Циклотрон 60-дюймовый

К "мальчикам" Рад.лаб в конце 30-х г. присоединились новые сотрудники, привлеченные в Беркли, подобно мотылькам, летящим на свет, заявлением Эрнеста о том, что здесь - "рай физики". Уже ветераном стал Эдвин Мак-Миллан из Принстона. Луис Альварес и Эмилио Сегре и Кеймен прибыли в Рад.лаб , 37-дюймовый циклотрон еще не вышел на расчетный режим, а Эрнест уже искал ему новые сферы применения. На чикагской выставке "Век прогресса" он вел речь о будущей "атомной пушке, рядом с которой нынешняя будет выглядеть как 16-дюймовая винтовка рядом с 37-мм орудием".

В тот момент не было никакого интереса создавать такие установки, но менее чем через год "с открытием искусственной радиоактивности " все изменилось.

Очередной циклотрон создавался специально для получения радиоактивных изотопов и лечения раковых больных. Поскольку теперь Лоуренс уже был не физиком-просителем, а совсем недавно стал богом от медицины, которая прибегала к его помощи, то на этот раз он был намерен изготовить установку по заказу, а не собирать ее из добытых различными путями частей. Эрнест попросил Альвареса рассчитать оптимальный размер магнита, а Мак-Миллана - изготовить источник питания. Эдвард Лофгрен, старшекурсник из Южной Калифорнии, был назначен в помощь Мак-Миллану и Уильяму Бробеку , единственному инженеру в Радиационной лаборатории. Лоуренс решил, что его "медицинский циклотрон" должен ускорять частицы примерно до 20 миллионов электрон-вольт, то есть до энергии, которая, не случайно, интересовала также и физиков. Полюса электромагнита составляли 60 дюймов в поперечнике, а сам электромагнит весил 200 тонн.

Состоятельный член правления Калифорнийского университета Уильям Крокер пожертвовал 75 000 долларов на сооружение нового здания в университетском городке под эту установку. В январе 1939 года, когда мир узнал о расщеплении ядра в Германии , 60-дюймовый циклотрон еще только строился. Лоуренс с коллегами узнали об этом из газет, а не научных журналов. И в очередной раз удивление и ликование "мальчиков" быстро сменились чувством разочарования, что еще одно великое открытие прошло мимо них. На Телеграф-авеню Луис Альварес выскочил из кресла парикмахера и помчался в лабораторию, едва увидел заголовок в "Сан- Франциско кроникл". Его аспирант, Филипп Абельсон, уже несколько недель ломал голову, почему после бомбардировки нейтронами уран испускает рентгеновские лучи. ("Я должен сообщить вам нечто исключительно важное", - заявил Альварес Абельсону. Когда аспирант присел, Луи предложил ему лучше лечь.) Им обоим сразу же стало предельно ясно, что расщепление и было решением данной загадки. Прошло всего лишь несколько часов, как стали известны новости, а Оппенгеймер уже вел семинар по расщеплению атома в Ле-Конте, Мак-Миллан же смоделировал простой и элегантный эксперимент для демонстрации этого явления. Тем же вечером химик Гленн Сиборг , выпускник Беркли, которого Лоуренс пригласил помочь в работе с радиоактивными изотопами, кружил по улицам города, недоумевая, как это ни он, ни его коллеги не сумели увидеть то, что находилось прямо перед их глазами. Но вскоре на смену разочарованию, которое испытывал Лоуренс, пришло осознание всех перспектив расщепления. "Эта работа с ураном просто захватывает", - писал он Ферми этой зимой. С прошлого года Эрнест подумывал о новом и более мощном ускорителе. Последнее открытие придало этому проекту новый толчок. Более того, на сей раз горячий энтузиазм Лоренца был подкреплен холодной логикой. Немцы в Институте кайзера Вильгельма в Берлине осуществили деление атома урана с помощью нейтронов, полученных от естественного источника излучения - небольшого куска радия. Эрнест доказывал, что циклотрон - гораздо более мощный источник направленного излучения, способного проникнуть в самое ядро атома, - позволит получить несравненно более интересные результаты.

Ссылки: