В 1931-м году Горький поехал в Россию, а в 1932 г вернулся в Сорренто

В следующем, 1931-м году Горький снова поехал в Россию. Максим, Тимоша, две их дочери и Ракицкий сопровождали его. В Москве, на улице Качалова, как и в Горках , под Москвой, теперь бывали у него Сталин , Жданов , Киров , Авербах , Киршон , Ворошилов , Буденный , генеральный секретарь Союза писателей Щербаков (связанный с НКВД), А. Н. Толстой , Фадеев , Кольцов , Михоэлс , Бабель , Форш , А. Н. Тихонов , Шостакович , начальник ОГПУ Ягода . Д. П. Святополк- Мирский. Из этих восемнадцати названных девять человек позже умерли насильственной и девять естественной смертью. В 1932 году, летом, был назначен Международный Антивоенный конгресс . Идея его принадлежала Анри Барбюсу . Первым его шагом было письмо- протест, подписанное 30 июля Горьким и многочисленными советскими писателями- попутчиками, против надвигающейся империалистической войны, направленной против Советского Союза. Воззвание называлось "К писателям всего мира, друзьям СССР" и было разослано в газеты Европы и Америки. Барбюс энергично занялся устройством Конгресса. После того как Париж, Брюссель и Страсбург отказались предоставить ему место и, Швейцария к ним присоединилась, Голландия согласилась принять его. В мае 1932 года Горький подписал воззвание созданного Барбюсом международного комитета по организации Конгресса, и, несмотря на болезненное состояние, обещал быть в Амстердаме в день открытия, назначенного на 27 августа.

Полубольной, он выезжает, вместе со Шверником [ 58 ], в Берлин 24 августа, в то время как Ромен Роллан телеграфирует ему из Швейцарии, что доктора запретили ему всякие публичные выступления и поэтому на Конгрессе он быть не может. Приехав в Берлин, Горький телеграфирует Барбюсу, что Голландия не дает визы части советской делегации, и просит Барбюса принять соответственные меры.

Он сам остается в Берлине в знак протеста против решения голландского правительства и вместе со всей делегацией живет несколько дней все в том же Палас-отеле, ожидая, как повернутся события. Здоровье его, видимо, благодаря этим неприятностям, делается все хуже, температура поднимается, и доктор запрещает ему вставать с кровати. Он вызывает Муру из Лондона, и она приезжает к нему и остается несколько дней, проводя у его постели дни и ночи. 26 августа, по инициативе В. Мюнценберга , решено срочно перенести Конгресс из Амстердама в Париж для участия в нем советской делегации, но французское правительство, как и голландское, разрешения на въезд не дает - ни советской делегации в целом, ни отдельным ее участникам. 26 августа Горький телеграфирует Эррио , тогда главе французского правительства, прося его о срочных визах. 27- го открывается Конгресс в Амстердаме , на котором оглашается декларация Роллана, присланная им из Швейцарии, "Война войне", и в состав президиума избираются - в их отсутствие - Горький и Шверник. Горький отвечает на это приветственной телеграммой и узнает, что в СССР идут на заводах, в Академии наук и других коллективах трудящихся митинги, на которых бичуется голландское правительство. 29-го Конгресс закрывается, и избирается постоянный международный антивоенный комитет, куда приглашается и Горький. Хотя 30 августа французская коммунистическая газета "Юманите" и сообщила, что визы Горькому и советской делегации для приезда во Францию непременно будут предоставлены, чтобы советским делегатам присутствовать хотя бы на митинге, который устраивается в Париже французской делегацией для дачи отчета об Амстердамском конгрессе, Горький не выехал в Париж: советские источники объясняют это тем, что французская виза, по распоряжению Эррио, была послана Горькому и Швернику, и Горький опять счел себя не вправе воспользоваться ею и бросить советскую делегацию в Берлине. Но источники со стороны Муры говорят, что это она не пустила его в Париж и с помощью докторов удержала его в постели в Берлине: он был слишком болен и слаб, чтобы ехать на митинг и, главное,- выступать там, что было бы неизбежно. Речь, посланная Горьким телеграфом в Париж, в ее переводе, была прочитана на митинге, после чего президиумом митинга было послано ему приветствие, и он в тот же день, 2 сентября, выехал из Берлина в Москву, куда доехал 4- го совершенно больной. Утром следующего дня он был перевезен в Горки, а 7- го числа в "Правде" и "Известиях" была помещена его "Речь, которая не была произнесена", оглашенная на митинге в Париже в Мурином переводе.

Горький вернулся в Сорренто в последний раз в конце октября 1932 г Последний месяц в Москве был весь посвящен его юбилею: сорок лет литературной деятельности . МХТ теперь носил его имя, и Нижний- Новгород, и сотни заводов и фабрик, школ и академических институтов, и тысячи улиц в городах и поселках были переименованы в его честь. Мура приехала к нему в Сорренто и прожила там до Рождества. Две внучки, сын, невестка и неизменный Ракицкий были тут же. В начале весны начались сборы, чтобы ехать в Россию на постоянное жительство; "Иль Сорито", где восемь с половиной лет прожила семья, решено было оставить навсегда. Мура вернулась сюда в последний раз в марте. Несмотря на то что на вилле до последнего дня жили гости, был один вопрос, который требовал разрешения и который беспокоил Горького уже с 1926 года, его необходимо быть разрешить на теснейшем семейном совете - т. е. между самим Горьким, Максимом, Тимошей, Ракицким и Мурой. Это был вопрос об архивах Горького .

Ссылки: