Приложение 4 (Войнович В.Н.)

"Дорогая Люся! Вот тебе вкратце полная история того, как рукопись попала ко мне и что было дальше. По-моему, это было в конце 74-го года, но дату можно проверить по другому событию, а именно по времени выхода в свет солженицынского сборника "Из под глыб" (ниже понятно будет почему).

Как-то в нашем дворе (Черняховского, 4) ко мне подошел Семен Израилевич Липкин и начал издалека:

- Нет ли у вас возможности передать на Запад одну рукопись, это рукопись не моя, но очень интересная. Я перебил:

- Гроссман? Он сказал:

- Да. Я знал, что Липкин дружил с Гроссманом , и по каким-то признакам догадывался, что он мог быть хранителем "Жизни и судьбы" . Я рукопись взял, но что делать дальше? Надо было быстро и качественно перефотографировать, но кто мог бы это сделать? Я позвал к себе Игоря Хохлушкина, надеясь, что он человек надежный. Очень ошибся. Хохлушкин пришел, сделал несколько кадров и убежал, сказав, что у него пресс-конференция по поводу "Глыб", коих он был одним из участников. На другой день опять сделал несколько кадров и сказал, что срочно едет за город, вернется на следующей неделе и тогда...

Я был в некотором ужасе. Я понимал, что если ГБ пронюхает про рукопись, они тут же за ней придут. Я Хохлушкину не мог не сказать, что за рукопись, а теперь боялся, что он проболтается, тем более что к роману он отнесся с явным пренебрежением. Я решил переснять текст сам своим "Зенитом" и сделал это, понимая, что хорошего качества тут не будет. После этого стал думать, кто и где мог бы сделать дубль.

Кто - я так и не придумал, а где - я решил, что из диссидентских домов надежнее вашего нет. Взял в поводыри Корнилова и пришел к вам.

После этого на Запад попали две пленки: одна моя, другая ваша. Я стал ждать результата. В 5-м номере "Континента" появились отдельные, плохо выбранные, отрывки. И все. Я не понимал, в чем дело. Потом до меня дошло, что обе пленки попали к Максимову , причем Горбаневская утверждала, что на пленках разные тексты и плохо читаются. Но, как я потом понял, никто их прочесть особо и не старался. Максимову роман не понравился. Горбаневской - тоже. Максимов послал роман с кислой припиской Карлу Профферу , но тот тоже интереса не проявил. Я ничего этого не знал и четыре года ждал появления романа, но не дождался.

Тогда, в 1979 году, я попросил Липкина дать мне рукопись снова, нашел ленинградского самиздатчика Владимира Сандлера (он сейчас живет в Нью-Йорке), и тот на замечательной самодельной аппаратуре и наилучшим образом переснял текст. После этого я позвал к себе свою знакомую, австрийскую славистку Розмари Циглер , в ее надежности у меня сомнений не было. Я объяснил ей, в чем дело, сказал, что это выдающийся роман, который надо не только передать на Запад, но и найти издателя. В этот раз рукопись перевез на Запад австрийский атташе по культуре Йохан Марте. Он передал ее Ефиму Эткинду и Симе Маркишу , а те расшифровали пленку и напечатали книгу в издательстве "Ляш Дом". Вот и все".

Ссылки: