На полюс на самолетах ТБ-3 22 завода

В 1932 году было создано Главное управление Северного морского пути "Главсевморпуть" , подчиненное непосредственно Совету народных комиссаров. Исследования в советском секторе Арктики продолжались с невиданным до того размахом. После организации постоянно действующих баз - метеостанций на материке и самых северных островах - все актуальнее становилась проблема создания постоянной станции в центральной части Арктики. Там, по мнению ученых, была "кухня погоды" всего бассейна Ледовитого океана. Но как доставить на полюс зимовщиков с научными приборами, запасами продовольствия, радиостанциями, палатками и горючим для многомесячной работы? Это было одной из главных проблем.

Одним из инициаторов использования самолета ТБ-3 в Арктике и, в частности, для доставки экспедиции в район Северного полюса был полярный летчик Михаил Водопьянов - один из первых семи Героев Советского Союза, получивших это звание за спасение челюскинцев. В те годы предложения, исходившие от известных летчиков, обращавшихся непосредственно к Сталину или членам правительства, принимались быстрее, чем инициативы наркомов или ученых. Предложение Водопьянова было решительно поддержано Шмидтом и Шевелевым. Завод N 22 получил от Глававиапрома задание изготовить не менее четырех самолетов ТБ-3 в специальном арктическом варианте.

В середине 1936 года КОСТР приступил к выпуску чертежей. Доработка проводилась нами при консультации с полярными экипажами. Так мы перезнакомились с Водопьяновым , Бабушкиным , Мазуруком , Алексеевым , Головиным , Мошковским .

Полной модернизации подвергалось радиооборудование. В хвостовой части в утепленной кабине радиста смонтировали новую радиостанцию. Она могла работать не только от самолетной электросети, но и от аварийного автономного электрогенератора. Он же служил источником энергии на стоянках. Правда, надежность запуска движка на морозе оставляла желать лучшего. Из-за пожарной опасности было предписано пользоваться им, только выгрузив из самолета. В носовой части установили радиополукомпас и приемник для навигации по маяку. Радиосвязь можно было вести двумя типами антенн: при стоянке на земле - жесткой, натянутой над фюзеляжем, в полете - выпускаемой, сматывающейся со специальной лебедки под тяжестью грузика. Кабины пилотов и открытые всем ветрам люки пулеметных турелей застеклили так, чтобы фюзеляж не продувался. Особое внимание уделялось простоте перестановки самолета с колес на лыжи. Эту операцию предстояло проводить не в тепличных заводских, а в зимних условиях на северном аэродроме. При этом абсолютная надежность должна быть гарантирована. Самолеты были выкрашены в ярко-оранжевый цвет - для лучшей видимости на фоне снежного покрова. Рабочие трудились над арктическими ТБ-3 с тем же энтузиазмом, что и их товарищи по цеху над СБ для испанских антифашистов. В течение зимы 1937 года четыре оранжевых гиганта подлежали облету и приемке начальником полярной авиации Шевелевым. Он приехал с радиоинженером Главсевморпути - высоким сероглазым блондином, который демонстрировал завидное знание специфики полярных условий радиосвязи. Он критиковал детали компоновки радиооборудования и требовал переделок. Мои конструкторы и заводские монтажники обижались на этого молодого радиста за поучения, которые давались с апломбом бывалого полярника. Так я впервые встретился с Борисом Коноплевым - будущим главным конструктором системы управления межконтинентальной ракеты Р-16 .

Четыре самолета для дальнейшей подготовки к полету на Север перегнали на Центральный аэродром. Я могу "похвастаться" тем, что участвовал в полете к Северному полюсу на самом начальном шестикилометровом участке: Фили - Ходынка.

22 марта 1937 года с Центрального аэродрома один за другим взлетели самолеты Н-170 с летчиками Водопьяновым и Бабушкиным , Н-171 с летчиком Молоковым , Н-172 с летчиком Алексеевым и Н-169 с летчиком Мазуруком . За три часа до них взлетел самолет Н-166 . Это был переданный полярной авиации Р-6 нашего завода. Его вел летчик Головин . Ему предстояло выполнять в Арктике роль ледового разведчика. На этом арктическая деятельность на заводе временно закончилась. Мы ждали вестей о посадке наших самолетов на Северном полюсе.

Первым советским летчиком, пролетевшим над Северным полюсом, был Головин на Н-166. Мы торжествовали: впервые над полюсом появился самолет-разведчик завода N 22. Это было 5 мая. 21 мая 1937 года ТБ-3 Н-170 нашего изготовления первым совершил посадку на льдину, которая стала известна миру как папанинская. Об этом историческом событии мир узнал только спустя 12 часов после посадки! А причиной тому явилась наша низкая культура в вопросах аппаратурной надежности. Пока Н-170 - самолет Водопьянова, на котором находился начальник экспедиции Шмидт, шел к полюсу, весь мир следил за радиодокладами о ходе полета. Когда достигли полюса, Шмидт передал: "Снижаемся, будем искать место для посадки". После этого связь с экспедицией оборвалась. Самолет не отвечал на вызовы наземных станций. Неужели еще одна трагедия в Арктике и снова надо организовывать спасательные экспедиции? Позывные самолета были известны миру и всем любителям-коротковолновикам, но никто ничего не принимал в течение 12 часов после получения последней радиограммы. А все было очень просто. Тепловой режим умформера (мотор-генератора), преобразующего двенадцативольтовое напряжение бортовой сети в высокое напряжение для питания передатчика, не был рассчитан на столь длительную работу. Возможно, что в нем был и какой-то производственный дефект. Короче говоря, умформер сгорел. РСБ - радиостанция самолета бомбардировщика, изготовленная специально для этой арктической экспедиции, прошедшая тройную приемку и облет, молчала. На самолете резерва не оказалось.

После торжества благополучной посадки и криков "ура" на льдину срочно выгрузили из самолета радиостанцию папанинского радиста Кренкеля .

Эта радиостанция должна была держать связь с миром в течение всего времени работы папанинской станции "Северный полюс". Но и легендарный радист челюскинской эпопеи Кренкель не смог быстро наладить связь. Во время полета аккумуляторы радиостанции промерзли. Надо было запускать бензиновый движок и зарядным током разогревать аккумуляторы. Движок долго чихал и тоже не сразу запустился. Только через полсуток Шмидт доложил в Москву о благополучной посадке. Теперь можно было принимать решение об отправке на льдину остальных трех самолетов. В столь ответственной большой системе радиосвязь оказалась одним из самых слабых по надежности звеньев. К сожалению, последовавший торжественный шум по случаю полярных побед помешал нам проанализировать это происшествие и сделать из него выводы.

6 июня 1937 года Шмидт на торжественном митинге отдал команду поднять государственный флаг СССР над первой станцией "Северный полюс-1" . С льдины один за другим благополучно взлетели четыре ТБ-3. В Москве их ждала торжественная встреча.

Ссылки: