Маяковский: снова кинематограф: "КАК ПОЖИВАЕТЕ?" 1926-1927

Осенью и зимой 1926-1927 годов квартира в Гендриковом переулке превратилась в "штаб" Лефа. Еженедельно устраивались "лефовские вторники", которые посещали все, кто был близок группе, - Николай Асеев , Сергей Третьяков , Борис Пастернак , молодой Семен Кирсанов , Виктор Шкловский , Всеволод Мейерхольд , Сергей Эйзенштейн , Виталий Жемчужный и Лев Кулешов .

Если бы не размер гостиной, это явление можно было бы назвать "салоном".

Новые теории Лефа предписывали, что современный художник должен использовать жанры, основанные не на воображаемой реальности, а на фактах: репортаж, газетные фельетоны, мемуары и биографии. В соответствии с этой эстетикой фотография и кино считались образцовыми художественными формами. Большой интерес к кино испытывал Осип - теперь он печатался в разных киножурналах и пропагандировал именно тот тип "этнографического киножурнала", примером которого был фильм

"Евреи на земле". Маяковского "кинемо" увлекало уже давно, и он снова стал интересоваться кинематографом, возможно вдохновленный участием Лили в съемках фильма "Евреи на земле". За год с лишним он написал девять сценариев, из которых, однако, только два были экранизированы.

Фильм "Дети" вышел в прокат весной 1928 года.

Среди нереализованных сценариев была новая версия "Закованной фильмой" под названием "Сердце экрана" и совсем новый сценарий "Как поживаете?", оба написанные осенью 1926 года.

В соответствии с ритмом, управлявшим творчеством Маяковского, за поэмой "Владимир Ильич Ленин" должно было последовать лирическое произведение. Так и произошло, хотя в этот раз Маяковский выразил свои самые сокровенные чувства не в стихотворной форме, а в киносценарии.

Сценарий "Как поживаете?", где описываются "24 часа жизни человека" в "пяти кинодеталях", перекликается с лирическими поэмами "Человек" и "Про это" не только тематически, но и в плане метафорики. Как и в этих произведениях, главный герой, "обыкновенный человек", носит имя автора.

Автобиографический фон подчеркивается и вывеской на входной двери: "БРИК. МАЯКОВСКИЙ". В "Как поживаете?" звучат два основных мотива его творчества: чувство, что его не понимают и недооценивают, и мотив самоубийства как возможного выхода. Маяковский - поэт ("фабрика без дыма и труб"), сочиняющий никому не нужные стихи.

"Мне не нужно ваших стихов", - объясняет попивающий чай отец семейства с лицом свиньи, внезапно превращающийся в орангутанга, - картина как бы взята из "Про это". Единственные, кто интересуется поэзией, - это рабочие, которых в сценарии представляют несколько комсомольцев. Когда Маяковский приходит в редакцию газеты, чтобы продать стихотворение, там разыгрываются следующие сцены:

38. Маяковский входит в редакторский кабинет. Входя, растет в дверях и занимает собой всю раму двери.

39. Редактор и человек жмут друг другу руки. Человек уменьшился до редакторского роста. Редактор - газетный бюрократ, предлагает читать.

40, 41, 42. Бывший одного роста редактор уменьшается и уменьшается, становится совсем маленьким. Маяковский наступает на него с рукописью, вырастает до огромных размеров, четырежды превосходя редактора. На редакторском стуле уже сидит крохотная шахматная пешка.

43. Поэт читает на фоне аудитории.

44. Редактор, прослушав, выравнивается, проглядывает рукопись, делает сердитое лицо и наступает на поэта.

Маяковский становится маленьким. Редактор становится громадным, в четверной рост поэта. Поэт стоит на стульчике крохотной пешкой.

45. Редактор критикует на фоне орангутангового семейства. Все заканчивается тем, что редактор дает Маяковскому аванс в 10 рублей, но касса закрыта, и денег поэт не получает.

Сцены передают унижение, которому Маяковский часто подвергался в редакциях. Даже если его ранимая психика порой раздувала конфликты до невероятных масштабов, противодействие со стороны бюрократии было реальным фактом. "Помню, когда он пришел из Госиздата, где долго ждал кого-то, стоял в очереди в кассу, доказывал что-то, не требующее доказательств <... > - рассказывала Лили.

"Придя домой, он бросился на тахту во всю свою длину, вниз лицом и буквально завыл: "Я больше - не могу..." Тут я расплакалась от жалости и страха за него, и он забыл о себе и бросился меня успокаивать". Лили опасалась за жизнь Маяковского, но в "Как поживаете?" кончает с собой не Маяковский, а его бывшая подруга. Он читает о самоубийстве в газете:

122. Газета подымается, становится углом, подобно огромной ширме.

123. Из темного угла газеты выходит фигура девушки, в отчаянии поднимает руку с револьвером, револьвер - к виску, трогает курок.

124. Прорывая газетный лист, как собака разрывает обтянутый обруч цирка, Маяковский вскакивает в комнату, образуемую газетой.

125. Старается схватить и отвести руку с револьвером, но поздно, - девушка падает на пол.

126. Человек отступает. На лице ужас. Мысль о самоубийстве была у Маяковского навязчивой идеей, и на выступлениях в это время он любил читать стихотворение "Сергею Есенину". Но в киносценарии его преследовала тень другого события, которое он так и не смог вытеснить из памяти: смерть Антонины Гумилиной , покончившей с собой из-за него в 1918 году.

Ссылки: