Мюррей Томас Е.

Томас Е. Мюррей был нью-йоркским промышленником. В марте 1950 года Трумэн поручил Томасу Е. Мюррею поработать вместо Лилиенталя до конца срока в КАЭ .

Мюррей получил инженерное образование в Йеле, являлся владельцем более 200 патентов, а во время Второй мировой войны в его ведении находилось нью- йоркское метро. Интерес к атомной энергии возник у него после того, как некий физик, зашедший в 1940 году к нему в кабинет, предсказал, что в поездах метро будущего станет использоваться энергия атомов, а не угля. Но самое, пожалуй, важное обстоятельство в биографических данных 59- летнего Мюррея отражено не было; ревностный прихожанин католической церкви, брат священника-иезуита, Мюррей считал, что религиозная вера гораздо важнее, чем политика или идеология. Прежде чем согласиться принять пост в Комиссии по атомной энергии, он провел консультации с несколькими известными теологами о том, оправдано ли с точки зрения нравственности применение во время войны атомного оружия. Его отношение к Советскому Союзу было почти манихейским. Переварить предварительный вывод о том, что атомная война - это "та война, которую с точки зрения нравственности нам не только позволительно, но и которую мы просто обязаны вести", оказался для него проблемой, над которой Мюррей долгое время ломал голову во время неоднократных посещений святой гробницы в городе Фатима в Португалии.

Впервые Мюррей принял участие на совещании ГКК в сентябре 1950 года и был крайне удивлен отсутствием рвения в работе над программой создания водородной бомбы. Новый сотрудник комитета заявил ошеломленным ученым, что ситуация с "Супер" напомнила ему о судьбе одного из изобретений его отца: конкурент приобрел у него права на изобретение, после чего попросту положил патент "под сукно". Еще до совещания ГКК Мюррей знал о водородной бомбе. В начале работы Страусс предупредил его, что проект создания супербомбы был намеренно "заведен в Лос-Аламосе в тупик", и порекомендовал Мюррею для выяснения подробностей повидаться с Теллером. В феврале 1951 года Мюррей встретился с Теллером , который "не оставил никаких сомнений, что он предпочтет отдельного директора, отдельную группу и обстановку, когда никто не будет непрерывно вмешиваться в работу". Теллер также заявил, что повышению обороноспособности страны мешают "Роберт Оппенгеймер и его сторонники". Спустя три дня после конференции в Принстоне Мюррей написал Дину , убеждая его в необходимости немедленного создания новой лаборатории, независимой от Лос-Аламоса и предназначенной для создания новой супербомбы.

После поражения Стивенсона , самым ярым поборником в Вашингтоне запрещения испытаний крупных бомб остался Томас Мюррей. Во время своего последнего "крестового похода" он попытался внести изменения в "Справочник по поражающим факторам ядерного оружия" Комиссии по атомной энергии, в самом последнем издании которого давалось описание взрыва гипотетической 100-мегатонной супербомбы. Мюррей намеревался исключить даже обсуждение такого оружия, ограничившись лишь теми видами вооружений, которые уже были намечены к поставке в арсеналы США. Однако столь иезуитски коварные отличия, использованные Мюрреем и касающиеся, как он называл "разумных ядерных вооружений", были мало понятны широкой общественности; Страусс же и президент их не понимали вовсе. "Его следовало бы упрятать в сумасшедший дом. Я думаю, он свихнулся", - заявил взбешенный Айк Страуссу после выступления Мюррея перед Объединенным комитетом в начале 1957 года.

Ссылки: