НИИ-3 переходит в НИИ-1, взрыв интереса к ракетам, 1944 г.

Вскоре после выхода приказа о превращении НИИ-3 в НИИ-1 я был "изъят" из Химок и переведен в Лихоборы на должность начальника отдела автоматики и электроизмерений. Жаль было расставаться с уютным отделом спецоборудования на заводе N 293 и работами на боевых аэродромах. В Химках я оставил филиал во главе с Романом Поповым , разрабатывающим РОКС , и группу, обслуживающую измерительной техникой и электрическим зажиганием работы, развернутые Исаевым . В 1944 году Победоносцев оказывал мне большую помощь в сближении с кадрами НИИ-3. Он впервые познакомил меня с Тихонравовым , Артемьевым и еще сохранившимися в институте немногочисленными первосоздателями " катюши ".

Мне открылись некоторые страницы предыстории нашей ракетной техники. Но и тогда еще не упоминались в НИИ-1 фамилии Королева и Глушко . За год деятельности в НИИ-1 мне удалось объединить коллективы специалистов по автоматике и приборам завода N 293 и НИИ-3. В моем новом отделе оказались два человека, вошедших теперь уже прочно в историю нашей большой ракетной техники и космонавтики. Николай Пилюгин перешел в НИИ-1 сразу же после его создания из ЛИИ , где он работал над приборами для автопилотов.

Леонид Воскресенский перешел в НИИ-3 еще до его реорганизации из Института азота . В начале войны в Институте азота он разработал противотанковые зажигательные бутылки . Оказавшись в НИИ-3, Воскресенский начал работы над пневмогидросхемами ЖРД. Одним из первых творческих достижений нового отдела была разработка унифицированной системы автоматики и ее элементов для самолетных ЖРД. Уже после отлета в Германию в апреле 1945 года я узнал, что за эту работу я и Воскресенский награждены боевыми орденами Красной Звезды. Ордена были нам вручены в Кремле только после возвращения из Германии в 1947 году.

Сразу после получения орденов мы направились на Тверскую - тогдашнюю улицу Горького, в ресторан "Арагви". Воскресенский прошел к директору и спросил, знает ли он товарища Чертока, который только что был в Кремле? Директор ресторана очень сожалел, что не знает, но был рад познакомиться. После такого вступления нам была оказана честь организацией банкета в отдельном зале. Я запомнил этот вечер еще и потому, что на нем, кажется в последний раз, все вернувшиеся из Германии: Королев, Победоносцев, Тихонравов, Пилюгин, Воскресенский, Мишин и я - были в военной форме.

Мы все вышли из НИИ-1, в котором в июле 1944 года началась настоящая ракетная эйфория после получения сведений о немецких работах по баллистическим ракетам дальнего действия.

Практически с середины лета 1944 года Победоносцев, Тихонравов, Пилюгин, Мишин, я и примкнувшие к нам еще человек пять специалистов в разных областях много времени уделяли изучению трофейной техники. Мы восстанавливали по обломкам, доставленным с немецкого полигона в Польше, показаниям пленных и материалам разведки облик ракеты, которой предстояло сыграть важную роль в начальной истории ракетной техники.

Немецкое секретное "оружие возмездия" Фау-2 нанесло по нашему институту в Москве очень чувствительный удар раньше, чем немцы впервые начали пуски по Лондону. Генерал Федоров пожелал лично участвовать в поисках остатков немецкой техники в Польше. Самолет, на котором он летел в Польшу, потерпел аварию под Киевом. Вместе с Федоровым погибли 12 человек. В их числе был и Роман Попов . С гибелью Попова практически заглохла разработка РОКСа .

Через десяток лет я удостоверился, что развиваемые тогда идеи в какой- то степени предвосхищали принципы, по которым создавались радиолокационные системы противовоздушной обороны Москвы , главным идеологом которой был Александр Расплетин . Моя деятельность в НИИ-1 практически закончилась 23 апреля 1945 года, когда я был "ненадолго" отпущен Болховитиновым в Германию в составе "комиссии особого назначения" генерала Петрова . В НИИ-1 я уже не вернулся. Закончился почти десятилетний, с небольшими перерывами, период работы в коллективе Виктора Федоровича Болховитинова .

Несмотря на поощрение в нашем коллективе самых необычных идей, никому в голову не могла прийти фантастическая мысль о возможности создания боевой ракеты, способной перелететь через океан. Перевернув страницу, мы перенесемся по времени из военных лет в мирный 1957 год. В пространстве мы переместимся из уральского Билимбая и подмосковных Химок в поселок Тюратам , затерявшийся в бескрайних казахстанских степях.

Ссылки: