Малышев в Атомном проекте

Как это случилось, что Советскому Союзу потребовалось лишь четыре послевоенных года, чтобы овладеть атомной энергией? Возглавляя в течение 10 лет один из научно-технических советов по важнейшей проблеме, будучи чрезвычайно занятым своей работой министра, заместителя Председателя Совета Министров СССР, В. А. Малышев регулярно, без пропусков и в высшей степени демократично проводил обсуждения на заседаниях этого совета, внимательно, без предвзятости и навязывания своего мнения, выслушивал ученых и инженеров и принимал четкие решения. Он говорил: "Здесь я не министр, здесь я, как и все вы, инженер".

Давняя предвоенная статья "Уран-235", опубликованная в "Известиях" 31 декабря 1940 года, так поразившая и обрадовавшая Малышева в последний день последнего мирного года, где он встретил имена Г. Н. Флерова , К. А. Петржака , А. И. Алиханова и И. В. Курчатова , руководителя строительства циклотрона - новое тогда понятие! - как узнал ныне Малышев, была не случайной.

В 1940 году И. В. Курчатов написал доклад, в котором обрисовал возможное военное и хозяйственное значение проблемы получения энергии деления урана и в конце 1940 года представил его в Президиум АН СССР. В этом докладе И. В. Курчатов предлагал "поставить перед правительством вопрос о выделении средств на "урановую проблему". В ходе войны советские ученые не забывали о работах над "урановой проблемой".

Из Германии все чаще доходили угрозы применения "сверхоружия". Стало известно, что Германия пыталась вывезти из Норвегии запасы тяжелой воды и что караван был подорван англичанами . Фашистская Германия оказалась неспособной решить задачу создания ядерного оружия. В силу многих причин. И прежде всего потому, что Красная Армия и советский тыл навязали уже с 1942 года свою волю вермахту. В институты Германии, привлеченные к урановому проекту, был разослан гитлеровский циркуляр:

"Требования, связанные с работами по проекту, в условиях мобилизации и нехватки сырья, могут быть оправданными только в том случае, если их результат принесет желательный результат в ближайшее время..."

Короче говоря, программа обычных вооружений, ограниченность ресурсов заставили гитлеровцев жить насущным днем, действовать по принципу "не до жиру, быть бы живу"... И фанатичному юношеству из фольксштурма была предоставлена возможность "обручения со смертью", право приложить свою жизнь к взрыву индивидуальной "атомной бомбы" - фаустпатрона. Находившиеся, как известно, в совершенно иных условиях ученые-физики различных стран Европы и Америки имели огромные средства на так называемый манхэттенский проект , уже в декабре 1941 года получив надзирателя в погонах в лице бригадного генерала Лесли Гровса , впоследствии в книге "Теперь об этом можно рассказать" необычайно расхвалившего себя, как известно, и взорвали 16 июля 1945 года на 33- метровой стальной вышке в Аламогордо первую бомбу. А затем и две первые ?тыквы? прибыли на один из островов Тихого океана для атомной атаки. Творцами атомного рывка были и советские ученые-патриоты во главе с И. В. Курчатовым, советские инженеры, работавшие во всех отраслях промышленности, и выдающиеся руководители советской индустрии.

В декабре 1946 года в институте была И. В. Курчатовым с сотрудниками осуществлена цепная реакция в первом в Европе реакторе , а в 1948 году пущен первый промышленный уран-графитовый реактор , - вспоминает академик А. П. Александров. "Пуск этих реакторов и получение на первом из них ничтожных микрограммовых количеств плутония, а на втором - промышленных количеств подвели итог огромным усилиям геологов, горняков, металлургов и металловедов, химиков и радиохимиков, цветников, графитчиков, конструкторов и, конечно, физиков-экспериментаторов. Организационная работа в развитии урановой проблемы играла громадную роль, и она с успехом решалась специально созданным правительственным органом, который возглавляли Б. Л. Ванников, А. П. Завенягин, В. А. Малышев, М. Г. Первухин, Е. П. Славский... Дело огромного масштаба развивалось невиданными темпами".

В общих чертах, естественно, роль Малышева как крупнейшего машиностроителя в урановом проекте сейчас совершенно очевидна.

Участие Малышева как выдающегося организатора массового производства в разработке и создании сложного технологического оборудования атомной промышленности заставило отнестись серьезно к ходу дел в атомном цехе Страны Советов. Период лабораторного, суженного поиска, чисто научных исследований стал стремительно перерастать в этап ускоренного, "заводского" производства. "Человек-динамо", как называли Малышева английские газеты во время поездки в Англию в 1956 году (в ней участвовал и Д. М. Гвишиани , крупнейший советский ученый-экономист), умеющий концентрировать усилия всей советской промышленности на решении самой важной задачи, он придал всей работе необходимые размах и скорость.

И. В. Курчатов , отдавая дань глубокого уважения М алышевуи, мобилизовавшему сотни заводов, рудников, конструкторских бюро (в том числе бывших танковых, откуда пришел в атомную промышленность Н. Л. Духов ) для решения задач серийного производства нового оружия, сказал на XX съезде КПСС : "Объем атомных работ очень велик, но и силы наши теперь велики. На смену небольшому отряду ученых, которые начинали работу, выросла воспитанная партией армия ученых, инженеров, конструкторов, сильная, молодая, способная решать труднейшие задачи".

В горячие "атомные" денечки Малышев пережил немало тревог и опасных радостей, доступных в то время весьма ограниченному кругу ученых, инженеров, среди которых будущий исследователь этой эпопеи обнаружит и бывших конструкторов из Танкпрома.

"Разработку проектов завода по производству плутония начали еще задолго до пуска реактора Ф-1 . Различные варианты обсуждались на совете при участии многочисленных инженеров и физиков. Руководители работ И. В. Курчатов, Б. Л. Ванников, А. П. Завенягин, В. А. Малышев, Е. П. Славский, М. Г. Первухин вникали во все детали, но не могли сделать окончательного выбора, так как расчеты еще не были подтверждены опытом.

"Прежде всего надо было проверить, верен ли расчет критических масс, затем научиться управлять котлом, убедиться, что он не выходит из подчинения оператору и не угрожает самопроизвольным разгоном и взрывом", - писал один из участников исполнения уранового проекта.

В последующем при участии Малышева началось и строительство атомной электростанции в Обнинске , официально пущенной в июне 1954 года, и строительство атомного ледокола "Ленин" (главный конструктор В. И. Неганов , научный руководитель создания атомной силовой установки академик А. П. Александров ), в которое было вовлечено до 500 заводов Советского Союза. Оно превратилось в очередную гигантскую опытную площадку новой технологии, стало экзаменом на зрелость для металлургов, двигателистов, сборщиков. Но и этот ледокол, начало строительства которого положил Малышев, увидеть на рейде ему не довелось...

Возглавляя Министерство судостроения СССР , В. А. Малышев являлся одним из зачинателей и организатором работ по созданию атомного подводного флота СССР . С большой увлеченностью, глубоким пониманием срочности, сложности и трудности этой проблемы говорил Малышев своим ближайшим соратникам и конструкторам о необходимости практического развертывания этих работ. Как вспоминает один из ведущих конструкторов - разработчиков турбинной установки, после одного из таких деловых совещаний, в котором участвовал тогдашний министр транспортного машиностроения Ю. Е. Максарев , Малышев подошел к висевшей на стене карте мира и обвел указкой возможный кругосветный подводный маршрут атомной подлодки без всплытия на поверхность океана. А потом помолчал какое-то мгновение и сказал с грустью и каким-то предчувствием:

- Осуществить бы это! После этого и помирать можно...

- Ну зачем же, Вячеслав Александрович, помирать после такого свершения... Да это я так, к слову...

В том смысле, что вряд ли что-либо большее можно сделать в жизни. Первая атомная станция, первый атомный корабль, первый спутник Земли... Звания лауреата Государственной премии, присужденные Малышеву-ученому.

"Он не дожил нескольких месяцев до запуска первого искусственного спутника Земли, но есть и его доля труда в быстрых темпах развития советской ракетной и космической техники ", - писала о нем "Правда" в декабре 1967 года. Ощущал ли сам он, казалось, откованный из чистой воли, мужества, деловой одухотворенности, что напряжение прожитой жизни, "не снимаемое" коротким отдыхом, охотничьими походами, не уходящее с физической усталостью, уже оказывает свое разрушительное воздействие?

На XX съезде партии , последнем съезде, в работе которого участвовал Малышев, он произнес речь, посвященную главному делу его жизни - новой технике, борьбе за экономические победы Советского государства:

"Центральный Комитет указывает и на те особенности нашего времени, которые требуют от нас большего, чем раньше, внимания к вопросам науки и техники. Наука и техника в наше время развиваются как никогда бурно, и темпы их развития все ускоряются. Это требует умения без промедления использовать достижения современной науки и техники для дальнейшего увеличения и удешевления производства во всех отраслях народного хозяйства, для обеспечения высоких темпов роста производительности труда, для создания новых видов изделий и всемерного улучшения качества продукции. Мы имеем теперь большие потенциальные возможности и все необходимое для того, чтобы непрерывно ускорять темпы научно- технического прогресса. Для этого у нас есть хорошо развитая современная промышленность, многочисленные, достаточно опытные кадры ученых, инженеров, техников и возросший культурно-технический уровень рабочего класса".

Вновь Малышев говорил о решающих направлениях - проектировании заводов, электростанций с учетом новейших достижений науки, внедрении новых технологических процессов... Вплоть до последних месяцев 1956 года никто, пожалуй, кроме самых близких людей, не замечал, что он очень остро переживал известия о смерти друзей и сотрудников времен войны.

Поколение маршалов индустрии стало редеть, не дожив многих лет. Почти одновременно - с разницей в два-три года - ушли из жизни и Б. Л. Ванников, и С. А. Акопов, и И. Ф. Тевосян, и С. И. Жук, и М. В. Хруничев, и И. А. Лихачев, и А. П. Завенягин... Провожая двух последних своих современников по эпохе пятилеток и военной страды, Малышев выступил на траурных митингах на Красной площади...

Последний отпуск глубокой осенью 1956 года Малышев провел почти в одиночестве, в уединении, непривычно тихо, на даче, с женой, неизменным другом своей жизни, редкими гостями. Покой, ожидание, тишина как бы растягивают время. Болезнь Малышева острый лейкоз прогрессировала бурно. Интенсивнейшее лечение, необыкновенное личное мужество самого Малышева, забота друзей - все оказалось бессильным. 20 февраля 1957 года наступила смерть при явлениях упадка сердечной деятельности. 22 февраля после прощания в Колонном зале Дома Союзов Малышев был похоронен у кремлевской стены.

Ссылки: