Организация Института Нордхаузен, приезд в Германию семьи Королева

В начале 1946 г. в Москве обсуждался вопрос о дальнейшем порядке работ с трофейной ракетной техникой. Раздавались голоса о целесообразности их свертывания и отзыве наших специалистов. Из Германии в Москву были вызваны С.П. Королев , В.П. Глушко , Ю.А. Победоносцев ...

Интересно, что, по воспоминаниям Б.Е. Чертока , отец проделал путь до Москвы и обратно за рулем своего БМВ. Неожиданный приезд отца в Москву зимой 1946 г. стал радостным событием для всей семьи. В результате обсуждения ракетных проблем победила точка зрения наркома вооружения Д.Ф. Устинова , маршала артиллерии Н.Д. Яковлева и члена военного совета Гвардейских минометных частей генерала Л.М. Гайдукова . Работы не только не были свернуты, но, наоборот, расширены. На базе института Рабе и отдельно действовавших групп советских ракетчиков создавался научно- технический комплекс, в который вошли предприятия и подразделения по различным направлениям: двигателям, общей схеме и конструкции ракеты, приборам и управлению, наземному оборудованию, испытаниям. Комплекс получил название Институт Нордхаузен . Начальником института был назначен Л.М. Гайдуков , его заместителем и главным инженером - С.П. Королев , который вернулся из Москвы в Германию уже в чине полковника. Группу Выстрел вместо него теперь возглавил будущий заместитель главного конструктора ОКБ-1 СП. Королева по летным испытаниям Л.А. Воскресенский . В марте 1946 г. военное командование разрешило приезд в Германию семей кадровых и "профсоюзных" офицеров. Отец воспринял это известие с радостью и сразу же написал письма маме и мне .

Получив приглашение отца, мы начали готовиться к отъезду. Оформление документов происходило в Академии артиллерийских наук . Там маме предложили заполнить очень подробную анкету. На вопрос: были ли родственники арестованы и когда? - она написала, что муж был арестован 27 июня 1938 г. Проверявший анкету генерал попросил переписать ее и ни в коем случае не упоминать об аресте. Интересно, что когда отец, вернувшись из Казани в Москву, снова прописался на Конюшковской улице и становился на военный учет, ему также посоветовали не писать, что он был арестован. В то же время, на первом листе личного дела мамы имелась надпись: "Муж арестован в 1938 г.". Маму несколько раз представляли к правительственным наградам, но из-за этой пометки награды ей в ту пору так и не достались. И вот два документа: личное дело К.М. Винцентини , жены арестованного Королева, и анкета К.М. Винцентини, без упоминания об аресте мужа. Еще один пример причудливого чиновничьего творчества! Наконец все документы для поездки в Германию готовы и железнодорожные билеты до Берлина куплены. Мама оформила отпуск. У меня со школой проблем не возникло. Я заканчивала четвертый класс с похвальной грамотой и потому без экзаменов (а их тогда в последнем классе начальной школы приходилось сдавать шесть) была досрочно переведена в пятый класс. 10 мая мы выехали в Берлин. Отъезд в Германию в то время являлся необычным событием, поэтому а вокзале нас провожали довольно много людей. Мы с мамой в купе вдвоем, соседнем купе - жена генерала А.Ф. Тверецкого с дочерью Ниной , моей ровесницей. Уже в поезде мы с ними познакомились и в дальнейшем стали друзьями. В 1946 г. мне исполнилось одиннадцать лет. Я вела дневник и многое помню, однако большая часть воспоминаний о поездке в Германию и жизни там приведена здесь со слов мамы, которая постоянно делала записи. До Бреста поезд шел почти двое суток. В Белоруссии обращали на себя внимание незасеянные поля и огромное число разрушенных зданий, на восстановлении которых рабртали пленные немцы.

Переночевав в Берлине, 14 мая выехали тремя машинами в Бляйхероде (примерно 300 км).

Наша поездка заняла более пяти часов и почти в начале пути со мной случилась неприятность. Дорога в горах нередко шла серпантином. Я никогда до этого не ездила в машине по таким дорогам и буквально с первых километров почувствовала себя плохо. Почти на каждом повороте приходилось останавливаться, чтобы подышать свежим воздухом. Тогда отец предложил выход: пока машина совершала виражи, мы с ним вдвоем спускались вниз по крутым тропинкам. И вскоре неприятные ощущения прошли. Наконец добрались до Бляйхероде. Этот небольшой городок расположен в одном из живописных уголков Тюрингии у подножия двух гор, сплошь покрытых сосновым лесом. Двухэтажные особняки утопают в зелени и цветах, разрушений нет совсем. Мы подъехали к симпатичному дому, ранее принадлежавшему местному бухгалтеру, а теперь предназначенному для нас. На первом этаже располагались гостиная с пианино, столовая и кухня, на втором - спальня родителей с полукруглым балконом, моя комната, кабинет отца и уютный холл. Деревянная лестница, ведущая на второй этаж, украшена горшками с цветущей геранью и картинками с изображениями детей. Гостиную оживлял застекленный эркер, выходивший в небольшой сад. Готовила нам обед и убирала комнаты бывшая хозяйка, фрау Мария . Ее вместе с мужем выселила из дома советская военная администрация, и они жили по соседству. С этой приятной женщиной средних лет, внимательной и услужливой, у нас сложились хорошие отношения. Она всячески старалась помогать нам и искренне огорчалась, когда мы через несколько месяцев покидали Бляйхероде, чтобы уехать в Москву. С первых дней нашего пребывания в Германии мама решила как можно больше увидеть и узнать о совершенно новой для нас стране. Ее, конечно, взволновало мое состояние на пути в Тюрингию, но, к счастью, все оказалось не так плохо. Во время первой, такой трудной для меня поездки организм, наверное, приспособился к езде в машине, и потом я могла ездить сколько угодно, не испытывая никаких неприятных ощущений. Отец отдал в наше распоряжение машину БМВ и водителя по фамилии Фишер . Это был симпатичный молодой немец, отец двух детей, воевавший в Африке и благодаря этому не попавший на восточный фронт. Он очень привязался к нам с мамой, и мы платили ему тем же. Когда он болел и лежал в больнице, мама навещала его и носила ему угощения. Кстати, именно Фишеру принадлежала идея научить меня водить автомобиль. Сиденье в машине оказалось, правда, слишком низким, поэтому приходилось укладывать на него свернутое пальто. Фишер сидел рядом и бдительно следил за моими действиями, готовый в любой момент вмешаться. Конечно, я управляла машиной только на автостраде и ехала, наверное, не очень быстро, но удовольствие получала огромное и страшно гордилась собой. Мама, сидя на заднем сиденье, дрожала от волнения, а мы с Фишером радостно и снисходительно посмеивались над ней. К счастью, никаких происшествий во время моего обучения не произошло.

Ссылки: