Н1-Л3: размах работ по всему фронту 1964-1967 г.

Рельеф тюратамской степи не изобиловал холмами и долинами. "Двойка" со своими гостиницами чуть заметно возвышалась над окрестностями. Старожилы помнили, что если смотреть с верхних этажей зданий, то на десятки километров к северо-западу простиралась только голая пустынная степь. В 1964 году, несмотря на "вопли" о недостаточном финансировании, эта пустыня превратилась в грандиозную строительную площадку. К 1967 году выросли сотни капитальных сооружений. Центральное место в индустриальном пейзаже занимало огромное здание сборочного завода , который мы называли большим МИКом, а некоторые острословы - большим сараем. Вокруг него толпились всякого вида проходные и трансформаторные будки, склады, прокладывались бетонированные дороги и железнодорожные пути. На западе возводился большой жилой городок из пятиэтажных домов. Вдоль дорог тянулись утепленные трубы водоснабжения, на север к стартовым комплексам шагали башни высоковольтной электропередачи. Там, на стартовой позиции, кипела своя стройка. Круглые сутки по пыльным степным дорогам колесили самосвалы, ползали автокраны и тягачи. В 1967 году в большом МИКе было установлено технологическое оборудование и началась производственная деятельность. Пыльных строймонтажников сменили кадровые рабочие и инженеры в белых халатах.

Наиболее крупной опытной работой того периода была экспериментальная комплексная отработка двигательных установок. В НИИ-229 заметно осунувшийся от свалившегося объема работ Глеб Табаков вынужден был не только руководить огневыми испытаниями двигательных установок, но и организовать изготовление самих ракетных блоков второй и третьей ступеней. По причине нетранспортабельности ступеней ракеты-носителя Н1 сварку баков второй и третьей ступеней, предназначенных для огневых стендовых испытаний, проводили на территории НИИ-229. Завод "Прогресс" наладил там свое производство. Огневые испытания проводились на специально дооборудованном "сооружении N 2", которое до этого служило стендом для огневых испытаний всей "семерки".

ЭУ-15 была экспериментальной установкой, моделирующей блок "Б" - вторую ступень. При запуске ее восьми двигателей развивалась суммарная тяга 1200 тс. Первый запуск состоялся только 23 июня 1968 года. Это было самое мощное огневое испытание для стенда и всей окружающей среды за все годы существования "Новостройки" начиная с 1948 года.

Третья ступень - блок "В" - имитировалась установкой ЭУ-16, имевшей соответственно четыре двигателя. Это позволило провести к началу 1969 года три огневых испытания.

Блок "А" со своими тридцатью двигателями так и остался не отработанным на земле. Надежность первой ступени должны были доказать стендовые огневые испытания одиночных двигателей у Николая Кузнецова в ОКБ-276 .

Мишин не скрывал своего удовлетворения тем, что уговорил Королева выдать Николаю Кузнецову уникальные требования по совершенству ЖРД. Действительно, по сравнению с параметрами кислородно-керосиновых двигателей "Сатурна-5" двигатели НК-15 первой ступени Н1 имели очень высокие показатели. Удельный импульс - основная характеристика ЖРД - у НК-15 на земле составлял 294 с, а на больших высотах - 331 с. Двигатели первой ступени "Сатурна-5" имели удельный импульс у земли 266 с и в космосе 304 с. Для получения таких показателей Кузнецов вынужден был довести давление в камере сгорания до 150 атм. Двигатели F-1 "Сатурна-5" имели давление в камере сгорания всего 70 атм.

Ссылки: