Бесараб Яков Иванович

Источник: Бесараб М.Я., 1990

Через месяц после того, как старшая из сестер Дробанцевых , Вера , кончила девятилетку в городе Георгиевске, к Татьяне Ивановне явился двадцатипятилетний красный командир с двумя ромбами в петлицах.

Представился: Яков Иванович Бессараб из Шестой кавалерийской бригады. Просил разрешения на брак с Верой. Когда Татьяна Ивановна возразила, что Вере еще нет восемнадцати, что ей надо учиться, он ответил: "Даю вам слово, она непременно будет учиться. Мне самому чудом удалось закончить гимназию в Каменке-Струмиловой - за счет сельской общины. Хотел стать юристом, поступил в Киевский университет, но с третьего курса ушел воевать. Через некоторое время Татьяна Ивановна продала дом в Георгиевске и переехала к зятю в Харьков. Он отличался необыкновенной аккуратностью и пунктуальностью, писал мне каждую шестидневку и вдруг - умолк. Никто из близких не знал, что 23 сентября 1937 года отца расстреляли в Харькове, никто не знал, что 25 апреля 1958 года его реабилитировали. И прошло тридцать лет, прежде чем удалось все это выяснить. Он прожил всего тридцать семь лет... А тогда, в 1934 году, я регулярно ему писала, и трагический тридцать седьмой год еще только приближался.

Когда Дау познакомился с Корой и стал бывать у нас в доме, ему не сразу стала известна история моего отца, которого он еще застал в Харькове.

Они успели познакомиться, но подружиться не успели. Много лет спустя мама рассказала, что, когда в Харькове начались повальные аресты , заместитель Председателя СНК УССР Николай Скрыпник , с которым Яков Иванович был близко знаком, собрал членов украинского правительства, высказал свое мнение обо всем, что происходит, и застрелился. Отец, занимавший должность заместителя управляющего делами СНК УССР, по-видимому, понимал безнадежность своего положения: он, как человек, родившийся в Восточной Галиции, принадлежавшей в те годы Польше, считался чуть ли не иностранцем. В марте 1934 года его исключили из партии, и он уехал на Северный Кавказ, где рассчитывал пробыть до тех пор, пока не нормализуется обстановка на Украине. Чтобы мы с мамой остались невредимы, мои родители оформили 13 марта 1935 года развод. Есть такое выражение - папина дочка. Это о таких бесконечно любящих своих отцов детях, как я. Мы с ним были одна душа. Почти все свободное время (а его всегда было мало) он уделял мне. Это благодаря ему у меня появилась привычка вести дневниковые записи, благодаря ему я много читала, знала массу украинских и русских стихотворений. Я любила песни, которые он пел. И вдруг - отец уехал. Правда, он каждую неделю мне писал. И мне сказали, что ему нельзя оставаться в Харькове из-за болезни, что он будет находиться в санатории в Пятигорске до полного выздоровления. Но все-таки в свои десять лет я не могла не замечать, что вокруг происходит что-то тревожное. Бабушка, мама и тетки старались, как могли, чтобы я не тосковала об отце. В памяти моей Харьков связан с каким-то ужасом, который охватил тогда город.

Ссылки: