Действия советской разведки по атомному проекту 1942-1945

Источник: Холловэй Д., 1997

В конце 1942 г. Петр Иванов , сотрудник советского консульства в Сан- Франциско, попросил Джорджа Элтентона , английского инженера, который ранее работал в Ленинградском институте химической физики и теперь жил у залива Сан-Франциско, чтобы тот раздобыл информацию о работе Радиационной лаборатории в Беркли [ 55 ].

Элтентон обратился за помощью к Хакону Шевалье , близкому другу Роберта Оппенгеймера , одного из ведущих физиков в Беркли (хотя и не работавшего в Радиационной лаборатории), только что назначенному руководителем лаборатории в Лос-Аламосе . В начале 1943 г. у Шевалье состоялся короткий разговор с Оппенгеймером, в ходе которого Шевалье сказал ему, что Элтентон мог бы передать информацию для Советского Союза. Оппенгеймер дал ясно понять, что он не хочет иметь ничего общего с подобными делами [ 56 ]. Иванов все-таки пытался получить информацию об исследованиях, которые велись в Радиационной лаборатории. Служба контрразведки проекта Манхэттен подозревала нескольких ученых в передаче информации в советское консульство и организовала их увольнение из лаборатории или призыв в армию с назначением на должности, не связанные с секретной работой. Обвинений, однако, не последовало [ 57 ].

Новые свидетельства советского шпионажа были получены в течение 1943 и 1944 гг. Сотрудники Металлургической лаборатории в Чикаго , подозреваемые в передаче информации Советскому Союзу, были уволены, но обвинения вновь не были предъявлены. Служба контрразведки также опасалась, что могла быть передана информация о проекте завода по газодиффузионному разделению изотопов в Ок-Ридже [ 58 ].

В июле 1943 г. Курчатов написал Первухину еще один доклад о разведданных, касающихся проекта Манхэттен . Из этого доклада становится ясным, что Советский Союз получал обширную информацию о прогрессе в работах американцев. Курчатов представил обзор 286 сообщений по различным вопросам: методам разделения изотопов, уран-тяжеловодному и уран-графитовому реакторам, трансурановым элементам и химии урана.

Однако информация из Соединенных Штатов была недостаточно детальной и не такой полной, как сообщения, полученные в 1941-1942 гг. из Англии. "Эти материалы... дают лишь краткое изложение общих результатов исследования,- писал Курчатов о сведениях разведки по уран-графитовой сборке, - и не содержат очень важных технических подробностей". "Естественно, что получение подробного технического материала по этой системе из Америки, - указывал он,- является крайне необходимым" [ 59 ]. Из доклада Курчатова не ясно, знал ли он в июле 1943 г. об успехе Ферми, получившего в Чикаго в декабре предыдущего года самоподдерживающуюся цепную реакцию в уран-графитовой сборке. В том же докладе Курчатов прокомментировал разведывательные материалы об американских исследованиях элементов 93 и 94. Материалы содержат довольно подробную информацию о физических свойствах этих элементов, включая сечения деления на медленных нейтронах элемента 94 . Более того, в них имелись ссылки на работу Гленна Сиборга и Эмилио Сегрэ в Беркли по делению быстрыми нейтронами элемента 94. "По своим характеристикам по отношению к действию нейтронов,- писал Курчатов,- этот элемент подобен урану-235, для которого деление под действием быстрых нейтронов пока еще не изучено. Данные Сиборга для эка-осмия-239 представляют, таким образом, интерес и для проблемы осуществления бомбы из урана-235. Получение сведений о результатах этой работы Сиборга и Сегре представляется поэтому особенно важным" [ 60 ].

В конце доклада Курчатов отметил: "...У нас в Союзе работы по проблеме урана (конечно, пока еще в совершенно недостаточном объеме) проводятся по большинству направлений, по которым она развивается в Америке" [ 61 ].

Только в двух областях это было не так: в работах по тяжеловодному реактору и по разделению изотопов методом электролиза. По мнению Курчатова, первая проблема заслуживала серьезного внимания, другая же не представлялась очень перспективной [ 62 ].

В декабре 1943 г. Клаус Фукс прибыл в Нью-Йорк как член английской группы специалистов по газовой диффузии. Он оставался в Нью-Йорке в течение девяти месяцев, разрабатывая теорию процесса газодиффузионного разделения изотопов. Он знал, что строится большой завод, но не знал, что строительство осуществляется в Ок-Ридже (штат Теннесси) . Фукс находился теперь под контролем НКГБ , а не ГРУ . Он передал своему новому курьеру, Гарри Голду , общую информацию о перегородках, ключевом элементе в диффузионном процессе, и сообщил, что они делаются из спеченного никелевого порошка, хотя не мог дать сведений о каких-либо технических деталях. Он передал также все отчеты по газовой диффузии, подготовленные нью-йоркским управлением британской миссии [ 63 ]. Как признался Фукс позже, во время своего пребывания в Нью-Йорке он "на самом деле еще ничего не знал ни о реакторном процессе, ни о роли плутония [ 64 ].

Тем не менее благодаря полученной информации Курчатов и Кикоин узнали, что в Соединенных Штатах для получения урана-235 в больших масштабах выбран метод газовой диффузии. Они также получили общее представление о проекте завода и о трудностях, с которыми было сопряжено его строительство. Эта информация явно повлияла на решение Кикоина сконцентрировать усилия на работах по газовой диффузии (а не по центрифугированию) как предпочтительном методе разделения изотопов в больших масштабах. Возможно, это было не лучшим решением, так как позднее оказалось, что центрифугирование является более эффективным методом.

К началу 1945 г. советская разведка имела общее представление о проекте Манхэттен . В феврале 1945 г. В. Меркулов , народный комиссар госбезопасности, писал Берии , что, как показали исследования ведущих американских и английских ученых, атомная бомба реальна, и для того, чтобы ее изготовить, нужно решить две главные задачи: получить необходимое количество делящегося материала - урана-235 или плутония - и сконструировать саму бомбу. Завод по разделению изотопов был построен в Теннесси, а плутоний производился в Хэнфорде (штат Вашингтон). Сама бомба разрабатывалась и собиралась в Лос-Аламосе , где работали около 2000 человек. Было разработано два метода взрыва бомбы: пушечная схема и имплозия . Первого испытания бомбы можно было ожидать через два или три месяца. Меркулов также передал весьма общую информацию об урановых месторождениях в Бельгийском Конго, Канаде, Чехословакии, Австралии и на Мадагаскаре [ 65 ].

Советская разведка получила информацию и об англо-канадском проекте военного времени, наиболее важными элементами которого были проектирование и постройка тяжеловодного реактора . Источником информации был Алан Нанн Мэй , английский физик, который в 1942 г. вошел в состав ядерной группы Кавендишской лаборатории и позднее был послан работать в Монреальскую лабораторию. Весной 1945 г. Мэй передал в советское посольство в Оттаве письменное сообщение обо всем, что он знал об атомных исследованиях. Позднее он говорил, что сделал это, "чтобы работы по атомной энергии велись не только в США" [ 66 ].

В первую неделю августа 1945 г. он передал микроскопическое количество урана-235 (слабо обогащенный образец) и урана-233 [ 67 ].

Образцы урана-235 и урана-233 сразу же были отправлены в Москву [ 68 ]. В марте 1945 г. в одном из своих докладов Курчатов написал Первухину, что было бы чрезвычайно важно получить несколько десятков граммов высокообогащенного урана [ 69 ]. Того, что передал Мэй, было явно недостаточно.

Ссылки: