 |
Королев С.П. увлекался планеризмом 1924-25 1
Помимо учебы, С.П. Королев продолжал увлекаться планеризмом. В конце сентября вернулись из Коктебеля киевские планеристы. Они рассказали, что в соревнованиях участвовали 42 планера, на которых было выполнено 572 полета общей продолжительностью 27 часов 3 секунды. Пилот Константин Арцеулов на планере "Икар", построенном по его чертежам в Одессе, продержался в воздухе 1 час 17 минут 55 секунд и получил специальный приз "За красоту и продуманность полета". Наибольшую продолжительность парения -5 часов 15 минут 32 секунды - продемонстрировал на планере "Москвич" конструкции Н.Д. Лучинского и А.В. Чесалова Леонид Юнгмейстер . Ровно на час меньше парил на "КПИР" студент КПИ Константин Яковчук , в прошлом военный летчик. Он получил третий приз за продолжительность и высоту полета. Всего в испытаниях участвовали 36 пилотов, 23 из которых были удостоены звания пилота- планериста и 9 - пилота-парителя. Пилоту-планеристу необходимо было выполнить пять полетов суммарной продолжительностью не менее 60 секунд, причем один из них должен длиться не менее 30 секунд. Пилоту-парителю предстояло продержаться в воздухе не менее 3 минут без потери высоты. В числе получивших звание пилотов-парителей были К.К. Арцеулов и К.Н. Яковчук. Но радость от этих достижений омрачилась трагедиями. 11 сентября на планере "Комсомолец" собственной конструкции на южном склоне горы Узун-Сырт разбился Петр Клементьев - слушатель Академии воздушного флота. Машина разрушилась в воздухе. Гору Узун-Сырт, что в переводе с тюркского означает "Долгая спина", позже переименовали в "Гору Клементьева". А через две недели после гибели Клементьева там же потерпел катастрофу на харьковском планере "Бумеранг" военный летчик К.А. Рудзит . Однако эти печальные вести не могли охладить энтузиазм планеристов. КПИ (Киевский политехнический институт) был зачинателем и первым распрострнителем авиационных идей в Киеве . В Киеве С.П. Королев нашел то, что искал. Он попал в бурный поток авиационной жизни, в сильный творческий коллектив энтузиастов авиации, имевший богатую историю, стойкие традиции, техническую и производственную базу. После II планерных испытаний 1924 г. и успеха планера "КПИР-1" планеристы КПИ с еще большим энтузиазмом взялись за создание и постройку новых планеров. Большое внимание работе планеристов уделял ректор КПИ В.Ф. Бобров и такие крупные ученые, как академик Д.А. Граве , проф. И.Я. Штаерман , проф. Н.Б. Делоне . Отец не сразу вступил в планерный кружок КПИ. Он переживал отказ Одессы и Киева отправить его в Коктебель и беспокоился за судьбу своего планера, в который вложил столько труда. Своими переживаниями он поделился со школьным другом Валей Божко. 4 октября 1924 г. отец отправил ему письмо и свою фотографию, снятую во дворе КПИ, с надписью "Дорогому другу Вале на память от Сережи Королева. 4/Х 24 г.". И внизу приписал: "Помнишь наши разговоры в Одессе?"
Вообще Одессу он вспоминал постоянно. Ведь там остались самые дорогие и близкие ему люди: мать, которую он очень любил, отчим, которого уважал и ценил, и любимая девушка. После памятного объяснения на Торговом спуске отец не мог успокоиться и, поступив в институт, примчался в Одессу. Мама тоже глубоко переживала размолвку. Встреча была радостной. Они оба поняли, что любят друг друга, что им трудно не быть вместе, но что надо немного подождать. Отец вернулся в Киев окрыленный. В течение 1924-1925 учебного года отец приезжал в Одессу еще несколько раз на праздники и каникулы - навестить родителей и, конечно, повидаться с моей мамой. А в промежутках между встречами была большая дружеская переписка. В 1925 г. в Киеве образовался "Кружок по изучению мирового пространства" во главе с академиком Д.А. Граве . В него входили известные киевские ученые и инженеры. Ими были организованы лекции по проблемам межпланетных полетов, а также выставка в киевском Музее революции. Однако отец тогда не принимал участия в этой деятельности, занимаясь более важными, по его мнению, практическими делами. 15 февраля 1925 г. при планерной секции АНТО открылись курсы инструкторов планерного спорта, на которые он сразу же поступил. Программа курсов предусматривала изучение истории и теории авиации, материальной части планеров, сопротивления материалов, аэронавигации и была рассчитана на 6 месяцев. Несмотря на трудности в организации занятий (отсутствие постоянного помещения, нехватка специальной литературы), курсанты проявляли к ним огромный интерес. Отец участвовал в заседаниях планерной секции АНТО, занимался в авиамузее и в кабинете двигателей, регулярно посещал занятия. Особенно нравились ему лекции по теории планерного полета, которые читал ведущий конструктор по планерам Д.Л. Томашевич . Отец слушал, смотрел, спрашивал, записывал. Вскоре в связи с прекращением финансирования теоретические занятия были заменены практическими, проходившими в мастерских КПИ и не требовавшими дополнительных средств. Из 60 поступивших на курсы слушателей остались 20, в числе которых был и отец. С.И. Карацуба , тогда студент 3 курса КПИ, рассказывал, как весной 1925 г. в планерном кружке, на участке узловой сборки планера "КПИ-Зуч" (учебный), одним из авторов проекта которого он был, вдруг раздался возглас: "Пришел работать. Прошу место и задание!". В ответ послышались одобрительные возгласы и аплодисменты. Это был мой отец. Рукава его белой рубашки были закатаны выше локтей и весь вид выражал желание действовать. По словам очевидцев, работал он не покладая рук, самостоятельно, организованно, грамотно, хорошо разбирался в чертежах, "чувствовал дерево", ловко владел инструментом. Он был из тех, кому не требовалось что-то многословно объяснять или напоминать. Достаточно сказать, что сделать, а 156 как сделать - это была уже его забота. Ничего не делал сгоряча. Не было случая, чтобы за ним что-либо приходилось переделывать. Он говорил: "Деталь нужно сделать так, чтобы она самому себе нравилась". С.И. Карацуба вспоминал, что у отца была привычка держать руки на бедрах, поэтому его прозвали "Сергей-руки-в-боки", да и весь он запомнился ему таким - крепким, готовым взяться за любое, самое трудное дело. В бригаду по сборке учебного планера отец пришел не случайно: он выбрал ее сам - здесь была верная возможность полетать. Рекордные планеры в Киеве летных испытаний не проходили, а учебный планер проходил. По неписанному закону каждый работавший на сборке имел право на полет. Летные испытания проводились на аэродроме авиаремонтного завода "Ремвоздух-6", рядом с КПИ. Надежда отца построить спроектированный им в Одессе планер "К-5" не осуществилась, так как проект его, посланный в Харьков, был утерян. Но мечта полетать на планере сбылась: он летал наряду с другими и даже потерпел аварию - при посадке задел торчавшую из земли трубу. Площадка для посадки планеров была небольшой, на краю ее находился всякий мусор - камни, ржавые металлические детали. Оказался там и обрезок старой водопроводной трубы. Во время полета отца в воздухе находился еще один планерист. Случилось так, что на посадку они пошли одновременно. Чтобы не столкнуться с товарищем, отец протянул дальше, чем положено. Увидев перед собой внезапно возникшую опасность, он мгновенно отстегнул ремни. Сильным ударом его выбросило из сиденья. К счастью, он отделался лишь трещиной ребра и легкими ушибами, правда, разбил наручные часы - подарок отчима к окончанию школы. Часы разбились вдребезги, но рука осталась цела. Отец отлежался несколько дней у дяди Юрия , ничего не сообщая родителям. И лишь позднее, когда поправился, со свойственным ему юмором описал этот, так удачно завершившийся эпизод. Юмор и склонность к мальчишеству не оставляли его и потом. Алексей Николаевич Грацианский , тогда студент 4 курса, а в дальнейшем известный полярный летчик, Герой Советского Союза, с которым отец сблизился во время работы в планерном кружке, вспоминал, что в ожидании своей очереди на полет отец развлекал всех хождением на руках - любимым занятием школьных лет. Работая на сборке учебного планера, отец одновременно изучал конструкции рекордных планеров, особенно в процессе их окончательной сборки и регулирования. Прислушивался к мнениям и суждениям старших студентов, все больше и больше углубляясь в работу и увлекаясь ею. В 1925 г. планерный кружок КПИ насчитывал около 60 человек и имел свои мастерские с тремя металлообрабатывающими и пятью деревообрабатывающими станками. К июню 1925 г. студенты отремонтировали планер "КПИР-1", который участвовал во II планерных испытаниях в Коктебеле, построили "КПИР-1-бис", "КПИ-З- учебный", "КПИР-4". Кстати, проект последнего, созданный студентами КПИ Н.А. Железниковым , В. Савинским и Д.Л. Томашевичем , получил первый приз на конкурсе в марте 1925 г. и на его реализацию ОАВУК даже выделило тысячу рублей. Планер был построен и отправлен на Шестые Ронские планерные состязания в Германии, проходившие в августе 1925 г. Это было первое зарубежное выступление наших планеристов. Пилот К.Н. Яковчук занял там второе место после Л.А. Юнгмейстера по продолжительности полета на одноместном планере. Работа Киевской планерной секции получила международное признание. На фотографиях того времени планеристы - и среди них мой отец - сняты возле своих планеров перед главным корпусом КПИ.
Королев С.П. увлекался планеризмом 1924-25 2
Ссылки: