Комбинат 817: строительство

Немало сложностей поджидало коллективы, привлеченные к строительству завода "В" (получение металлического плутония и изделий из него) . "Разработку проекта завода по производству плутония, - вспоминал И.Н. Головин , - начали еще задолго до пуска Ф-1 . Различные варианты обсуждались на НТС при участии многочисленных инженеров и физиков. Руководители работ И.В. Курчатов , Б.Л. Ванников , А.П. Завенягин , В.А. Малышев вникали во все детали, но не могли сделать окончательного выбора, так как расчеты еще не были подтверждены опытом". Эти трудности привели к отставанию от установленных сроков. Завенягин (и не только он, конечно) озабочен тем, как ускорить весь комплекс работ по заводу "В" , обеспечить быстрейшее изготовление и поставку оборудования для него.

Прямо на строительстве 817-го завода по решению А.П. создана проектная группа. О характере поручений А.П. Завенягину свидетельствует, например, протокольная часть п. 3 заседания Спецкомитета от 12 марта 1947 года ("Об изготовлении оборудования для цеха Б завода N 817 (цех Б - первоначальное название радиохимического завода "Б" будущего Комбината * 817, где получали концентрат плутония.).: "Принять представленный тт. Курчатовым, Завенягиным, Первухиным и Борисовым проект Постановления Совета Министров СССР "Об изготовлении оборудования для цеха Б завода * 817, поручив тт. Завенягину (созыв), Первухину, Паршину и Борисову в 3-дневный срок:

1.

а) уточнить сроки поставки химического оборудования цеха Б, исходя из

заявления т. Славского , что требующаяся от Первого Главного управления

техническая документация на всё оборудование цеха Б будет выдана

Министерству машиностроения и приборостроения до 20 марта с. г. полностью;

б) совместно с тт. Казаковым и Малышевым уточнить сроки и спецификации

поставок Министерством тяжёлого машиностроения специального транспортного

оборудования и отливок защитных устройств Министерством транспортного

машиностроения;

в) определить потребное количество золота для покрытия химической

аппаратуры и установить порядок его использования на производстве;

г) указать в проекте сроки поставок и спецификацию на измерительные приборы,

поставляемые Министерством внешней торговли и согласовать поставку их с

Министерством внешней торговли.

2. Возложить контроль за выполнением поставок оборудования для цеха "Б" на тт. Завенягина и Борисова , а в части поставок 5 тыс. тонн отливок защитных устройств Министерством транспортного машиностроения лично на т. Малышева .

3. Проект Постановления "Об изготовлении оборудования для цеха "Б" завода * 817- после уточнения представить Председателю Совета Министров СССР товарищу Сталину И.В.

4. Обязать тт. Завенягина, Первухина, Борисова, Паршина принимать необходимые меры помощи, обеспечивающие выполнение предприятиями Министерства машиностроения и приборостроения заданий по изготовлению и поставке оборудования для цеха "Б" в сроки, установленные проектом Постановления".

Все спешили. Время, отведённое на строительство "объектов", таяло. Возникали ситуации прямо-таки скандального характера.

В. Филиппов : "Я только успевал делать приёмку и оплачивать счета. Однажды Главпромстрой предъявил счёт за работы по монтажу особо ценного оборудования. В стоимость включили и множество вентилей, приборов и регулирующих элементов из золота и платины - по традиции раньше на такие приписки копеечных вентилей не обращали внимания. Здесь же этих "мелочей" набиралось тысячи, и стоимость каждой выражалась тоже тысячами рублей. Я утверждать такой счёт отказался, несмотря на давление генерала Комаровского . Когда он подписал счёт у Завенягина , я вновь отказался платить. Комаровский далее побежал к Ванникову и уговорил его на вторую подпись. Я в свою очередь взял и отправил этот счёт в Москву - в Госбанк. Там согласились со мной. А тут ещё на партактиве я выступил и рассказал об этом вымогательстве. Тезисы с выступлением у меня незаметно стащил главный "режимник" - генерал Ткаченко , сидевший рядом. И отправил в Москву, он любил писать доносы. И вот произошло удивительное - ликвидировали управление строительством, и, стало быть, я стал не нужен.

В Москве, у генерала Александрова, ведавшего кадрами, я узнал подробности моего увольнения. Оказывается, обозлённый Комаровский написал Завенягину докладную о моём несоответствии должности. Там была, например, такая чушь: "все улицы города грязные, и на них валяются дохлые собаки". Когда после испытания представили меня к правительственным наградам, Завенягин лично вычеркнул мою фамилию из списков. Орден Ленина и звание лауреата получил мой заместитель. И в дальнейшем Завенягин продолжал мстить мне, старался зарубить мои проекты или занизить их оценку".

Не исключено, что военный инженер-строитель Филиппов грешит субъективностью. Но мы решили их привести как редкое свидетельство очевидца и участника событий. Среди реалий стройки и ситуация, о которой рассказали В.Н. Новосёлов и В.С. Толстиков :

"В июне 1947 года встал вопрос о расширении производства щебня на дробильном заводе. Генерал А.Н. Комаровский потребовал доложить соображения по этому поводу. Сапрыкин поручил разработать схему нового мощного дробильного завода Белявскому , который прямо был заинтересован в этом. Быстро начертив схему завода, много раз обсуждённую с Сапрыкиным, и получив его подпись на схеме, Белявский отправился к начальнику Главпромстроя Министерства внутренних дел СССР в его личный вагон. Комаровский , взглянув на представленную схему, сделал кислое выражение и резко сказал: "Да, товарищ Белявский, видно, ваш потолок невысок. Как же так? Правительство нам определило срок всего два года, за которые необходимо построить объект, а вы предлагаете построить завод-гигант ради получения всего-навсего щебня. Зачем это нужно, если нам дан срок всего два года? В заключение своей тирады Комаровский взял синий карандаш, перечеркнул чертеж косой линией и поставил резолюцию: "Категорически запрещено выполнять эту схему. А. Комаровский". Только вмешательство находившегося тогда на строительстве заместителя начальника Первого Главного управления А.П. Завенягина спасло проект создания мощного производства щебня. По этой схеме скоро был построен завод на карьере у озера Кызылташ. Ещё долгие годы он снабжал щебнем всю стройку. Этот случай говорит о том, как нелегко было тогда даже крупным руководителям определить перспективу строительства".

Построить в установленные сроки головной объект будущего Комбината * 817 - "котёл уран-графит" не удалось: в апреле 1947 года, например, был готов только котлован под первый промышленный реактор. Зрелище внушительное: глубина 54 метра, диаметр на поверхности - 110 метров. Но до готового "котла" ой как далеко. А ведь Л.П. Берия обещал Сталину закончить строительство под Кыштымом к 7 ноября 1947 года.

Справедливости ради, далеко не всё зависело от Раппопорта . Многочисленные переделки - по вине проектировщиков, которые всё время запаздывали. Отсюда и удорожание строительства, и постоянные неувязки с комплектованием рабсилой, материалами. Отчасти дело в том, что некоторое время руководство Челябметаллургстроя и Стройуправления * 859 ( Я.Д. Раппопорт , В.А. Сапрыкин ) находилось в Челябинске, т. е. примерно в ста километрах от "объекта", а непосредственно на месте "хозяйничал" (с июня по октябрь 1946 года) полковник З.П. Борисов , тогда как формальным главой 1-го промышленно-строительного района был Д.К. Семичастный . Такая организация дела снижала порог ответственности. Не удивительно ли, что такое могло случиться?..

Когда срыв стал очевиден, Спецкомитет счёл необходимым командировать (24 июня - 3 июля 1947 года) А.П. Завенягина , И.В. Курчатова , А.Н. Комаровского и Н.А. Борисова на "объект" для проверки состояния дел и подготовки к монтажу завода * 817, а также с целью принять меры, обеспечивающие нужный темп строительно-монтажных работ. (По некоторым сведениям, в ту комиссию входили также М.Г. Первухин , Б.Л. Ванников , Е.П. Славский , А.Д. Зверев .)

8 июля 1947 года, рассмотрев на месте ход сооружения Комбината * 817, Л.П. Берия , крайне раздражённый невыполнением правительственных сроков, уволил начальника стройки Я.Д. Раппопорта (на этом настаивали директор комбината - заместитель начальника ПГУ Е.П. Славский и уполномоченный СМ СССР И.М. Ткаченко ). Новым "прорабом" стал (с 12 июля 1947 года) М.М. Царевский . Как нередко бывает, смена руководства возымела действие. Тандем М.М. Царевский - В.А. Сапрыкин оказался удачным, а если учесть и оказанную помощь, включая резкое увеличение численности строителей, то были созданы предпосылки для существенного ускорения работ. Не ослабевало внимание и к другим технологическим корпусам, которые должны были войти в состав Комбината * 817. По внешнему виду эти сооружения не претендовали на место среди шедевров. До того ли?..

Н.И. Иванов : "Здание четвёртого цеха, где изготавливали плутониевый заряд, - времянка. Его срочно пришлось "соображать", т. к. первоначально для этих целей планировалось КБ-11 . А.П.Завенягин сам выбрал одно из складских помещений 817-го завода под лабораторную часть; тут же пристроили производственную каменную половину.

Позднее, примерно через год, коллегия ПГУ утвердила меня начальником одиннадцатого цеха (новый, на смену "четвёрке"). Вопросов не задавали: раз пригласили, значит, надо. И всё. Завенягин всё-таки спросил: Чем покрасили цех? - Я ответил. "А как с точки зрения пожарной безопасности?" - "Сейчас, - говорю, - в полном порядке".

Мне кажется, он вспомнил, что старое здание было абсолютно непригодным в пожарном отношении. А о покраске интересовался вот почему: был случай, когда во время одного из опытов (прессовали порошковый уран - ещё до того, как начали заниматься изготовлением плутониевого заряда) пуансон выбросило, порошок разлетелся по стенам и он начал светиться, гореть. Впечатление не из приятных. Другое дело - обошлось. Но Завенягину доложили, и он не забыл о ЧП".