РАПП и все литературные объединения закрываются - будет Союз Писателей

8 марта того же года было принято "ПОСТАНОВЛЕНИЕ ПОЛИТБЮРО ЦК ВКП(б) ОБ ОРГАНИЗАЦИИ КОМИССИИ ПОЛИТБЮРО ПО РАССМОТРЕНИЮ ВОПРОСОВ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ РАППа 7 марта 1832 г. * 91, п. 50/18

Вопросы РАППа. Поручить рассмотрение вопросов РАППа комиссии в составе т.т. Сталина , Молотова , Кагановича , Постышева и Стецкого . (Власть и художественная интеллигенция. Документы. 1917-1953. М. 2002, стр. 168.) Уже по составу этой комиссии, в которую вошли первые люди страны, можно понять, что делу придавалось значение первостепенной государственной важности. Это был, так сказать, первый раскат грома. Удар молнии последовал с неслыханной быстротой. 23 апреля того же года было принято новое, уже развернутое "ПОСТАНОВЛЕНИЕ ПОЛИТБЮРО ЦК ВКП(б) "О ПЕРЕСТРОЙКЕ ЛИТЕРАТУРНО-ХУДОЖЕСТВЕННЫХ ОРГАНИЗАЦИЙ" Опускаю преамбулу, многословно констатирующую, что "рамки существующих пролетарских литературно-художественных организаций (ВОАПП, РАПП, РАПМ и др.) становятся уже узкими и тормозят серьезный размах литературного и художественного творчества", и привожу только часть постановляющую:

1) ликвидировать ассоциацию пролетарских писателей (ВОАПП, РАПП);

2) объединить всех писателей, поддерживающих платформу Советской (стоящих за политику советской) власти и стремящихся участвовать в социалистическом строительстве, в единый союз советских писателей с коммунистической фракцией в нем. (Там же, стр. 172-173.) Судя по краткости срока, прошедшего со времени первого постановления, решение это варилось давно, во всяком случае, еще до формирования "комиссии политбюро в составе тт. Сталина, Молотова, Кагановича, Постышева и Стецкого". В протоколе заседания Политбюро, на котором было принято второе - главное - постановление, в пункте 21-м

"Организационные вопросы в литературе и искусстве" - в скобках помечено: ("тт. Каганович , Авербах , Панферов ").

Вожди РАППа, стало быть, к созданию этого постановления были привлечены. Но для рядовых рапповцев это было - как гром среди ясного неба. Для них это была катастрофа. Еще вчера они (все, кто считались "пролетарскими писателями") были людьми первого сорта, а все остальные - "левые попутчики", "правые попутчики" (А.Н. Толстой, Бабель, Пильняк, Пастернак), разные там ЛЕФы , конструктивисты , имажинисты и прочая шушера - второго, третьего и даже шестнадцатого. Они ("пролетарские") имели мандат на то, чтобы всю эту беспартийную сволочь цукать, гнобить, в лучшем случае - критиковать, учить, воспитывать. И теперь "что же?" Все они, значит, будут равны?"

И даже "рабоче-крестьянский граф" Алексей Николаевич Толстой будет теперь не хуже наираспролетарского Безыменского и - страшно выговорить! - даже самого Демьяна Бедного.

Душа не могла мириться с такой несправедливостью. Впоследствии выяснилось, что на самом деле никакого равенства, конечно, не будет. Выяснилось это довольно скоро, о чем можно судить хотя бы по фельетону, появившемуся в сатирическом альманахе, посвященном только что отгремевшему первому съезду советских писателей :

Михаил Кольцов, для которого нет ничего святого, говорил с издевкой, что писателям не нужно знаков отличия на петлицах. А почему, собственно, не нужно? И вообще, кто это его, Кольцова, уполномочил высказываться от имени литературы по такому важному вопросу? Разве вопрос о литературных знаках отличия где-нибудь вентилировался? Он, Кольцов, проворачивал его в какой-нибудь инстанции".. А по-моему " знаки отличия на петлицах просто необходимы пишущим людям. Это внесло бы огромную ясность!

По существу - что мы имели на съезде? На съезде мы имели такие категории: Гость с разовым билетом. По-моему, этому положению соответствовал бы в качестве знака отличия один кубик. Гость с постоянным билетом. Это уже писатель. Дадим ему три или четыре кубика. Гость с совещательным голосом - одна шпала. Гость с решающим голосом, безусловно, - две шпалы. Член мандатной комиссии. Это еще повышение - три шпалы. Член ревизионной комиссии еще выше - ромб. Член секретариата съезда, ясно, - два ромба.. Член президиума съезда - три ромба" Член президиума - четыре ромба. Не правда ли, ясно, просто и понятно?.. (Иван Дитя. Странный съезд. "Парад бессмертных, Художественно-оптимистический альманах "Крокодила", посвященный съезду писателей"". М. 1934, стр. 24.)

Автор этого фельетона ( Иван Дитя - псевдоним Виктора Ардова ), а точнее - его простодушный герой " ухватил самую суть дела. Понял, в чем "гвоздь вопроса", как любил выражаться в таких случаях вождь мирового пролетариата. Во всяком случае, он оказался гораздо проницательнее Михаила Кольцова, с которым вступил в полемику. Ведь именно он, Кольцов, придумал эту глумливую сатирическую метафору о знаках различия в петличках для писателей: Я слышал, что в связи с тем, что Алексей Максимович открыл 5 вакансий для гениальных и 45 для очень талантливых писателей, уже началась дележка (смех, аплодисменты). Кое-кто осторожно расспрашивает: а как и где забронировать местечко, если не в пятерке, то хотя бы среди сорока пяти? Говорят, появился даже чей-то проектец: ввести форму для членов писательского союза.

Писатели будут носить форму, и она будет разделяться по жанрам. Примерно: красный кант - для прозы, синий - для поэзии, а черный - для критиков (смех, аплодисменты). И значки ввести: для прозы - чернильницу, для поэзии - лиру, а для критики - небольшую дубинку. Идет по улице критик с четырьмя дубинами в петлице, и все писатели на улице становятся во фронт" (Первый всесоюзный съезд советских писателей. Стенографический отчет. М. 1934, стр. 222.)

Простодушный герой фельетона Виктора Ардова оказался проницательнее Кольцова, потому что он смекнул, что место в писательской табели о рангах будет определяться (уже определяется!) не тем, кого объявят очень талантливым, а кого гениальным, а тем, кого посадят в президиум, кого поместят в секретариат, а кого в мандатную или ревизионную комиссию. Ну, а как будут распределяться эти места? Может быть, В ходе каких-нибудь внутриписательских споров и дискуссии? Или путем голосования?

Как бы не так!

СТАЛИН - КАГАНОВИЧУ, ЖДАНОВУ 30 августа 1934 г. Кагановичу , Жданову . Секретарем правления Союза писателей можно наметить либо Угарова , либо Щербакова . Состав президиума нужно пополнить Каменевым , Демьяном , Юдиным , Эренбургом . Состав Правления нужно пополнить Пильняком , дагестанцем, немцем Поволжья. Авербаха не следует вводить" Сталин (Сталин и Каганович. Переписка. 1932-1936 гг. М. РАСПЭН. 2001, стр. 465-466.)

И тут герой ардовского фельетона оказался куда проницательнее умного и, казалось бы, куда лучше, чем он, осведомленного Кольцова. Вспомните: Разве вопрос где-нибудь вентилировался? Он, Кольцов, проворачивал его в какой-нибудь инстанции".. Слушая веселые разглагольствования Кольцова о писательских знаках отличия в петличках, участники съезда смеялись и аплодировали. Да и Виктору Ефимовичу Ардову , когда он сочинял свой фельетон, наверно, казалось, что сочиняет он нечто смешное и от реальности весьма далекое. Так ведь и А.К. Толстому с братьями Жемчужниковыми , когда они сочиняли проект Козьмы Пруткова "О введении единомыслия в России" , тоже, небось, казалось, что проект этот ну прямо-таки уморительно смешон, что ничего похожего не может быть, потому что этого не может быть никогда. Могли ли они себе представить, что каких-нибудь пятьдесят или шестьдесят лет спустя этот комический и безумный проект станет реальностью?

Что на их родине и в самом деле будет выходить ОДНА ГАЗЕТА, мнения и суждения которой станут обязательными для всего населения страны. Нет, Кольцов и Ардов, в отличие от А.К. Толстого и его соавторов по "Козьме Пруткову", кое-что о характере создающегося на съезде будущего Союза писателей, наверно, уже знали. Но все-таки вряд ли они могли тогда вообразить, во что "со временем" этот Союз превратится.

Рапповцы так долго мордовали лучших писателей страны, что известие о том, что ни РАППа , ни каких-либо других групп и направлений в литературе не будет, а будет единый Союз советских писателей, было встречено с энтузиазмом.

Ссылки: