ЦКБ-29: первое знакомство

Несмотря на все драконовские меры, принятые администрацией для изоляции заключенных, и в 1937 году и в 1938 по коридорам и камерам Таганской областной, Бутырской центральной, Лефортовской военной, Московской городской на ул. Матросская Тишина, Новинской женской, Краснопресненской пересыльной, Внутренней областной на Лубянке 2, Внутренней областной на Лубянке 14, районной в Филях, Московского областного НКВД в Суханове, бывшей колонии НКВД в Болшево и многих других, менее известных тюрем Москвы, минуя охрану, замки, намордники и двери, упорно ползли слухи о закрытых конструкторских бюро, в которых заключенные работали над военными и промышленными проблемами. Слухи ползли, клубились, обрастали вымышленными подробностями, но никогда реально попавшими в эти шараги людьми не подтверждались, ибо обратно в тюрьму они оттуда не возвращались.

Каждую ночь лязгали замки камер, открывались двери, шепотом вызывались арестованные с вещами, во дворах урчали моторы "черных воронов", от десятков московских вокзалов, постукивая на рельсовых стыках, отходили поезда со "столыпинскими" вагонами или эшелоны товарных, увозившие заключенных неизвестно куда, и занавес непроницаемой тайны вновь опускался над страной.

Как-то зимой, вечером, из ворот одной из московских тюрем выехала машина. Это был не "черный ворон" , а обычный пикап. Пятеро заключенных с вещами сидели, опустив головы. Куда, зачем? Поколесив по Москве, машина остановилась у глухих железных ворот на ул. Салтыкова и просигналила. Вышел охранник в форме НКВД, переговорил с офицером, сидевшим рядом с шофером, и пикап въехал на территорию завода No 156 НКАП . Проехав мимо традиционных монументов Ленина и Сталина, машина остановилась у двери здания КОCОС . Нас провели в лифт и подняли на 8-й этаж, в канцелярию. Обхождение вежливое: "Садитесь. Вы прибыли в специальную тюрьму НКВД, ЦКБ-29 . Прочтите правила внутреннего распорядка и распишитесь". Читаем -"воспрещается", "не допускается", "возбраняется" и т. д., страниц 5-6 на машинке. Все, как и обычно, но есть кое-что и специфически новое.

"За употребление спиртных напитков (Боже мой, откуда они могут взяться в тюрьме?) и за попытку связаться с внешним миром через вольнонаемных, арестованный отстраняется от работы и направляется в лагеря строгого режима".

Второе: в разделе кар, помимо обычных лишений прогулок, лавочки и наказаний карцером, есть пункт: "лишаются свиданий", из этого вытекает, что здесь их дают.

Прочитываем и расписываемся.

Сколько таких обязательств быть "пай-мальчиками" мы надавали за эти годы! Охранник разводит нас по "месту жительства", как он это называет, по камерам, как думаем мы. Идем коридорами по мягким ковровым дорожкам, направо, налево, вниз - везде пусто. Наконец попка открывает дверь и вежливо просит пройти. Прислушиваемся, дверь за нами замком не лязгает. Осматриваемся, мы в одном из залов ЦАГИ . По стенам 30 солдатских коек, покрытых байковыми одеялами, у каждой тумбочка, на ней пачка папирос "Дукат", окно в решетке, несколько стульев. Сдвигаем их и садимся. Несколько минут сидим молча, слишком велика трансформация, происшедшая с нами, затем жизнь берет свое, хочется курить, сворачиваем "козьи ножки" и шепотом обсуждаем, что дальше? Открывается дверь. Уже другой охранник произносит что-то вроде "пожалуйте ужинать". По въевшейся привычке развязываю сидор, достаю котелок и становлюсь у двери. Попка улыбается: "этого не нужно, там дадут", и ведет в столовую.

Открывается дверь, человек полтораста, сидящих за столами, покрытыми белоснежными скатертями, одновременно поворачивают головы, кто-то вскрикивает, кто-то бежит навстречу, много знакомых, дружеских лиц, к нам тянутся руки...

Трудно описать эту встречу и чувства, нахлынувшие на нас. Охрана - их человек пять-вежливо, но настойчиво просит успокоиться и занять свои места. Постепенно буря стихает, и мы можем оглядеться. За разными столиками находим: А.Н. Туполева , В.М. Петлякова , В.М. Мясищева , И.Г. Немана , С.П. Королева , А.И. Путилова , В.А. Чижевского , А.М. Черемухина , Д.С. Макарова , Н.И. Вазенкова - одним словом, весь цвет русской национальной авиационной мысли. Сотни дружеских глаз смотрят в нашу сторону, как бы успокаивая, теперь все будет хорошо. А меня берет оторопь-значит, это правда, значит, все они-арестованы, но ведь это-катастрофа! Нас рассаживают на свободные места... Действительно, котелок и ложка, которые в лагере можно было оставить, только отправляясь на кладбище, здесь выглядели бы смешно.

Ножи, вилки, тарелки, от которых мы порядком отвыкли, подчеркивают нелепость моих котелка и ложки. Девушка в переднике приносит мясо с макаронами и спрашивает: "Вам (это мне-то, месяц назад именовавшемуся "падло" чай или какао?" Большинство уже заканчивает ужин и расходится, когда сидящий недалеко пожилой человек (в дальнейшем выяснилось, что это крупный химик, член партии с 1915 года, А.С. Фанштейн , встречавшийся когда-то с Лениным), раздраженно бросил: "Опять какао холодное, просто безобразие". Новенький больно-пребольно ущипнул себя за ногу: Господи, Боже мой, это реальность или фантастика? Постепенно столовая пустеет, окруженные друзьями двигаемся и мы. Быстро оглянувшись кругом, я хватаю несколько кусков хлеба и сую в карман - закосил пайку , удача! Вероятно, это видят и друзья, и охрана, но мне безразлично, лагерный принцип гласит: закосил - твое, прохлопал - пеняй на себя: станешь доходягой , дальше путь один-в "М" .

В спальне (дубовом зале) уже собрались и ждут друзья - А.В. Надашкевич и Ю.В. Калганов , Н.А. Соколов и А.Ю. Рогов , И.М. Косткин и Г.С. Френкель , Ю.А. Крутков и И. М. Лопатин , М. П. Номерницкий и В.С. Денисов .

Но прежде всего к "патриарху" - Туполеву . На кроватях, стульях, тумбочках, стоя в проходе - аудитория. Андрей Николаевич задает вопросы. Новички отвечают, они еще скованы, говорят вполголоса, изредка бросают взгляд на дверь - не идет ли охрана. Им объясняют - спальня это нечто вроде сетльмента, когда заключенные в спальне, вход охране туда воспрещен. За окном темно, скоро уже ночь, а вопросам нет конца. Все же постепенно народ расходится, остается небольшая группа, видимо, ближайших сотрудников Туполева, многих из которых мы не знаем.

Вероятно, они вошли в его окружение уже в ЦКБ-29 . А.Н. Туполев рассказывает-уже много времени как мы вас включаем в списки нужных для работы специалистов, но все безрезультатно, ГУЛАГ тщетно разыскивал в своих кладовых, от Минска и до Колымы, от Джезказгана и до Норильска. "Слава Аллаху, что нашли живыми, могло бы быть и иначе, - с грустью говорит старик , - ведь многих, ох, очень многих так и не нашли".

Ссылки: