 |
ПОЛИГОН "А" И ЕГО ИСПЫТАТЕЛИ
30 июля 1956 года, в соответствии с директивой Генерального штаба, началось формирование войсковой части 03080 . Этот день считается днем рождения полигона . В этот же день начальником полигона был назначен генерал-майор артиллерии Степан Дмитриевич Дорохов , начальником штаба - Алексей Иванович Исаев , заместителем начальника по научно- исследовательским и испытательным работам - полковник Михаил Игнатьевич Трофимчук .
Генерал Дорохов прибыл на полигон 27 августа и сразу приступил к формированию войсковой части и штаба. 30 сентября с железнодорожной станции Кубинка Московской области, где организовали пункт сбора частей будущего полигона, был отправлен к месту назначения первый эшелон с грузами и личным составом. В декабре формирование штаба полигона было завершено.
Рассказывает советник заместителя министра обороны РФ, бывший главный инженер РТН-1 Е.В.Гаврилин .
"Мне думается, что именно на системе "А" была сформирована школа инженеров-испытателей новой формации. Анализируя по прошествии времени события и работу больших коллективов специалистов при испытаниях системы, понимаешь, что иного пути, чем пройденный, ни у нас, офицеров полигона, ни у разработчиков техники просто не было.
Уровень решаемых проблем был запредельный. До того времени ни задач по обнаружению баллистических ракет и ракет-перехватчиков, ни задач по наведению противоракет на баллистическую цель не решалось. Кроме того, впервые были сделаны попытки обнаружения и сопровождения на больших расстояниях искусственных спутников Земли, элементов сложных, разделяющихся целей, распознавания боевых частей среди искусственно созданных целей.
А что имелось в то время в арсенале разработчиков и офицеров- испытателей? Управляющая электронно-вычислительная машина на вакуумных лампах. В радиолокаторе точного наведения применялся передатчик с мощным магнетроном , срок службы которого... десяток часов. Приемные устройства, обрабатывающая и управляющая аппаратура были выполнены в виде ячеек на полупроводниках. Что представляли полупроводниковые приборы того времени? Присылают из Москвы на первую площадку коробку, в которой упаковано 100 триодов П-402. Начинаем проверять и тестировать их. Очень неплохо было, если из 100 штук удавалось отобрать два или три прибора, удовлетворяющих требованиям. По современным понятиям ни в одном элементе системы не было никакой надежности! А для проведения эксперимента по перехвату баллистической цели необходимо было собрать в единую систему три радиолокатора точного наведения, станцию дальнего обнаружения, стартовую позицию с радиолокатором визирования противоракеты и станцией передачи команд, противоракету, командно-вычислительный центр. Все эти элементы были связаны радиорелейными линиями и работали в автоматическом режиме, управляемые боевой программой.
Часто вспоминая то время, я пытаюсь ответить на вопрос: как нам это удалось? И прихожу к выводу о том, что это могли сделать только энтузиасты, высокопрофессиональные, преданные делу специалисты. Тогда же родилась и новая профессия военного инженера-испытателя - человека, обладающего невероятным терпением, выдержкой, способного мгновенно проанализировать ситуацию и принять единственное правильное решение.
Элита военных-инженеров испытателей появилась именно в пустыне Казахстана. Вот один из эпизодов тех лет.
Идет подготовка к очередному пуску противоракеты В-1000 по реальной баллистической цели. Как положено по Х-плану, проводится проверка совместного функционирования всех средств системы, разбросанных по Прибалхашью. Вдруг, при 15-минутной готовности, на нашей первой площадке в передатчике выходит из строя модулятор. Берем задержку на пять минут, пытаемся проверить и запустить модулятор. Ничего не выходит. Защиту выбивает, и цепь готовности не формируется.
Звонит ВЧ-аппарат. Слышу возбужденный, срывающийся голос руководителя работы Петра Климентьевича Грицака :
- Гаврилин, что происходит? Будете работать? Ракета заправлена, стоит на старте! Надо или пускать, или снимать ракету, и сливать компоненты топлива! Прошу: - Петр Климентьевич, дайте еще пять минут. В ответ:
- Ни минутой больше!
Бегу в зал передатчиков и вижу: двери модулятора открыты настежь, с диэлектрической эбонитовой палкой в руках стоит Виктор Викторович Грошев и пытается "ликвидировать" пробои в модуляторе легким постукиванием палки по лампам. Спрашиваю:
- Что будем делать? В ответ - невозмутимым, спокойным тоном:
- Как что? Работать!
Теряю дар речи, но через мгновение, очухавшись, ору:
- Как работать, когда у тебя все настежь, и там внутри чуть не пламя полыхает?! В ответ - то же невозмутимое:
- Все будет в порядке, двери заблокированы, пламя собьем. Докладывай, что мы готовы. Мчусь к ВЧ-аппарату. Петр Климентьевич уже звонит:
- Ну, как? Отвечаю:
- Готов! Чувствую, Грицак сомневается. Добавляю:
- Петр Климентьевич, объявляйте пятиминутную готовность. Все будет нормально.
А самого - будто кошки скребут. Объявляются пятиминутная, затем - минутная готовность, подаются команды "Протяжка", "Старт". Далее - боевой цикл: обнаруживаем и берем на сопровождение баллистическую цель (значит, передатчик работает нормально!), затем - стартовавшую противоракету, сопровождаем оба сигнала до точки встречи. Боевой цикл закончен, работа проведена успешно, задача выполнена. Иду в зал передающих устройств. Навстречу - улыбающийся Виктор Викторович:
- Все в порядке, а ты боялся! Немного дымка только пришлось подпустить. Смотрю на моего друга, и радостно, и печально на душе. Радостно потому, что передо мной - профессионал, ас-испытатель. А печально потому, что "колдовал" этот ас у передатчика с открытыми защитными дверями, из которых "светило" мощное рентгеновское излучение. Здоровья оно ему, безусловно, не прибавило.
Этот случай не уникален. Такой была обычная практика обеспечения испытаний. Лишь благодаря самоотверженному труду разработчиков, военных инженеров-испытателей и была испытана, и дала уникальные результаты система "А".
Декабрь 1964 года. Автобус АП-4 снаряжается в город Приозерск, куда от нашей первой площадки примерно 130 километров. В автобусе - десять мужчин и две женщины. Выехали в шесть тридцать утра. До места назначения добрались нормально, через два с половиной часа. Решив все вопросы, тронулись обратно. Началась метель. Через два часа прибыли на перекресток 86-го километра, где необходимо было сворачивать с бетонки на грейдер. Дальше - кошмар. 47 километров преодолевали в течение десяти часов. Все это время мы - десять мужиков - "несли" автобус на себе. Измотанные, с автобусом на руках, в четвертом часу ночи появляемся в расположении части. А в 8 часов 30 минут утра - построение и подготовка техники к очередному этапу испытаний.
Прошло много лет с тех пор. Но удивительно: сколько бы не встречал я людей, прошедших ту суровую школу жизни, не слышал ни жалоб, ни возмущений. Все в один голос утверждают: интересней работы в их жизни не было. И это искренне. Уже трудно вспомнить всех специалистов. Тем не менее, хотелось бы назвать некоторых из тех, кто работал на РТН-1 . Это - Владимир Гордеев , Олег Тихомиров , Евгений Жадейко , Раф Аубакиров , Виктор Трухин , Альберт Кулик , Виктор Грошев , Гарри Анисимов , Владимир Романовский , Владилен Сидорчук и многие, многие другие.
На полигоне выросла целая плеяда крупнейших военных испытателей , которые сформировали школу испытателей и исследователей сложных автоматизированных систем. Назову лишь некоторых: Або Сергеевич Шаракшанэ , Петр Климентьевич Грицак , Леонид Анатольевич Белозерский , Эдуард Валентинович Кондаков , Владимир Александрович Перфильев , Юрий Гаврилович Ерохин , Геннадий Сергеевич Батырь ...
И офицеры, уже прошедшие Балхашский полигон, и те, кто сегодня работает на нем, заслуживают самого высокого уважения и оценки. Их вклад в обеспечение оборонного могущества государства еще не оценен в полной мере. В дикую жару и в лютые холода они готовили сложнейшую технику и проводили испытания".
Рассказывает ветеран НИИРП Л.Г.Хватов .
"В день моего первого приезда на площадку * 3 Балхашского полигона объект представлял небольшой городок, обнесенный колючей проволокой. На его территории располагались РТН, гостиницы для представителей промышленности и офицеров (одноэтажные бараки), солдатские казармы, штаб части, домики для командования и другие строения. В четырех километрах находилась взлетно-посадочная полоса для самолетов.
Вдали виднелись горы, которые по утрам приобретали фиолетовый оттенок. Среди этих гор иногда попадались небольшие оазисы с зеленой травой и ручейками. В горах изредка можно было увидеть стоящего вдали архара, в предгорье - парящих орлов, дрофу, разбегающуюся перед взлетом, или красивого джейрана. Здесь же проходили пути перегона скота и располагались места стрижки овец. За все годы работы полюбоваться на эту экзотику мне пришлось лишь два - три раза.
Условия нашего существования на объектах РТН были такими, что хуже не придумаешь: отсутствие нормальной питьевой воды, ужасные грунтовые дороги, удаленность от Приозерска и озера Балхаш, жилье барачного типа, наконец, сухой закон. Фауна изобиловала скорпионами, змеями и фалангами. Зимой мороз достигал сорока градусов с ветром, летом - страшная жара и пыльные бури.
В 1959 - 1960 годах на объектах РТН шла напряженная работа по стыковке аппаратуры в составе РТН и в составе всей системы. Однажды нам понадобилось провести централизованную работу в составе системы с излучением в эфир. Однако при первом включении передатчика начались пробои в волноводном тракте и произошло аварийное отключение передатчика. Оказалось, что тракт заполнен водой, и никто не мог понять, откуда она взялась. После разборки тракта установили, что вода попала из установки, предназначенной для измерения мощности передатчика, в которой лопнула стеклянная емкость. Для устранения последствий аварии требовались полная разборка тракта, промывка спиртом и новый монтаж. Спирта на объектах не было, и я позвонил в Москву Кисунько с просьбой о помощи. Удивительно, но ровно через сутки на площадку прилетел самолет со 100-литровой бочкой спирта. Получив спирт, бригады перешли на аварийный режим работы, и быстро восстановили тракты и передатчик. Срыва централизованной работы РТН удалось избежать. Однако, несмотря на жесточайшие меры контроля, расходный материал "улетучивался" с необычайной скоростью. К некоторым работникам пришлось применить репрессивные меры".
Рассказывает бывший инженер-испытатель Балхашского полигона Ю.К.Цуков .
"К моему приезду на полигон на второй площадке , в бараке, уже был смонтирован экспериментальный радиолокатор РЭ, с помощью которого впоследствии проверялась принципиальная возможность обнаружения и сопровождения баллистической ракеты в полете. До начала испытаний нашего РТН-2 предстояло завершить строительство технологического здания, установить, смонтировать и наладить аппаратуру. На строительстве работало около 2000 военных строителей и дело продвигалось достаточно споро. После предъявления здания заказчику, приемная КОМИССИЯ обнаружила около шестидесяти недоделок. Месяц их устраняли. После этого новая комиссия обнаружила еще сто десять недоделок. Устранили и эти. Вскоре на площадке были введены в строй кинотеодолит КТ-50, станция " Бинокль-М" и оборудование службы единого времени.
Жили мы здесь также в бараках - в комнатах на двух человек. Две кровати, узкий стол между ними и два стула - вот и вся обстановка комнаты. Когда ветер дул в наше окно и к утру вода в кружке замерзала, мы говорили: "Зушман". Если вода не замерзала: "Ташкент". Спали, укрывшись и одеялом, и шинелью, и полушубком. Но общий тонус на площадке был высоким. Наше начальство не боялось назначать лейтенантов на подполковничьи должности, и я стал начальником группы антенно-фидерных устройств и силовых следящих приводов станции РТН . Хозяйство мне досталось объемное. Антенны PC-10 и РС-11 , волноводные тракты, мощные электромашинные усилители, электронные блоки, цифровая техника, имитационное оборудование, пульты управления приводами, электрическое оборудование. При боевой работе многотонные антенны должны были вращаться со скоростями до двух десятков градусов в секунду и при этом угловые ошибки не должны были превышать нескольких угловых минут. Такие жесткие требования удалось выполнить с очень большими трудностями и далеко не сразу - схемы стабилизации и усиления дорабатывались в процессе сдачи станции.
После введения в строй нашего РТН и других средств системы "А" началась натурная отработка программы сопровождения цели и вывода на цель противоракеты. Цикл работы занимал двое суток. Спать приходилось урывками, на чехлах за шкафами. Много неисправностей довелось мне обнаруживать и устранять. Несколько случаев врезались в память навсегда, о них я хочу рассказать особо.
Подготовка к очередному зачетному эксперименту по поражению баллистической ракеты проходила очень нервозно. Было много задержек и неисправностей не только на нашем объекте, но и на других. Имитационные программы на нашем РТН-2 проходили со сбоями. Координаты летящей баллистической ракеты рассчитывались с использованием трех дальностей , полученных от трех радиолокаторов, и выход из строя любого из них во время сопровождения ракеты лишал центральную ЭВМ М-40 возможности построить точную траекторию ее движения. Несмотря на большое количество включений и выключений, которые шли непрерывно из-за сбоев в боевой программе, аппаратура при проверке работала исправно. Наконец, все готовы. Баллистическая ракета стартовала. Привод включился. Антенна выставлена в точку ожидания. Из динамика слышим долгожданное:
- Есть цель!.. Цель на автосопровождении. Через несколько секунд:
- Девятый (это мой позывной), антенна не отрабатывает целеуказания по первой оси! Вот те на!
На моем аппаратном шкафу индикатор угла первой оси замер на месте. Остальные параметры в норме. Со всех ног лечу в подвальное помещение, где расположены электромашинные усилители и шкафы их питания с магнитными пускателями. Из одного шкафа валит дым и сыплются искры. Электромашинный усилитель на 400 киловатт не вращается. Проклятие! Сгорела катушка магнитного пускателя! Прикидываю: на ее замену надо минут десять, а ракета уже летит! Что делать? Озираюсь, как затравленный зверь, и вижу в углу швабру. Мелькает: а что, если включить контактор шваброй? Сбрасываю кожух с контактора, хватаю швабру и прижимаю три фазы к клеммам. Снопы искр летят во все стороны. Закрываю глаза и жму, что есть силы. Взвыл мотор электромашинного усилителя - значит, антенна должна вращаться. В голове одна мысль: "Успел ли?" Минуты через три все закончилось. По команде отключился контактор второй оси и я опустил швабру. Расческой вычесал опаленные волосы на голове и пошел искать в ЗИПе запасную катушку магнитного пускателя. В этом пуске мы поразили головную часть баллистической ракеты. Пуск был признан зачетным. Как ни странно, простая швабра помогла сэкономить баллистическую ракету.
Позже, изучив материалы регистрации, я установил, что если бы опоздал на 12 секунд, то и швабра не помогла бы. Ракеты летают быстро!
Неисправности всегда возникают неожиданно. Работает система исправно, чувствуешь себя комфортно и вдруг... Что-то начинает барахлить. Если внешний осмотр индикаторных приборов ничего не дал, следует обнюхать (в прямом смысле) электронные блоки. Сгоревший элемент частенько выдает себя запахом. Если и тут ничего нет, значит, надо уже не нюхать, а думать... Для начала по связи обращаюсь к управленцам: - Первый! Девятый просит задержку десять минут. Возникла неисправность в системе привода. Задержку дают. Хорошо бы в нее уложиться! Ох, не всегда это получается! Перехожу на местное управление, начинаю проверять привод в различных режимах. Пытаюсь установить причину неисправности. Ага! Вроде, не срабатывает одно реле на антенне. По схеме нахожу номера клемм на разводке шкафа. Проверяю - 12 вольт поступают на нужные клеммы. Значит, надо проверять всю цепь до реле. Монтаж на подвижной части антенны идет через три кабельных ящика. Вместе с техниками находим номера клемм в ящиках, берем схему, тестер и лезем наверх, на антенну. Техники прозванивают кабель: от клеммы первого ящика до клеммы второго ящика звонится, от второго до третьего - звонится, от третьего до ножки реле - звонится. Очень хорошо! А от клеммы первого ящика до ножки реле не звонится. Вот те раз! А как же закон Ома? Снова проверяем все сначала - звонится, звонится, звонится, не звонится! Что за чертовщина? Чувствую себя идиотом. На лицах техников растерянность и дурацкие ухмылки. Начинаю проверку сам. Тщательно контролирую все свои действия.
Оказалось, что от вибрации антенны гайка крепления клеммы ослабла, клемма пружинила и не давала надежного контакта. Когда к ней прикладывали щуп тестера, его касание обеспечивало контакт и звон. Когда щуп убирали, контакт пропадал. Эту неисправность удалось обнаружить только очень нежным касанием щупа. Подвернул гайку на клеммах и все пришло в норму. - Первый! Девятый неисправность устранил. Система готова к работе!
- Девятый! Записываю вам задержку 22 минуты! Господи, да когда же они пролетели? Впредь мне наука: не сомневайся в законе Ома!"
Ссылки: