Беринг Морис

Беринг - фигура замечательная, какая могла появиться только в Англии, и только в устойчивом мире начала XX века. Его все любили, и он всех любил; он бывал всюду, и все его знали. Семейство русского посла , Александра Константиновича Бенкендорфа , он попросту обожал, и не только самого посла, гофмейстера и кавалера ордена Белого Орла, и графиню Софью , и их взрослых сыновей, Константина и Петра , но и брата посла, графа Павла Константиновича , гофмаршала и министра Двора и Уделов, того, кто позже издал свои мемуары о последних днях царя в Царском Селе и о том, как он, гофмаршал и министр, в 1917 году самолично спускал в уборную Царскосельского дворца содержимое столетних бутылок винного погреба, чтобы революционная стража дворца, которая вошла и заняла все входы и выходы, не перепилась.

Беринг обожал и всех домочадцев Бенкендорфа, начиная с домоправителя и повара (француза, конечно) до собак охотничьих, сторожевых и комнатных. Самым счастливым временем своей жизни он всю жизнь считал то лето в Сосновке, имении Бенкендорфов в Тамбовской губернии , куда он поехал и где он был обласкан, как ближайший друг и член семьи. Он оставил воспоминания об этом времени, о свободной, веселой райской жизни в обществе графа, его жены и сыновей. Они ходили на волка, играли в теннис, читали вслух при старинных керосиновых лампах Марка Твена по- немецки, играли в карты, катались на тройках и все вместе рисовали акварелью. Беринг научился в Сосновке есть икру и стал говорить по- русски. Бенкендорф читал с ним Пушкина и всеми любимого в этом кругу А. К. Толстого. Беринг до своей смерти в 1945 году оставался горячим другом России и на проклятые вопросы, пришедшие в наш век из прошлого века, "кто виноват?" и "что делать?", всегда отвечал: "никто не виноват" и "нечего делать". Дипломатическая карьера Беринга началась в Париже , в английском посольстве ; затем он был переведен в Копенгаген . Здесь он встретил Бенкендорфа и его семью, а когда Бенкендорф был переведен русским послом в Лондон, Беринг стал проситься в Форин Оффис , чтобы тоже быть в Лондоне, потому что уже в это время не мог себе представить разлуки с графом, графиней и их сыновьями. Эта близость с русской семьей наложила на всю жизнь молодого английского дипломата свою печать.

В Александре Константиновиче он видел олицетворение русского европейца, как тогда понималось это выражение на Западе: "Дальновидный, умный, прозорливый, он работал для дружбы Англии и России,- писал он впоследствии.- Он понимал музыку. Он любил мои стихи. Он читал Вольтера, Байрона, Шиллера в изданиях, хранившихся в библиотеке брата его деда [т. е. в библиотеке шефа жандармов Бенкендорфа ]. Он был абсолютно совершенным собеседником: знал, что и как говорить людям самых разных возрастов и состояний. Он справедливо считал, что человек должен быть грансеньером, а если он им не родился, то обязан выглядеть им". Далеко не все судили о царском после в Лондоне так восторженно, однако. в 1923 году первый секретарь русского посольства К. Д. Набоков , заменивший Бенкендорфа в 1917 году (граф умер 31 декабря 1916 года), был совершенно противоположного мнения о своем патроне: в своих воспоминаниях он писал, что Бенкендорф не знал, где находится Лхасса, что русский язык его был недостаточен и что он на русских производил впечатление иностранца. Но что он "отлично понимал пружины политики" 1905-1915 гг. и "умел производить впечатление подлинного мудреца". Писать (он всегда писал только по-французски) он не умел, "писал запутанно и тускло". После пребывания в Сосновке Беринг не захотел вернуться в Англию и уехал в Маньчжурию , третьим классом, чтобы приобщиться к русскому народу и посмотреть на русско-японскую войну . Он поехал вместе с Константином Александровичем , старшим сыном посла, моряком, призванным на Дальний Восток. Беринг побывал под огнем и, когда вернулся в Москву, стал военным корреспондентом лондонской газеты "Морнинг Пост" . Он сумел добиться свидания со Столыпиным , а позже и с Витте . В 1906 году он переехал в Петербург, а затем жил в Турции и в 1912 году совершил путешествие вокруг света. Во время Балканской войны он был корреспондентом "Таймс" , живал подолгу в Петербурге и писал свои пьесы и книги о России. Одним из последних контактов с семьей Бенкендорфов был перевод Беринга на английский язык мемуаров брата посла, Павла Константиновича ; это было уже в 1930-х годах, и Беринг говорил, что не мог без слез переводить ту страницу, где было рассказано о вылитом в уборную драгоценном вине. Заразившись русским гостеприимством и широтой, Беринг, наезжая из Петербурга в Лондон, где у него был дом, жил широкой светской жизнью, которая была приготовлена для него той обстановкой, в которой он родился и вырос. У отца его была своя яхта, своя охота, лошади его скакали на скачках; семья приглашалась в Ковент Гарден, в королевскую ложу, и дом их был известен тем, что в нем, одном из первых, провели электричество.

Дядя Беринга был комендантом Виндзорского замка (где одно время жил будущий король Эдуард VII ); ребенком Морис сидел на коленях у королевы Александры (жены Эдуарда VII) , сестры русской царицы ( жены Александра III ). А чем занимался старший Беринг? Он собирал старинные брегеты и раздаривал их своим друзьям. Немудрено, что, живя в Париже, Беринг- младший был своим человеком у Сары Бернар - она очень любила старинные брегеты.

Через Бенкендорфов Беринг сблизился с другими русскими семьями аристократов, живших в Европе: Шуваловыми , Волконскими , которые были близки Бенкендорфам через одну из дочерей шефа жандармов, вышедшую замуж за князя П. Г. Волконского , родственника декабриста; с будущим министром иностранных дел С. Д. Сазоновым (умершим в 1920 году в эмиграции) он познакомился в бытность свою в Риме. Барятинские , Урусовы были ему известны по Парижу и по Петербургу. Но самыми близкими Берингу людьми были, конечно, члены русского посольства в Лондоне : сыновья посла, Константин и Петр , Платон Закревский , молодой Иван Александрович Бенкендорф - дальний их родственник, прибалтийский дворянин, происходивший от того же бургомистра города Риги , Иоанна Бенкендорфа (1659-1727) , что и они.

В третьем поколении род этот был расщеплен на четыре различные ветви четырьмя внуками бургомистра: Христофором , Германом , Георгом и Иоанном . Иван Александрович принадлежал к четвертой ветви. Эти молодые люди только еще начинали свою дипломатическую карьеру, и назывались новым тогда термином "атташе" . Таким образом младшая сестра Закревского встретилась в доме Беринга со своим будущим мужем и, разумеется, с огромным количеством людей из лондонского высшего света, с дипломатами, писателями, финансовыми магнатами, лордами и леди и знаменитостями, среди которых был и заметивший Муру Герберт Уэллс .

Здесь же, накануне первой войны, ей был представлен молодой английский дипломат Брюс Локкарт , начинавший свою карьеру в новооткрытом английском консульстве в Москве . И с Уэллсом, и с Локкартом Мура встретилась еще несколько раз у Беринга и на вечерах у Бенкендорфов.

Ссылки: