 |
К 100-летию журналиста Е.И.Рябчикова
К 100-летию журналиста Е.И.Рябчикова
Последний довод королей
«Если ты уверен, что прав, то добивайся своего,
во что бы то ни стало.
Ничто тебя не может остановить».
25 марта исполнилось 100 лет со дня рождения Евгения Ивановича
Рябчикова, легендарного журналиста, репортера, писателя, автора множества
книг и фильмов о космонавтике.
Он родился на Волге, в Ярославле. В 20 лет окончил литературный
факультет
Горьковского пединститута, связав с
журналистикой всю свою жизнь.
Среди многочисленной когорты журналистов, разрабатывавших
авиационно-космическую тематику, Рябчиков по праву считался одним из самых
опытных. Уже в 1930 году он стал авиационным корреспондентом «Комсомольской
правды», «Огонька», «Правды».
Первым заданием молодому репортеру «Комсомолки» было взять интервью
у
А.Н. Туполева. Приехав на аэродром в
Измайлово и проблуждав какое-то время (естественно, авиаконструктора в лицо
журналист не знал), он остановился у самолета, вокруг которого столпились
люди. Какой-то начальник, не стесняясь в выражениях, распекал своих
нерадивых подчиненных. Дождавшись паузы, корреспондент деловито
спросил:
- Где тут Туполев?
- А зачем он тебе? - вопросом на вопрос сердито ответил коренастый
мужичок в кепке, только что крывший трехэтажном матом своих
подчиненных.
- Дело у меня к нему, я из газеты, - ответил Рябчиков.
- Пошел ..., нечего тут шляться и мешать людям делом заниматься, - со
злостью в голосе ответил мужичок.
Неожиданно начинающий репортер выдал в ответ такую тираду, что
начальник на мгновение потерял дар речи. Потом от души расхохотавшись,
примирительно сказал:
- Ну ты даешь! Где это так мастерски выучился ругаться?
- Матросом по Волге плавал, от портовых грузчиков еще не такого
наслушаешься...
В ответ мужичок протянул руку и представился:
- Туполев.
Задание «Комсомолки» было выполнено.
По долгу службы, а, в большей мере, от природной любознательности,
Евгений Иванович был лично знаком с огромным числом знаменитых людей, знал
летчиков-испытателей
М.М.Громова и
В.П.Чкалова,
В.К.Коккинаки, летал с ними, бывал дома и испытывал к ним и их работе
огромную симпатию.
Как-то А.М.
Горький с восхищением отозвался о молодом журналисте: «Наш пострел
везде поспел!» И это была правда. Где только не пришлось побывать Евгению
Ивановичу. Он сопровождал первых Героев Советского Союза - прославленных
летчиков-челюскинцев - на всем их пути до Москвы. А статьи и заметки с
авиационных праздников заслужили ему славу «короля репортажа». В 1930-е
годы неутомимого репортера Е.Рябчикова знал всякий мало-мальски
интересующийся авиацией.
О космосе и ракетам Рябчиков услышал еще до того, как этой темой в
мире занялись всерьез. Ему посчастливилось встретиться с
К.Э.Циолковским. Получилось так, что
когда Евгений Иванович приехал в Калугу и начал рассказывать Константину
Эдуардовичу об авиации, тот ответил, что «самолеты - это вчерашний день.
Нужно делать ракеты и летать на них в космос. Кстати, Вы знаете, что уже
есть люди, которые этим занимаются?» и направил молодого журналиста в
ГИРД.
Е.И.Рябчиков поехал в знаменитый ныне подвал дома №19 на
Садово-Спасской, быстро сошелся с гирдовцами, особенно с
С.П.Королевым и
М.К.Тихонравовым, подружился с ними.
Эти знакомства в последствии весьма ему пригодились при «проламывании»
бюрократических препятствий. Евгений ездил на
полигон в Нахабино, на пуски первых
советских ракет.
Но интересная работа и журналистская слава не спасли от репрессий. В
1937 г. Е.И.Рябчиков был арестован по «делу
Московского аэроклуба», обвинен в шпионаже и попал в лагерь. Потом была
ссылка в Норильск. Здесь он познакомился со своей будущей женой (Сусанна Михайловна работала главным
инженером химического завода, на котором трудился репрессированный «король
репортажа»), здесь родился его сын
Борис. Освободили Евгения Ивановича, судя
по некоторым свидетельствам, при содействии дружившего с ним
авиаконструктора
А.С.Яковлева и полярника
Е.К.Федорова. В апреле 1945 г.,
накануне Победы, Е.И.Рябчиков вернулся в Москву.
Первое задание редакции «Комсомольской правды» после освобождения из
ссылки – написать о
Норильске. Как? Совершенно секретного города не
было даже на карте! И все-таки репортаж напечатали. Позднее, Рябчиков
подготовил к изданию книгу «Северное сияние. – Норильск», писать которую
начал еще в заключении. Естественно, зоркие цензоры наложили на публикацию
вето. Но Евгений Иванович не думал бросать дело на полдороги - и... пошел
на прием к самому
Лаврентию Павловичу Берия: дать ход книге
мог дать лишь «куратор» ядерного проекта, в ведении которого находился
Норильск. Во время встречи всемогущий нарком, которому предварительно
направили рукопись, грозно спросил: «Здесь все верно и точно написано? Не
нанесет ли эта книга вред стране? Ведь ее будут читать и иностранцы».
Рябчиков ответил, что все проверено и перепроверено, и никакой военной
тайны в книге нет. «Смотри, если что не так - головой мне ответишь и снова
отправишься туда. Ты хорошо меня понял?», - пригрозил Берия. Но визу на
рукописи поставил. Той же ночью в типографии приступили к набору и начали
печатать тираж.
Первую любовь – авиацию – журналист тоже не забыл. Но уже к концу
1950-х это место в его сердце заняла космонавтика. Свои первые статьи об
искусственном спутнике Земли он напечатал в летом 1957 г. в самом массовом
и читаемом тогда журнале «Огонек». Консультировал автора сам
С.П.Королев. И хотя, по цензурным
соображениям, никакой конкретики в статьях не было, техническая сторона
дела в целом давалась верно. Публикации почти не вызвали резонанса: для
широкой публики спутник был абсолютной фантазией, далекой от жизненных
реалий. Никто и подумать не мог, что эта фантазия станет явью через
каких-нибудь пару месяцев!
Почти сразу же после полета Юрия
Гагарина вышла из печати книга Е.И.Рябчикова. Перед стартом человека в
космос никто не знал, кто займет место в кабине «Востока». Но решение
подготовить книгу о первом космонавте СССР было принято, и Евгений Иванович
задолго до полета собрал необходимый материал и написал... целых две книги:
о Юрии Гагарине и Германе Титове.
Но, пожалуй, главным делом жизни публициста стало кино о космосе.
Одновременно с написанием книги о Гагарине, Рябчикову было поручено сдать
сценарий фильма «Первый рейс к звездам» о первом полете человека в космос.
Евгений Иванович, обладавший редкостным даром общения с людьми, заручился
поддержкой и
С.П.Королева, и
Н.П.Каманина. С Николаем Петровичем они были
хорошо знакомы еще со времен
Челюскинской эпопеи и высадки
папанинцев. Съемки при участии «Моснаучфильма» начались еще за полгода до
полета Гагарина и охватили всю подготовку первого отряда космонавтов.
Картина вышла в свет через три недели после полета… и через две недели
после решения ЦК КПСС о выпуске такого фильма! Документальный фильм «Первый
рейс к звездам» открывал Второй международный кинофестиваль! Такого не было
ни до, ни после. Успех был огромный!
Жестоко ошибается тот, кто считает, что снимать фильмы о космосе в
Советском Союзе было сплошным удовольствием. Цензура была, Главлит не спал,
показывать на экране ученых и секретную технику категорически запрещалось.
Госбезопасность внимательно отслеживала все факты нарушений режима
секретности. По воспоминаниям Н.П.Каманина, «за два года такой оперативной
работы в ЦК КПСС накопилось много материалов, присланных по линии КГБ
(Семичастный) и обобщающих все наши грехи в смысле нарушения бдительности,
секретности и т.д.».
Комизм (и трагедия) ситуации заключался в том, что перед
кинематографистами ставили взаимоисключающие задачи: соблюсти режим
секретности и снять правдоподобное, зрелищное кино! Но как снять интересный
фильм, не показывая ни ракет, ни того, как они готовятся к полету? Как
показать конструкторов, разработчиков, еще не слетавших космонавтов?
Пришлось С.П.Королёву и Н.П.Каманину принимать «соломоново решение».
Перед полетом на пленку снималось всё, но материалы секретились и лишь
потом, в случае получения одобрения «вышестоящих органов», могли быть
использованы в монтаже открытого фильма. «Так же создавались и другие
картины, повести, рассказы, книги - все готовилось до полета; приходилось
брать на себя большую ответственность за возможное разглашение секретных
сведений. В подготовке картин участвовали Рябчиков Е.И., Гостев И.А.,
Боголепов А.Д. и многие другие», - писал в своих дневниках Николай
Петрович.
Поскольку фильм «Первый рейс к звездам» выпускался по решению ЦК
КПСС, то разрешали его на высшем уровне. А это позволяет некоторые
вольности, которые очевидны из принципа целесообразности и политического
эффекта. Так в нем были показаны весь первый отряд космонавтов, когда они
провожают Гагарина. Кадры, где виден Титов, а Нелюбов угощает Гагарина из
тюбика, до сих пор тиражируются в разных фильмах. В 1960-х эти кадры
постарались больше не афишировать.
В этом плане совершенно неясно, как вышла короткометражка «Дневник
космонавта» в котором показаны космонавты во время тренировок, спортивных
игр. Сделан вид, что космонавты снимают друг друга во время обучения работе
с кинокамерой, что необходимо для съемок в космосе.
Госкино по поводу документальных фильмов о космосе тоже энтузиазма не
испытывало: надо заказывать особый сценарий, формировать и посылать невесть
куда большие съемочные группы, на долгие сроки и без всякой гарантии, что
фильм выйдет на экран. К фильму не было заранее утвержденной сметы расходов
(поскольку состав экипажа и программа полета могли меняться) и «гладкого»
(удобного для чиновников) сценария – снимать приходилось в режиме реального
времени, да и не один экипаж, а два или три. И пленки требовалось на
порядок больше, чем на эпические картины о доярках из колхоза «Светлый
путь». Да еще настырный автор сценария требовал, чтобы снимали не на
какую-нибудь «СВЕМУ», а на американский KODAK... В общем, никакого
удовольствия для киношных чиновников.
Дальше – больше: начинались просмотры. Полный зал военных с широкими
лампасами ловят на экране каждую деталь - «это нельзя!» - и говорят так на
все, что бы не мелькало. Практически весь фильм можно сразу выбрасывать в
корзину. У съемочной группы - предынфарктное состояние...
Порой «киношные и околокиношные» деятели доводили просто до истерики.
Картина готова, а вместо того, чтобы её принять, начинают обрезать так, что
от фильма ничего не остается: «Этого показывать нельзя! У вас вот в кадре
видно ухо. А это ухо
Глушко! Что это за указующий перст
на экране? Да это же Бармин показывает на свой стартовый комплекс.
Немедленно вырезать! А вдруг за границей узнают?».
Н.П.Каманин, сам человек военный, и тот в своих дневниках пишет о
чрезмерной секретности, из-за чего страдало качество фильмов, которые
Николай Петрович считал важнейшим элементом пропаганды и популяризации
космонавтики. «Третий раз смотрел кинокартину о полете Быковского и
Терешковой. Выход в свет фильма очень задержался, после первого его
просмотра пришлось многое переделывать, исключать и дополнять. Проделана
очень большая, но не напрасная работа: картина стала лучше. Рябчиков,
Боголепов и другие товарищи поработали много и добились хороших
результатов. Конечно, [картину] можно было бы сделать еще более интересной,
но требования секретности и цензуры (в большинстве случаев
перестраховочные) «режут» наиболее впечатляющие кадры», - отмечал он в
своих дневниках.
Конечно, на предприятиях были свои технические съемочные группы,
работала полностью закрытая группа в ЦСДФ, которая делала ведомственные
фильмы для фирм и высшего руководства, но, как правило, они носили узко
специализированный характер, без человеческого фактора. К тому же перевести
кадры из закрытых роликов в открытый фильм можно было только специальным
распоряжением высшего руководства.
Доходило до абсурда. Однажды киногруппа приехала в Томилино, в то
время полностью закрытую фирму, снимать тренировки на центрифуге. Ждут
разрешения на въезд час, два, три. Бумаги из министерства и органов есть,
но какие-то возникли вопросы у режима. Вдруг подъезжает машины, одна с
дипномером и японским флажком, ворота открываются и машины въезжают.
Режиссер Н.В.Макаров, бывший фронтовой разведчик, человек решительный и не
привыкший отступать, встречается с начальником режима и в полной ярости
спрашивает:
- Это как? У нас есть все бумаги, а ты нас маринуешь, а японцев
пускаешь просто так?
- А был сверху звонок, пустить. И вообще они у нас новую центрифугу
монтируют…
Работа сценариста в таких условиях требовала знания и техники, и
программ полетов и, самое главное, людей. Иначе невозможно было бы
проникнуть в нужные места и снять интересные кадры. Причем, если обычно
режиссер работает по написанному сценарию, то при съемке космических
фильмов сценарист и режиссер все делали вместе и одновременно.
В отличие от ведомственных фильмов, «открытое» документальное кино о
космосе допускало и постановочные эпизоды. Но создатели фильмов по
сценариям Рябчикова работали настолько профессионально, что отличить
постановку от съемок «естественных» событий могли немногие. Например, до
сих пор не утихают споры о том, являются ли постановочными широко известные
кадры, где Королев по микрофону поддерживает связь с первым космонавтом?
Говорят, этот эпизод был снят в кабинете СП в Подлипках.
В угоду сохранения гостайны были, конечно, и откровенные «подставы».
В частности, в фильме показан старт ракеты Р-5, хотя очевидно было, что это
«обманка». Реальный старт Р-7 смогли показать только в 1967 г. в фильме «10
лет космической эры» и эти кадры мы видим до сих пор в самых разных фильмах
и передачах.
Первые фильмы о космонавтах получились яркими, жизнерадостными,
красочными. Но из-за последующих «перлюстраций» (например, вырезание кадров
с Н.С.Хрущевым после его смещения) повествование местами потеряло логику, а
многочисленные перепечатка (а сейчас так и вообще, съемка с экрана
кинотеатра на видеокамеру) постепенно превратила его в избитую и довольно
серую выцветшую рутину, похожую на продукцию ведомственных киностудий (для
которых, кстати, сценарии зачастую писал тот же Евгений Иванович). Иногда
доходит до смешного: кадры из открытых картин Рябчикова преподносят как
эпизоды, взятые из «совершенно секретных фильмов
Минобщемаша»!
Когда дело упиралось в непреодолимые барьеры, приходилось подключать
«тяжелую артиллерию». В качестве «последнего довода королей» Евгений
Рябчиков привлекал С.П.Королёва, Н.П. Каманина...
Нужно ли говорить, насколько нелегко это давалось? Ведь и Главный
конструктор, и руководитель пилотируемой программы были людьми занятыми,
запросто к ним не попадешь. И, тем не менее, они принимали Евгения
Ивановича и, чем могли, помогали.
Но иногда и этого оказывалось мало. Тогда начинались хождения к
Фурцевой. Екатерина Алексеевна,
надо отдать ей должное, «понимала важность момента» и очень помогала. Но,
кроме министра культуры, был еще и заместитель председателя Комитета по
кинематографии при Совмине СССР (Госкино)
В. Головня. По иронии судьбы, он
когда-то учился вместе с женой Евгения Ивановича, что не мешало ему тихо
ненавидеть Рябчикова и вставлять тому палки в колеса. Обычно про
космические фильмы говорилось однозначно: «Это никому не надо, денег не
давать, пленки не давать, помощи не оказывать!».
Война велась на полном серьезе. Однажды, когда Рябчиков в очередной
раз обратился за помощью к Королёву, Сергей Павлович не сдержал эмоций.
Стукнув кулаком по столу, он в сердцах воскликнул: «Я из этого Головни
головешку сделаю! Что он мне мешает работать, в конце концов?». У СП
хватало авторитета и власти, чтобы решать такие вопросы, и обычно его
вмешательство приводило к искомому результату: очередной фильм о
космонавтике и космонавтах появлялся на свет.
Но иногда даже всепробиваемой мощи Королёва было недостаточно, и
приходилось идти на поклон «к
самому». Так было при подготовке публикации об
Игоре Курчатове. Цензоры наотрез отказывались
пропускать материал. Из кабинета одного из таких перестраховщиков Рябчикову
по «вертушке» позвонил
Н.С.Хрущеву. Первого секретаря ЦК
КПСС он разыскал – чего это стоило! - ночью на даче. Полусонный Никита
Сергеевич выматерился, но разрешение дал. Наутро страна узнала, что
созданием ядерного оружия в Советском Союзе занимался известный
ученый-физик И.В.Курчатов. Это была первая большая публикация о нем в
открытой печати.
Е.И. Рябчиков умел добиваться своего. Его кредо были слова,
вынесенные в эпиграф.
Снимая кино о космонавтах, Рябчиков, естественно, сдружился со
многими из них. Те называли его «дядей Женей», очень уважали и на
премьерных показах в кинотеатрах «Россия», «Звездный», Доме литераторов,
Доме Кино бывали обязательно. Например, фильм «Звездные братья»,
посвященный полетам
А.Г.Николаева и
П.Р.Поповича, демонстрировался в в
Доме литераторов. Вспоминает Борис Евгеньевич Рябчиков: «Я сидел позади
космонавтов. Главные герои дня вели себя как дети малые: вскакивали,
вскрикивали, указывали на экран «Ой, смотри, это я! Смотри, а это – ты!»
Николаев так радовался и прыгал, что спинка от кресла отвалилась». На
международном кинофестивале авиационно-космических фильмов, проведенных
Международной авиационной федерацией FAI во Франции, картина получила приз
«Золотое крыло» в номинации фильмов об астронавтике (еще один фильм
Рябчикова, но уже об авиации – «Могучие крылья» - также был удостоен
золотого приза).
На премьере «Звездных братьев» в кинотеатре «Ударник» были
Ю.А.Гагарин, С.П.Королев и В.П.Глушко. Несмотря на то, что между двумя
Главными уже «пробежала кошка», на публике они вели себя вполне корректно:
им нечего было делить в тот вечер. Ведь впервые они могли почувствовать
вкус публичной славы, стоя рядом с космонавтами. Интересно, что, когда
показ фильма закончился бурными аплодисментами, а публика потянулась в
буфет, иностранные журналисты со знанием дела кинулись снимать
правительственную ложу, отдавая явное предпочтение не космонавтам, а
главным конструкторам. Это советским людям было не положено знать, кто
такие Королев и Глушко, а «супостаты» были об этом прекрасно
осведомлены.
Кстати, с В.П.Глушко у
Е.И.Рябчикова сложились неплохие, даже дружеские отношения. Через два
месяца после запуска первого спутника к печати была подписана рукопись «Так
идут к звездам!». В книге, которая вышла в декабре 1957 г. массовым
тиражом, много чего было рассказано, как можно, на журналистском уровне.
Рукопись прочел Валентин Петрович. Замечаний было немного и, в основном, не
существенных. Глушко написал главному цензору Главлита по ракетным и
атомным делам академику
Е.К.Федорову, известному полярнику:
«Очень хорошая, полезная книга...».
После этого у Е.И.Рябчикова и завязалась с В.П.Глушко довольно
активная переписка, со временем перешедшая в очень дружеские отношения.
Рецензируя книгу «Звездный путь», Валентин Петрович высоко оценил ее,
подчеркнув в одном из писем, что книга сразу после выхода стала
библиографической редкостью: «Дело не столько в небольшом тираже, а, прежде
всего, в том, что книга передает не просто интереснейшие факты истории, а
дает их в свете писательского видения, его раздумий, оценок, понимания
состояния сердец и душ ученых, конструкторов, космонавтов. Это, конечно,
одна из самых интересных книг о космосе».
12 апреля 1962 г. страна впервые праздновала День Космонавтики. 10
апреля в Центральном доме Советской Армии прошел праздничный вечер.
Вступительное слово предоставили Н.П.Каманину. А вторым выступил Евгений
Иванович. Это было признанием его заслуг в популяризации космонавтики. А 20
октября 1965 г. во время встречи в Центральном доме литераторов
летчиков-космонавтов Беляева и Леонова с журналистами и писателями, Евгения
Ивановича наградили большим космическим значком.
Вообще, космонавты и руководители советской космической программы
считали Рябчикова одним из самых искушенных в космических вопросах
журналистов и писателей. Неслучайно, когда поступило предложение от
американского издательства Doublday о выпуске книги «Советские
космонавты», рассчитанную на читателей западных стран и прежде всего
американских, Агентство печати «Новости» заказало ее публицисту. Редактором
выступил Н.П.Каманин. «Пока я дал согласие только на ознакомление с
рукописью. Вчера закончил чтение первой половины рукописи с главами о
Циолковском, Королеве и полете Гагарина. Рябчиков - один из самых
компетентных писателей в области космонавтики, он хорошо знает ее историю,
лично знал С.П.Королева, знаком со всеми нашими космонавтами. В прочитанной
мною части рукописи содержится богатый и интересный материал по истории
развития ракетной техники. Вторая половина рукописи еще не завершена, но я
уверен, что Евгений Иванович напишет хорошую книгу о нашей космонавтике.
Все свои замечания я передам лично Рябчикову (мне, в частности, кажется,
что содержанию книги больше соответствовало бы название «Русский путь в
космос»)», - так писал в своих дневниках Каманин.
Книга Russians in Space вышла на английском языке и переиздавалась в
США, Англии, Франции, ФРГ. Впервые на Запад с ее страниц (задолго до
публикаций
Я.К.Голованова) попали
неперлюстрированные фотографии первого отряда космонавтов, редкие снимки
С.П.Королева.
Когда готовился полет «Союз-Апполон» одновременно создавался фильм
для «внутреннего пользования» в СССР, фильм и книжки для Запада. Последние
редактировал В.П.
Глушко. Со свойственный ему педантичностью, он составил список из десятков
замечаний и дал положительный отзыв. Книжка вышла в нескольких
странах.
Евгений Иванович был профессионалом высочайшего класса. На репортажах
этого подвижника учились в те годы все студенты факультетов журналистики.
По воспоминаниям знавших его, Евгений Рябчиков был необычайно интересным
рассказчиком. Довоенные друзья помнили рассказ о том, как в 1934 году он
отслеживал рекордный полет летчика-испытателя М.М.Громова на самолете
АНТ-25. В 1935 г. вышла самая первая книга Рябчикова «Громов» о великом
летчике XX века. Много позже дважды Герой Социалистического Труда,
академик, генеральный конструктор КБ имени С.В.Ильюшина Генрих Васильевич
Новожилов рассказал Рябчикову, что одним из побудительных мотивов того, что
он пришел в авиацию и стал конструктором, была прочитанная им в юности
книга «Громов». Наверняка, сотни и тысячи мальчишек шестидесятых,
посмотревших фильмы или прочитавших книги о космосе Евгения Рябчикова,
пришли в космонавтику. И за одно только это великому журналисту надо
сказать спасибо.
К 70-летию Е.И.Рябчикова В.П.Глушко написал очень теплую статью, в
которой отметил роль популяризаторов космонавтики, один из ярчайших
представителей которых - Евгений Иванович: «С той поры, когда космонавтика,
покинув свою «колыбель фантастики», стала переходить в мир точных наук, она
нашла группу своих единомышленников, страстных пропагандистов в прессе,
литературе и искусстве. Мы высоко ценим творческий труд тех литераторов,
которые на заре космической эры поддержали ученых и конструкторов, вселяли
в них силу и веру в успех». А сам Евгений Иванович как-то сказал: «Я
благодарен судьбе за то, что был рядом и видел героев, чьи имена вписаны в
историю. Я благодарен судьбе за то, что мне выпало счастье рассказать о них
миру». Это действительно, была удача. Но удача, как известно, идет к тому,
кто ее добивается.
За плечами Евгения Ивановича Рябчикова была длинная, но, что гораздо
важнее, яркая и богатая событиями и творческими достижениями жизнь. Он умер
30 апреля 1996 г., прожив 87 лет. Итогом явились 29 книг, примерно 1500
статей, очерков, репортажей, сценариев и текстов к 59 фильмам. Более
половины из них посвящены космической теме. Среди них такие фильмы, как
«Первый рейс к звездам» о полете Ю.Гагарина, «Снова к звездам» о полете
Г.Титова, «Звездные братья» о первом в мире групповом полете А. Николаева и
П.Поповича, «Звездный путь» о полете В.Ф.Быковского и первой в мире
женщины-космонавта В.В.Терешковой, «Человек вышел в космос» об освоении
космоса с помощью орбитальных станций, «Встреча на орбите» о проекте
«Союз-Аполлон» и многие другие. Его статьи публиковались в «Комсомольской
правде», «Правде», «Литературной газете», журнале «Огонек». Он автор
примерно 250 телевизионных и 400 радиопередач. Все первые фильмы о
космонавтах сделаны по его сценариям. О Гагарине была написана детская
книжка «Пилот звездного корабля». Он был составителем альбомов «Советская
космонавтика», «Звездный городок» и многие другие.
Е.И.Рябчиков был награжден Орденом Трудового Красного Знамени (1972
г.), «Знак Почета» (1969 г.), медалями «За отличие в охране государственной
границы», имени С.П.Королева (1970 г.), имени К.Э.Циолковского (1976 г.),
имени Ю.А.Гагарина (1978 г.), являлся лауреатом Ломоносовской премии АН
СССР.
Но, в конце концов, не в регалиях дело. Для того, чтобы увлекательно
писать о космосе, надо знать предмет и... быть смелым и хорошим человеком.
Евгений Иванович таким и был. Сейчас, когда наша космонавтика переживает
нелегкое возрождение, мы остро чувствуем нехватку таких людей, писателей,
журналистов. Ведь энтузиазм и творчество масс, которые технику создают,
которые хотят быть космонавтами, летчиками, инженерами, важнее вливания
миллиардов рублей в эту технику. В 1930-1960-е годы такие журналисты и
писатели, как Рябчиков, смогли увлечь молодежь космической перспективой, и
страна вышла в мировые лидеры. Сможет ли сейчас?
Ссылки: