его светлую голову и ту настойчивую последовательность, с которой реализовывал он свои дальновидные прогнозы. Полагаю, что ему-то больше, чем кому-нибудь другому, понятна была та роль, которую играл А. П. Буров в открытии отечественных алмазов.
Прилетели в Москву вечером в воскресенье, ночь в своей квартире приходилось опять спать с алмазами под головой. Наконец они попали в стены министерства, где коробка вызвала чрезвычайный переполох.
Отозвали с дач заместителей министра и членов коллегии, появился даже бывший начальник бывшего Третьего главка В. С. Красулин , подвергнувший сомнению истинность кимберлитов... Коробку с алмазами показывали далеко не каждому, а сами кимберлиты должного впечатления на министерских чиновников не производили. Их больше интересовало, действительно ли я проехала верхом несколько суток. А.П. Буров очень огорчился, узнав, что мы пришли к кимберлитам до приезда Н. В. Кинд, и это огорчение долго потом у него сохранялось. Зато министр Петр Яковлевич Антропов был чрезвычайно доволен.
По мере возможности, постаралась удовлетворить просьбы жителей далекого таежного поселка Нового , возвращаясь из Москвы, как новогодний Дед Мороз, с набитыми рюкзаками, чемоданами и трепыхавшейся в руках связкой больших разноцветных мячей, для которых пилотам требовалось выискивать свободное пространство. Большие мячи были предметом мечтаний во всех экспедиционных поселках не столько у детей, как у родителей.
Скорость нашего передвижения на обратном пути тоже была немалой, но уже не такой, как с коробкой алмазов, хотя и возвращалась я вместе с главным инженером экспедиции Б.Я. Корешковым . С начала лета в Сибири держалась устойчивая жара с частыми грозами, вызывавшими таежные пожары, особенно разбушевавшиеся в районах Иреляха и Ботуобий.
Поселок Новый на неопределенное время опять был отрезан от жилых мест из-за густой дымовой завесы, мешавшей пробиваться маленьким самолетам, для которых наконец-то соорудили посадочную площадку. В Новый предполагалось мне возвращаться в обществе главного геолога Р.К. Юркевича , которому давно бы следовало взглянуть на кимберлитовую трубку... Пилот дважды пытался подниматься в воздух, однако маленький По-2 не желал отрываться от взлетной полосы, что давало пилоту повод для разных шуточек. На третий день все-таки взлетели, но уплотнявшийся дым, скрывая ориентиры, заставил вернуться с середины пути в Нюрбу. Только после следующей попытки прорвались по образовавшемуся воздушному коридору. Над поселком покружились, подивившись бежавшим со всех сторон людям для встречи первого появившегося над Новым самолета. Рокот мотора заставил их побросать все дела, остановив работу даже на обогатительной фабрике, и дружно устремиться к посадочной площадке на галечной косе.
Это была поистине незабываемая встреча! Едва только распахнулась дверь, приняла меня на руки возбужденная толпа встречающих и принялась подбрасывать в воздух, так выражая свое ликование, сопровождавшееся радостными криками. После болтанки в самолете столь темпераментное проявление восторга встречающих стало тяжким испытанием. Но приходилось достойно нести бремя славы... Когда же опять оказалась на ногах, земля и небо долго еще не могли встать на свои места. Знакомые и незнакомые люди толпились у самолета, и каждый норовил протиснуться поближе - обнять и расцеловать, а если не удавалось, хотя бы хлопнуть по плечу, ущипнуть либо ухватиться за одежду.
Ссылки: