Булич Александра Николаевна, урожденная Чеадаева 1867-1942

Источник: Елагина Е.Н., 2006

Отец Александры Николаевны - казанский помещик Николай Семенович Чеадаев . Муж - Петр Константинович Булич . Родилась она 14 декабря 1867 года, хотя сама считала, что 13-го, т.е. в роковое для нашего семейства число. В раннем детском возрасте, оставшись без матери, ее увезли в Москву, где Она воспитывалась и поучала образование в Екатерининском институте благородных девиц , удостоенного ордена Святой Екатерины, с присвоением ему звания Императорского.

Успешно его закончила с "одобрительным аттестатом", получив звание "домашней наставницы со всеми преимуществами, подобающими ее сословному происхождению", то бишь дворянству. Получила право преподавания трех европейских языков с остальными образовательными предметами, включая даже педагогику и дидактику.

Из всех вынесенных из Екатерининского института познаний больше всего увлекала ее музыка, которой уделяла много времени, хорошо владея широким диапазоном любимых композиторов и стараясь не утрачивать техники исполнения, регулярно играла их произведения. Речь, естественно, идет о классической музыке. Наиболее любимыми оставались у нее Шопен и Чайковский, не исключая Шумана, а также со всеми сонатами и отдельными произведениями для фортепиано Бетховена. Музыкальные экзерсисы способствовали и моему приобщению к музыке, заставляя в молодые годы регулярно приобретать абонементы в Консерваторию и три-четыре раза в неделю бывать на концертах. Но профессионально обучать меня музыке она категорически отказалась, полагая, что толку не будет. А в семьях как Чеадаевых , так и Булич были все очень музыкальны, но Александра Николаевна или Сашенька обладала, к тому же, абсолютным слухом. Как-то она мне говорила, что в современных условиях могла бы стать профессиональной пианисткой и выступать на публичных концертах. Говорилось это с огорчением, которого не пыталась скрывать. В Четырчах и Казани часами просиживала за великолепно звучавшим дорогим прекрасным роялем. Да и на Еропкинском ежедневно не менее двух-трех часов играла на стареньком пианино, очень огорчаясь, что нигде не может найти хорошего настройщика. Иногда по вечерам, оторвавшись от своих занятий, к ней подсаживался дедушка, и они играли в четыре руки, чем доставляли мне огромное удовольствие и производили большое впечатление на наших весьма сереньких соседей. После смерти дедушки больше обычного отдавала времени своим музыкальным упражнениям, не отказавшись от них и с началом войны. При начинавшихся по вечерам бомбежках садиться за пианино удавалось только днем с укороченным для любимого занятия временем.

О своем знакомстве с Петром Буличем и о развивающемся у них романе по институтской привычке ежедневно писала в своем дневнике, который у нас сохранился. Моя мать с ее разрешения его читала и говорила, что это интересное и вполне литературное произведение, прекрасно отражающее быт той эпохи с отношениями между людьми далекого для нас времени. Но я прочитать его не решаюсь, глубоко убежденная, что неловко проникать в сугубо личные и очень интимные отношения, не предназначавшиеся для знакомства с ними каких-то чужих, хотя и близких по родству глаз.

В моей жизни бабушка играла огромную роль, уделяя много внимания и своего времени для занятий увлекательными для возраста настольными играми типа лото, бирюлек, японской игры гапьмы, включая даже подкидного дурачка или пьяницу, но еще больше была в то время поглощена заботами о подрастающей Марише .

Бабушка отличалась большим мужеством и обладала твердым, сильным и очень волевым характером, с проглядывающими черточками холодности, которые скрывались за ее прекрасным воспитанием, позволяющим владеть собой и всегда держать себя в рулах. Как ни странно, но я не замечала ее преклонного возраста с появившимися морщинками, седеющими и редеющими волосами, собранными в худосочный пучок. Она мне казалась только такой, какая была запечатлена на фотографии, помещение раму под стеклом, постоянно висевшей над письменным столом дедушки - в красивой шляпе, элегантно сидевшей на пышной прическе, со взбитыми по моде времени кверху густыми волосами, в дорогих мехах, с гордой посадкой головы и сохранявшейся до старости статной фигурой, которыми обладали все Чеадаевы. Остается неразгаданной загадкой, как такая изысканная барыня, твердо державшая в руках хозяйство большого поместья, пользовавшаяся услугами горничных, поваров, кучеров и другой прислуги, которая шила свои туалеты у лучших портных и могла себе позволить выписывать их из Парижа, спокойно могла забыть про былое благополучие. Поселившись в коммунальной квартире, без всяких признаков озлобленности приспосабливалась к действительности.

Содержала все в полном порядке, вела беспощадную борьбу с пылью, соблюдая постоянную чистоту и стараясь сохранять блеск натертого паркета специально приобретенной щеткой с палкой для натирки полов, ежедневно ею пользуясь. Благодаря ее стараниям, без всякой прислуги, комнаты оставались красивыми и всегда казались парадными. Научилась готовить и отважно варила на двух подкапчивающих керосинках довольно однообразную пищу. Но такое однообразие происходило не из-за ее неумения или нежелания, а по скудности выдаваемых по карточкам продуктов. Полностью обшивала Маришу на привезенной из Казани швейной машинке "Зингер", подаренной ей еще после окончания учебы ее отцом. Эта машинка помещалась в футляре из красного дерева и способна была стать редкостным музейным экспонатом, если бы Мариша не предпочла выбросить ее на помойку.

В самые трудные для Москвы дни осени 1941 года бабушка наотрез отказалась покидать столицу, сохраняя твердую уверенность, что ее не станут сдавать, как многие другие города. А уж при драматически складывающейся обстановке, коль появятся немцы, то встречать их будет с бутылками зажигательной смеси. Ни у кого не могло бы возникнуть сомнений, что именно так бы она и поступила. .. Умерла она 12 апреля 1942 года накануне дня моего рождения, получив в холодной неотапливаемой квартире воспаление легких. Разразившаяся Отечественная война почти одновременно унесла всех трех сестер Чеадаевых.

Ссылки: