Институт "Нордхаузен" - огромная научно-производственная кооперация

Источник: Книги Черток Б.Е.- Ракеты и люди

В начале 1946 года Гайдукову при поддержке Устинова удалось в ЦК партии в Москве и в советской военной администрации в Берлине договориться о значительном расширении фронта работ в Германии. Это нелегко было сделать. Значительная часть партийного и государственного аппарата, имевшего отношение к политике в Германии, требовала свертывания работ по восстановлению немецкой техники на оккупированной территории и отзыва всех советских специалистов в Союз не позднее января-февраля 1946 года. Гайдуков, Устинов и поддержавший их маршал артиллерии Яковлев не соглашались и настояли на расширении работ. При этом институт "Рабе" становился только основой для формирования значительно более мощной организации.

В результате в 1946 г. обсуждения ракетных проблем победила точка зрения наркома вооружения Д.Ф. Устинова , маршала артиллерии Н.Д. Яковлева и члена военного совета Гвардейских минометных частей генерала Л.М. Гайдукова . Работы в Германии не только не были свернуты, но, наоборот, расширены. На базе института Рабе и отдельно действовавших групп советских ракетчиков создавался научно-технический комплекс, в который вошли предприятия и подразделения по различным направлениям: двигателям, общей схеме и конструкции ракеты, приборам и управлению, наземному оборудованию, испытаниям. Комплекс получил название Институт Нордхаузен. Начальником института был назначен Л.М. Гайдуков , его заместителем и главным инженером - С.П. Королев , который вернулся из Москвы в Германию уже в чине полковника.

Надо оговориться, что по примеру "Рабе" в советской зоне оккупации авиационная промышленность собрала для работы немецких авиационных специалистов в Дессау на базе заводов "Юнкерса" .

Только атомщики сразу вывезли в Союз профессора Манфреда фон Арденне и небольшую группу специалистов , которых не смогли захватить англичане и американцы.

Институт "Рабе" имел явно выраженный "электроуправленческий" профиль. Это получилось потому, что руководство институтом (я и Пилюгин - с русской стороны и Розенплентер, а затем доктор Герман и Греттруп - с немецкой стороны) осуществляли специалисты по электрооборудованию и управлению. Королев , возглавлявший группу "Выстрел", Глушко , руководивший изучением и испытаниями двигателей в Леестене, Курило , осуществлявший сборку ракет в Кляйнбодунгене , и другие более мелкие группы действовали более-менее самостоятельно, зачастую дублируя, а не дополняя друг друга. фото 8 , фото 9 , фото 10 , фото 11 .

В феврале Королева вызвали в Москву. Он вернулся в начале марта, повеселевший, бодрый, излучавший бурную энергию, и уже в чине полковника. Таким образом, Королев, хотя бы внешне, по военным знакам различия, сравнялся с Глушко, Победоносцевым, Рязанским, Пилюгиным и Кузнецовым, которые прилетели в Германию сразу в погонах полковников.

Через день-два приехал генерал Гайдуков тоже в отличном настроении победителя и поручил мне сбор всех гражданских специалистов. Военных он брал на себя. На большом совещании советских специалистов Гайдуков объявил о решении создать на базе института "Рабе" и всех разрозненно действующих групп единую организацию - институт "Нордхаузен" .

Руководство институтом было поручено Гайдукову, а его первым заместителем и главным инженером был назначен Королев . Далее была рассмотрена и одобрена общая структура нового института. Наш "Рабе" входил в состав нового объединения на правах института по системам управления. Я, Пилюгин, Рязанский, Богуславский оставались у руководства, но нам предложили подготовиться к приему большого числа новых специалистов, которые прибудут из Союза в ближайшее время. Мне поручалось, пока не сформирован новый штаб, оказывать помощь в организации института "Нордхаузен". Мы договорились, что "Рабе" потеснится и штаб - дирекция нового института - разместится тоже в Бляйхероде . Для этого надо было реквизировать расположенный рядом особняк некоего барона, но для местных властей это не проблема. Кроме института "Рабе" в состав новой организации и в непосредственное подчинение Гайдукова и Королева вошли:

завод "Монтанья" под Нордхаузеном, в качестве производственной базы по двигателям и турбонасосным агрегатам, и

база огневых испытаний двигателей в Леестене близ Заафельда. Общее руководство "Монтаньей" и Леестеном поручалось Глушко , а начальником Леестена вместо уехавшего в Москву Палло был назначен Шабранский ;

производство в Кляйнбодунгене , которое получило официальное наименование "Завод N 3" - "Верк драй" . Директором был назначен Курило . Задача завода - восстановить технологию производства и собрать из всего, что осталось на "Миттельверке", максимально возможное число ракет;

КБ "Олимпия" по восстановлению документации и технологического оборудования А-4, которое создавалось в Зоммерде на базе завода фирмы "Рейнметалл-Борзиг" . Его возглавил Будник , затем Мишин .

Мишин в поисках технической документации уезжал вместе с Березняком в Прагу . В Праге группе Мишина-Березняка повезло. Они обнаружили и вывезли большое количество чертежно-конструкторской документации, которая теперь облегчала начало работ в Зоммерде;

"Шпаркассе" - буквально "сберегательная касса". Такое название получила расчетно-теоретическая группа, которой было предоставлено в Бляйхероде помещение городской сберкассы, оставшейся при новой власти без вкладов. Группу возглавил переехавший к нам из Берлина Тюлин . В нее вошли Лавров , Мозжорин , Аппазов . В группу были переведены немецкие специалисты- теоретики из "Рабе" и пришли новые, в частности, главный баллистик фирмы "Крупп" доктор Вольф и аэродинамик доктор Альбринг , бывший заместитель директора института аэродинамики в Ганновере .

Бюро Греттрупа вошло в институт "Нордхаузен" самостоятельным подразделением, но контроль за его деятельностью по настоянию Гайдукова поручался мне. Воспользовавшись этим правом, я поручил Греттрупу выйти за пределы описания истории разработки А-4 в Пенемюнде и начать конкретные работы над предложениями по ракетам большей дальности и системам управления высокой точности. В радиотехнической части непосредственное участие в этих работах приняли Рязанский и Богуславский .

Группа "Выстрел" значительно расширилась. Теперь вместо Королева ее возглавил Воскресенский . В эту же группу вошел Рудницкий , которому были поручены поиск и восстановление наземного заправочного подъемно-транспортного и пускового оборудования. Здесь следует оговориться, что будущий главный конструктор наземного оборудования Бармин был назначен главным инженером института "Берлин" , созданного одновременно с "Нордхаузеном" также на базе ранее разрозненных инициативно работавших групп по зенитным управляемым ракетам.

При институте "Нордхаузен" Главное артиллерийское управление создало свое представительство, которое возглавил полковник Мрыкин .

Численность немецкого персонала, советских военных и гражданских специалистов института "Нордхаузен" быстро увеличивалась. Это потребовало создания нового аппарата обслуживания всего контингента. Проблемы транспорта, размещения, питания, приема и отправки в Союз документации и оборудования переходили из "количества в качество". В институте "Рабе" с этим всем отлично справлялся один старший лейтенант Чижиков , работавший в дружеском контакте со службами дивизии, комендатуры и немецким коммерческим директором. Чижикова я Гайдукову не отдал, и он завел у себя заместителя по общей и коммерческой части и "службу тыла", включая отдел кадров. Но заботу о легковом автотранспорте Гайдуков просил оставить за "Рабе".

Королев в связи с новым назначением много времени по-прежнему уделял тематике группы "Выстрел" и организации работ по документации в Зоммерде. Здесь с Мишиным и Будником он начал первые проработки варианта ракеты на дальность до 600 км - будущей ракеты Р-2 .

Вместо "непрестижного" автомобиля "опель-олимпия" он приобрел мощный спортивный "хорьх" темно-красного цвета. Эта машина Королеву явно пришлась по вкусу, и он не упускал случая ее похвалить, предлагал "прокатить", но никому из друзей не доверял садиться за руль. Однако вскоре на площади перед "Рабе" "хорьх" столкнулся со стареньким "опелем", за рулем которого сидел водитель-немец, работавший в нашем институте. Красный великолепный "хорьх" получил солидную вмятину, а маленький "опель" был сильно разбит. Королев в совершенно расстроенных чувствах влетел ко мне в кабинет и потребовал, чтобы я немедленно уволил немца-водителя и "выгнал" в Москву Чижикова , которому подчинялся транспорт института, за то, что он не навел порядка в своем хозяйстве. Бедный Чижиков вместе с мастерами-немцами провел ночь в мастерской, и к утру "хорьх" выглядел лучше, чем до злосчастного столкновения.

Это было, пожалуй, первое знакомство Королева с Чижиковым, когда он убедился, что у этого бывшего модельщика литейного завода действительно золотые руки. Три года спустя Королев добился включения Чижикова в состав творческого коллектива, получившего Сталинскую премию за разработку аппаратуры для измерения температур при летных испытаниях ракет Р-1. Чижиков, впервые получивший "втык в несколько мрык" от Королева за автомобильные непорядки, любил хвастаться, что "он никого на всем белом свете не боится", затем делал паузу и добавлял: "Кроме Королева".

Ссылки: