Смерть С.И Классон 1912 г

Как упоминалось в главе "Опять в Первопрестольной" -, в мае 1912-го С.И. Классон умерла в петербургской лечебнице. Обстоятельства ее одинокой смерти стали потрясением не столько для "Классонят", сколько для мотовиловских родственников, среднее поколение которых в результате прекратило свои контакты с Р.Э. Классоном . Соответственно прервались контакты и с "Классонятами". Вот как весьма нелицеприятно вспоминала об этом С.Н. Мотовилова : "Но хуже всего, по-моему, тети Сонины дочери. Их было три, и Соничка - уже большая. Соничка жила с Классоном в Москве, а тетя Соня с другими детьми, кажется, в Финляндии. Ведь Классон сошелся, еще при жизни тети Сони, с какой-то инженершей. Когда тетя Соня заболела, ее отправили в Швейцарию, это было, по-моему, в 1912-м году, отправили ее с какой-то финкой, и ни одна из ее трех дочерей с ней не поехала! Затем тетя Соня лежала в лечебнице в Петербурге, совсем одна, а ни одна из ее дочерей к ней не приехала! Ну, Ване-то тогда было всего тринадцать лет, [ Татьяне - шестнадцать, а Екатерине - одиннадцать]. <...> Нда! Таковы дети? (из письма сестре Вере в Лозанну, ф.786 отдела рукописей РГБ).

В другом письме своей сестре, в феврале 1963-го, С.Н. Мотовилова пыталась описать судьбу "Классонят" и их родственников. Описание это выглядит, местами, весьма своеобразно. Примерно так же, как ее знакомой старушке запомнился визит В.И. Ульянова-Ленина в Лозанне к Мотовиловым: "Дайте мне бифштекс и побольше!". И это после четырех лет переписки с И.Р. Классоном (!):

"Тетя Соня умерла в 1912 году, одна в Петербурге, в психиатрической лечебнице, а перед этим, тоже одна, лечилась в Швейцарии. Ее дети и Классон были к ней очень бессердечны. Даже очень деликатная Верочка Пятницкая прислала очень резкое письмо Классону и Соничке, что они недостаточно [были] чутки к тете Соне. Это мне Иван Робертович уже теперь рассказал. Когда тетя Соня с Классоном окончательно разъехались, я точно не помню. Соничка была уже взрослая и осталась с Классоном в Москве, а тетя Соня с остальными детьми уехала в Финляндию, где у нее была своя дача. В детстве Соничка была некрасивой, а потом - очень хорошенькой. <...> Все три дочери окончили высшие учебные заведения, Соничка была юристом, но я что-то путаюсь в разных наших Советских учреждениях, где она служила. Она два раза была замужем, оба раза - за ответственными коммунистами. Один ее муж, Богомолов , кажется, был Торгпредом в Швеции, но тут уже я начинаю путаться. Второй муж был неприятный, и после Сониной смерти дети ушли от него. Кем была Таничка и ее муж - не помню. Знаю, что она очень нуждалась, когда жила в эвакуации во время войны, у нее было два сына. Вернувшись из эвакуации, она умерла. Один ее сын был хороший, другой плохой, дегенеративный. После ее смерти плохой убил хорошего, был приговорен к десяти годам. Сейчас он уже вышел [на свободу]. Третья дочь, Катя , которая и теперь еще жива, была художницей, она училась одновременно и в университете, и в Художественном Институте. Потом университет бросила и [целиком] отдалась одной живописи. Она вышла замуж очень поздно, в тридцать три года, за переводчика, еврея Парнаха . <...> Будто бы этот Парнах был очень выдающийся человек (перевел "Le Feu" Барбюса). <...>

Катин сын <...>тоже, как и его отец, переводчик и по окончании Вуза был послан на год на Цейлон. Мне казалось, что это карьера, но как будто из этого ничего не вышло. Последний сын тети Сони, по-моему, его звали Павел , пропал без вести во время войны. Его семья живет где-то на юге. Он так же, как и Ваня Классон, учился в Германии . В этих пяти детях тети Сони я еще как-то разбираюсь. Ну, а со следующим поколением я уже путаюсь. Один сын Сонички работает в Москве, другая дочь - во Владивостоке. Ваня Классон женат во второй раз. Сперва был женат на какой-то служащей в Торгпредстве в Берлине, как будто интеллигентной. Вся ее семья была музыкальна и его любовью к музыке заразила. И он старается развить во мне музыкальные способности, увы, немного поздно, в восемьдесят лет. Почему он с ней разошелся, я ведь спросить не могу, его жена и его дети читают мои письма, раскрывают сразу, чтоб поглядеть, нет ли там иностранных марок. Эта жена (теперешняя), по-видимому, была машинисткой там, где он служил. Украинская крестьянка. Ты знаешь, у нас бесклассовое общество. Как будто бы очень хорошо, но, по-моему, браки из разных классов бывают часто очень несчастны. Другие привычки, другие понятия".

Письма С.Н. Мотовиловой вряд ли привлекали домашних И.Р. Классона (неразборчивый старческий почерк, расплывающиеся чернила на плохой бумаге, не говоря уже о моральном аспекте - "читать чужие письма нехорошо"), а вот конверты, которые были переклеены из швейцарских, с таковыми же марками внутри - да! И автор этих строк собрал из них неплохую коллекцию.

Еще в одном письме сестре Вере С.Н. Мотовилова сообщала про Ваню и "вторую жену" Р.Э. Классона: "Ты почему-то считала, что Ваня - сын от второй жены Классона. Да никаких детей у Классона от второй жены не было. Она жила отдельно. Женился он на ней лишь тогда, когда его младшему сыну (из пяти детей) было уже двадцать лет. И женился он потому, что у этой, его второй жены отняли квартиру (тогда же квартиры отнимали или людей "уплотняли" ). Тетя Соня умерла в 1912 году, а женился он (т.е. записался со второй женой, и она переехала к нему) чуть ли не через десять лет [после смерти первой жены]".

Ссылки: