Рощин Петр Емельянович

Так как мы, пишущие эти строки, шли дружно, не отставая один от другого, от 4-го класса до конца гимназии, то характеристику наших общих учителей мы сделаем несколько дальше, здесь же я должен вспомнить добрым словом замечательного учителя математики - Петра Емельяновича Рощина, который не перешел с нами из Липок в нынешнее здание гимназии, так как получил назначение в Петербург - в Артиллерийскую академию или училище. Он имел огромное нравственное влияние на учеников, служа примером удивительно честного выполнения долга, редкой справедливости, спокойного и обдуманного отношения ко всему. Преподавание его было талантливое, ясное до того, что, кажется, не было ученика в классе, который не понял бы его объяснений. Если же иногда, по трудности предмета или по каким-нибудь другим причинам, его объяснение не было хорошо понято классом, то он сам признавал свое объяснение недостаточно ясным и полным и, не ставя дурных отметок ученикам, на что имел право, ибо ученики в таких случаях урока не знали, объяснял вторично, после чего самые трудные вещи усваивались хорошо всеми. Он пользовался огромным авторитетом, часто беседовал с учениками вне урока и всегда проповедовал такие высоко честные правила, что, я уверен, не один из его учеников вспоминал в своей жизни эти беседы и старался руководствоваться ясными, верными и твердыми началами, о которых пришлось слышать в юности от обожаемого наставника.

Петр Емельянович Рощин был воспитанником Петербургского педагогического института . Во все свои годы пребывания там он был одним из первых учеников; он был лучшим учеником Остроградского . Не знаю, как и от кого моим товарищам удалось узнать, что Остроградский говаривал так: "в педагогическом институте только один Бог знает математику на "5", а я и мой ученик Рощин достойны получать только "4". Рощин окончил педагогический институт в 1852 году; он был казеннокоштный, т. е. учился на казенный счет, а потому должен был известное время отслуживать свою стипендию, куда его ни пошлют учителем математики, а так как в то время было вакантное место учителя математики в Киевской 1-ой гимназии, то он и поступил к нам. П.Е. Рощин имел прекрасный, дружелюбный характер; всегда обращался с учениками в высшей степени деликатно и мягко, добродушно и ласково. Если с ним встречался гимназист нашей гимназии и снимал перед ним фуражку, П.Е. останавливался, подавал ему руку и приветливо расспрашивал, где он живет, ходит ли часто в отпуск к своим родным, какая его специальность по способностям: математик ли он, историк, или любит словесность и какой род словесности особенно предпочитает: стихи лирические, эпические, и кто из поэтов ему больше всех симпатичен. Если же встречался ученик, любящий математику, то Рощин радостно беседовал с ним о математике, и когда ученик приходился ему особенно по нраву, то он просил его убедительно ходить к нему на квартиру, где он встретит по вторникам и пятницам людей, хорошо знающих математику и знакомством с которыми можно дорожить. Когда Рощину встречались студенты без всяких средств, голодающие, П.Е., несмотря на то, что сам был очень беден, отдавал им все, что было у него в кармане, и никогда об этом не жалел. Он делился с ближним по-христиански всем, что сам имел. При споре он никогда не выходил из себя, очень уважал мнение противника и, как математик; прекрасно доказывал спорящему с ним, что тот нелогичен, не приводит никаких логических доказательств в защиту своего мнения, а потому и неправ. Если его собеседник выходил из себя, горячился, то П.Е. прекращал спор и просил его окончить спор в другое время, когда он успокоится немного. По вторникам и пятницам у Рощина собиралось очень много знакомых, спорили и рядили о житейских делах; все, бывавшие у него, оставались очень довольны такими беседами. Но на П.Е. пошли доносы, начальство говорило о нем, что он вредный преподаватель, оказывает вредное влияние на воспитанников, беседует о Боге, трактует вкривь и вкось христианское учение, что он ужасный атеист и т.д. Эти неправдивые мнения о Рощине увеличивали его адептов, а вместе с тем люди гадкие и лживые распространяли нехороший и гнусные мнения о Рощине, что подало повод иным настойчиво требовать у попечителя того времени, князя Васильчикова , бывшего в то же время и военным генерал-губернатором в царствование Николая Павловича , чтобы Рощина удалили из гимназии, - и генерал-губернатор Васильчиков приказал Рощину уехать из Киева в Таращу уездным учителем. На это приказание Васильчикова П.Е. отвечал, что он поедет на какое угодно место, где он может приносить пользу; но так как в Таращу он назначен в наказание, а он не сознает себя виновным, то он туда и не поедет, а останется в Киеве; если же его насильно увезут, то насилию он не будет сопротивляться. Получив такой ответ, Васильчиков навел справки о Рощине в Педагогическом институте и получил следующий ответ оттуда: "Рощин очень хороший человек, хороший математик и прекрасный преподаватель". Жена князя Васильчикова, очень развитая женщина, с добрым сердцем, узнав всю историю Рощина, очень упрекала своего мужа, что недобрые люди подтолкнули его на неблаговидное дело, и просила его убедительно прекратить это дело и оставить Рощина в покое.

Ссылки: