Бухарин сильно рисковал, вступившись за Мандельштама

Перед тем, как встретиться с группой писателей 26 октября 1932 года (мне пришлось присутствовать на этой встрече, выступать и говорить со Сталиным), состоялась предварительная встреча писателей-коммунистов со Сталиным , Молотовым , Кагановичем , Ворошиловым , Бухариным , - тоже на квартире у Горького. Выпили. Фадеев и другие писатели обратились к Сталину с просьбой рассказать что-нибудь из своих воспоминаний о Ленине.

Подвыпивший Бухарин , который сидел рядом со Сталиным, взял его за нос и сказал: "Ну, соври им что-нибудь про Ленина". Сталин был оскорблен. Горький, как хозяин, был несколько растерян. Сталин сказал:

- Ты, Николай, лучше расскажи Алексею Максимовичу, что ты на меня наговорил, будто я хотел отравить Ленина.

( Корнелий Зелинский . В июне 1954 года. Минувшее. Исторический альманах 5. Париж. 1988. Стр. 77.) Автор этих воспоминаний сам на той встрече не был (был на следующей) и эпизод этот пересказал будто бы со слов присутствовавшего на ней Фадеева . Пересказал явно не без вранья. Трудно поверить, чтобы в 1932 году, даже в подпитии, Бухарин осмелился взять Сталина за нос. Но нет дыма без огня.

Вот как изобразил эту сцену один из тех, кто при ней присутствовал: За ужином расселись без чинов. Опрокинув одну, другую рюмку, стали и вовсе пересаживаться с места на место. Сталин сел на свободный стул рядом с Бухариным, чего тот давно ожидал. Кто-то из писателей попросил:

"Товарищ Сталин, расскажите про Ленина.

- Ленин - человек-гора!

Фадеев подал реплику: - Вы тоже люди-горы. Фадеев это сказал искренне, без какой-либо подготовительной заминки. Она естественно родилась в приподнятой атмосфере вечера.

Сталин замолчал, пристальным взглядом посмотрел на Фадеева, скосил глаза на Бухарина, Ворошилова и ответил:

- Хэ! Воробьевы горы.

Это произвело сильное впечатление, никому не почудилось в словах Сталина ни лицемерия, ни наигрыша. Помолчав, Сталин начал рассказывать о болезни Ленина. При этом он встал и крепкой щепотью ухватился за бородку Бухарина. И так держа, продолжал рассказывать, заглядывая в глаза и время от времени спрашивая:

- Верно? Бухарин кивал.

- Товарищ Ленин тяжело переживал болезнь. Я встретил его на лестнице. Товарищ Ленин плачет. Он взял с меня честное слово, что, когда наступит необратимое ухудшение, я дам ему яду. Неотвратимое ухудшение наступило. Товарищ Ленин, орел революции, не мог больше летать. Он сказал:

- Ты дал честное слово, дай мне яд!

- Я не мог изменить своему честному слову и не мог дать ему яд. Тогда я вынес вопрос на Политбюро. И партия освободила меня от обещания дать Ленину яд. В протоколах Политбюро есть такой пункт. И есть записанное решение, освобождающее товарища Сталина от невозможного обещания.

Рассказывая эту историю, Сталин продолжал держать Бухарина за бородку.

- Помнишь? ? спросил он. И Бухарин кивком ответил - помню. А может быть, Сталин помогал ему кивать, дергая твердой рукой за бородку.

(Валерий Яковлевич Кирпотин. Ровесник железного века. Мемуарная книга. М. 2006. Стр. 188-189.) Вот каково было тогдашнее положение "Бухарчика" в ареопаге новых партийных вождей. Сегодня мы с вами даже не в силах и вообразить, насколько опасной, смертельно опасной была для Бухарина даже такая робкая его попытка заступиться за опального поэта. (Л. Максименков, комментируя этот поступок Бухарина, не зря называет его подвигом.) А то, что сделал он это в хорошо продуманной, предельно тактичной форме, как раз и свидетельствует о том, что опасность такого заступничества очень хорошо понимал. Даже если и в самом деле не знал о том, что послужило причиной его ареста Надежда Яковлевна считает, что не знал.

Вот как описывает она свой первый разговор с ним об арестованном муже:

- Не написал ли он чего-нибудь сгоряча? Я ответила

- нет, так, отщепенческие стихи, не страшнее того, что Н. И. знает. Я солгала. Мне до сих пор стыдно. Но скажи я тогда правду, у нас не было бы воронежской передышки. (Надежда Мандельштам. Воспоминания.) Получается, что действительно не знал. А когда узнал - пришел в ужас: Проездом из Чердыни в Воронеж я снова забежала к Николаю Ивановичу.

- Какие страшные телеграммы вы присылали из Чердыни.- сказала Короткова (секретарь Бухарина) и скрылась в кабинете. Вышла она оттуда чуть не плача.

- Н.И. не хочет вас принимать - какие-то стихи! Больше я его не видела - Ягода прочел ему стихи про Сталина , и он, испугавшись, отступился. (Там же.) На самом деле, однако, тут все не так ясно. Когда Мандельштама арестовали, о его "эпиграмме на Сталина" знали многие. И прямо связывали его арест с этой "эпиграммой". Вот, например, такой факт.

Б.Л. Пастернак "в полном умопомрачении от ареста Мандельштама" обратился за помощью не только к Бухарину. Кинулся он и к Демьяну Бедному . Он знал, что за несколько лет до своего ареста Мандельштам попросил Демьяна похлопотать за кого-то. Демьян тогда хлопотать отказался, но при этом пообещал, что если дело коснется самого Мандельштама, он обязательно за него заступится. Неизвестно, напомнил ли Пастернак Демьяну об этом обещании. Известно только, что в ответ на просьбу помочь Демьян ответил категорически: "Ни вам, ни мне в это дело вмешиваться нельзя". Что-то такое, стало быть, уже слышал.

Тогда, в 1934-м, положение Демьяна казалось более прочным, чем у Бухарина. Но и он тоже висел на волоске после того, как неосторожно сказанул где-то, что терпеть не может, когда Сталин листает редкие книги в его библиотеке своими жирными пальцами. (Кстати, отсюда и строка Мандельштама: "Его толстые пальцы, как черви, жирны") Когда стало известно, что Мандельштам арестован за стихи о Сталине, друзья и близкие поэта поняли, что надеяться не на что. Да и раньше, до ареста, все, кто знал эти стихи, не сомневались, что он за них поплатится жизнью. А уж после ареста? Следователь прямо угрожал расстрелом не только автору крамольного стихотворения, но и всем "сообщникам" (то есть тем, кому Мандельштам его прочел). И вдруг произошло чудо. Мандельштама не только не расстреляли, но даже не послали "на канал" . Он отделался сравнительно легкой ссылкой в Чердынь , куда вместе с ним разрешили выехать и его жене. А вскоре и эта ссылка была отменена. Мандельштамам разрешено было поселиться где угодно, кроме двенадцати крупнейших городов страны (тогда это называлось "минус двенадцать" ). Не имея возможности долго выбирать (знакомых, кроме как в двенадцати запрещенных городах, у них не было нигде), Осип Эмильевич и Надежда Яковлевна наугад назвали Воронеж. Причиной "чуда" было личное распоряжение Сталина. Надежда Яковлевна, как мы уже знаем, считает, что тут возымели свое действие хлопоты Бухарина. Не сомневается в этом и Л. Максименков, обнародовавший полный текст бухаринского письма Сталину, подробно его описавший и внимательно проанализировавший:

В январе 34-го на съезде "победителей" Бухарин был избран кандидатом в члены ЦК. Усилилась его роль в Академии наук. Но для истории советской культуры и литературы более значительным оказался факт, не зафиксированный в явных решениях Политбюро. Где-то в мае - июне была подготовлена новая повестка дня Первого съезда писателей .

С утверждением Л. Максименкова, что именно письмо Бухарина Сталину спасло Мандельштама от гибели, спорить вроде не приходится. Об этом как будто неопровержимо свидетельствует резолюция, оставленная Сталиным на тексте бухаринского письма: Кто дал им право арестовать Мандельштама? Безобразие. В оригинале письма Бухарина пункт третий (тот самый, где речь о Мандельштаме) сталинской рукой был отчеркнут красным карандашом. Первый и второй пункты ни специальных пометок, ни резолюций не удостоились: Коба сразу усек, что в письме "Бухарчика" было важно во- первых, а что - во-вторых и в-третьих. Леонид Максименков полагает, что эта сталинская резолюция адекватно отражает непосредственную реакцию вождя, искреннее его возмущение теми, кто посмел самовольно, без его ведома арестовать Мандельштама. Причиной же этого возмущения было не уязвленное самолюбие диктатора ("Сами подумали, сами посоветовались и сами решили"..), а грубое нарушение установленного порядка.

Мандельштам, оказывается, был номенклатурным поэтом. (Одна из глав работы Л. Максименкова так прямо и называется: "Мандельштам - номенклатурный поэт".)

Ссылки: