Лысенковцы начали возрождать в СССР генетику когда Лысенко ослаб

Зато как только над Лысенко стали сгущаться тучи, эти же приспособленцы спохватились и начали возрождать в СССР генетику, ту самую генетику, которую они только что поливали бранью. Лобашев быстро издал учебник генетики для вузов, Гайсинович начал печь как блины статеечки по истории генетики, Кривиский возглавил редакцию в Реферативном Журнале "Биология". Им не пришлось терзаться угрызениями совести, что они предают анафеме столь замечательное мичуринское учение. Они разыгрывали теперь из себя принципиальных борцов, судили и рядили ... Тот же Гайсинович любит пространно выступать на всех собраниях, поучая молодежь и проповедуя ей "высокие морали". Едва ли не самый уникальный пример циничного лавирования между диаметрально противоположными взглядами показал Сос Исаакович Алиханян .

Не получив биологического образования, он, тем не менее, уверенно включился в генетические дискуссии в конце 30-х годов на стороне генетиков. Проявляя завидную энергию, он быстро продвинулся и по научной и по партийной линии на биологическом факультете Московского университета, и, если бы не победа Лысенко, то, наверняка, путь к вершинам административной власти в биологической науке в СССР был бы Алиханяном быстро пройден. Но свершилось обратное, и ему пришлось каяться в ошибках, сваливая вину на своих учителей, а затем он стал горячо проповедовать свою причастность к мичуринскому учению. Он заявил, что им открыто, не больше и не меньше, как явление вегетативной гибридизации у микроорганизмов. Этим он оказал посильную помощь упрочению мичуринского учения. Поддержанный лысенкоистами он защитил (по вегетативной гибридизации!) докторскую диссертацию и стал рваться в члены-корреспонденты вначале Армянской, а затем и союзной Академий наук.

Неожиданно веяния изменились - лысенкоистам пришлось туго. И сообразительный Сос Исаакович столь же шумно сыграл отходный марш: в 1965 году на конференции в МГУ в Большой биологической аудитории, где присутствовало несколько сот человек, объявил, что произошла ошибка, - он, оказывается, открыл вовсе не вегетативную гибридизацию, а нечто другое, а именно описанный на Западе якобы позже его процесс обмена генетической информацией между микробами 7-38 .
   Лысенкоисты потеряли одного из столпов своего учения, и горячая сторонница Лысенко Фаина Михайловна Кулерман кричала Алиханяну из первого ряда, но так, чтобы слышала вся аудитория: - Так вы когда врали - в первый раз или сейчас? Теперь в числе организаторов нового - генетического направления в СССР замелькала фигура кипучего деятеля науки. Сообщив в "Правде" цифры (привранные во много раз) о якобы достигнутой под его руководством активности полезных микроорганизмов, Алиханян попытался получить за это Государственную премию. Попытка провалилась, но вранье не помешало ему стать директором Всесоюзного НИИ генетики и селекции промышленных микроорганизмов и одновременно профессором кафедры генетики и селекции МГУ, которой заведовал Столетов.

Его молодые сотрудники и студенты и на мгновение не могли допустить мысли, что Сое Исаакович - воплощение железной убежденности в необходимости быть принципиальным в науке, каковую он, как настоящий член партии, никогда не перестает демонстрировать на всех собраниях и заседаниях, - на самом деле прошел такой сложный извилистый путь. И правда жизни и прогресса заключалась лишь в том, что не все были алиханянами.

Завершить эту главу я хочу примером исключительных способностей лысенкоистов, особенно запятнанных прямым сообщничеством с органами госбезопасности, к хамелеонству, беззастенчивой мимикрии. Один из наиболее озлобленных хулителей Н.И.Вавилова Григорий Шлыков после войны был судим и провел несколько лет в заключении. М.А.Поповский пишет ( 7_306 ), что он отбывал наказание по бытовой статье. Однако Шлыкова поместили в лагерь под Джезказганом , где сидели лишь осужденные по политической 58-й статье , поэтому, как считает одновременно отбывавший срок в этом лагере В.П. Эфроимсон , Шлыков сам попал в сети, которые плел другим. После смерти Сталина Шлыков был освобожден, и в 1962 году он представил к защите в Грузинском сельхозинституте диссертацию на соискание ученой степени доктора сельскохозяйственных наук ( 7_307 ).

В ней он еще раз продемонстрировал - говоря словами Вавилова - свою виртуозность. Он неоднократно упоминал имя Вавилова как чуть ли не своего друга, представляя его уже не врагом родины-Отчизны, а патриотом. В этой связи он сообщал, что

"... после Октябрьской революции вопрос использования новых видов растений стал рассматриваться руководством страны как чрезвычайно важный' ( 7_308 ), и отмечал: "Делу этому по инициативе директора института Н.И. Вавилова были приданы невиданные масштабы' ( 7_309 ). Затем следовали блестящие по композиции три абзаца: первый - о многогранной работе ВИР'а под руководством Н.И.Вавилова; второй - о том, что в "послевоенные годы деятельность института /была/ ... значительно активизирована (директоры И.Г.Эйхфельд , К.М. Жуковский , И.А. Сизов ) в связи с тем, что для нас открылись богатейшие источники, куда раньше доступ был почти наглухо закрыт ... - в Китае, Индии, Корее, Вьетнаме, Индонезии и в ряде стран Америки ( 7_310 ), и третий - опять о том, какой замечательной ("более широкой и целеустремленной", как он выразился) была роль ВИР в деле интродукции растений. В последнем абзаце ссылки на даты отсутствовали, рассказ о доблестях ВИР велся вне времени и места: можно было подумать и о вавиловских временах и о днях правления его активизировавшихся преемников Эйхфельда, Жуковского и Сизова. Все три абзаца самым лучшим образом характеризовали автора диссертации, способного и в описании сухих, специальных (даже казенных) деталей находить вдохновение, очевидно, черпаемое из сознания величия задач, лишь непосвященным кажущихся специальными (и казенными).

А затем шел абзац, который и комментировать нельзя никак: стукач и соучастник убийства Н.И.Вавилова писал (в 1962 году!):

"Здесь у нас и возникла в рабочем общении с Н.И. Вавиловым идея о необходимости разработки интродукции растений в качестве системы опыта и знаний, новой растениеводческой дисциплины. Автору диссертации и П.М.Жуковскому Н.И.Вавиловым было поручено в 1931 году организовать и возглавить систему экспериментальных пунктов по испытанию новых культур в различных зонах СССР ( 7_311 ).

Заканчивалась диссертация не менее виртуозно. Автор оспаривал правила Международной номенклатуры растений и заявлял, что он намеренно пишет видовые названия растений, присвоенные в честь конкретных ученых не с маленькой, а с заглавной буквы, ибо моральные принципы сделать иначе - в соответствии с правилами - ему не позволяют. И приводил лишь один пример: пшеницу Вавилова, T.Vavilovl: "Мы ... сознательно пишем ... T. Vavilovi" ( 7_312 ).

В диссертации была еще одна мелкая, но крайне важная деталь: список собственных исследований Г.Н. Шлыков начинал следующим образом:

"Основная работа: "Интродукция растений", 1936 г., СХГ, М.-Л., стр. 504 (монография)" ( 7_313 ). Именно об этой книге Шлыкова Н.И.Вавилов писал как о "непревзойденном образце кривого зеркала". В списке фигурировали также статьи Шлыкова, в которых он в тридцатые годы называл Н.И.Вавилова врагом и расценивал его деятельность как вредительскую ( 7_314 ).

Расчет, я думаю, был простой. Молодые ученые не очень-то склонны копаться в запыленных журналах многолетней давности ... поверят на слово, а архивы НКВД - место надежное.

Немалую изворотливость проявил и С.Н. Шунденко , перебравшийся в Ленинград после увольнения с официальной службы в центральном аппарате НКВД и КГБ. Он стал подвизаться в качестве доцента кафедры истории КПСС Ленинградского университета, и под его редакцией даже публиковались научные труды о героизме ленинградцев в годы войны. Сам Шунденко в годы войны в Ленинграде не был, и героизм его был особого рода, но маскироваться под героев эти люди умели ( 7_315 ).

Ссылки: